Почти понарошку
Шрифт:
– Она тут, потому что она моя жена. Что из этого тебе не ясно? Повторяю для непонятливых – пошел вон.
– Да какая она жена! Детский сад – за неделю замуж выскочила! Харе себя успокаивать!
– Меня устраивает. Свалишь ты, наконец? – начал закипать Герман.
– Пока она не явится, никуда я не свалю!
– Пошел вон из моей квартиры!
– Да иди ты!
Герман молча развернул непонятливого визитера за плечи к двери и спросил:
–
Тот упирался и пытался освободиться, что представилось весьма непростой задачей – хватка у Липковича оказалась железной. Потому можно было просто безрезультатно попыхтеть и не дергаться. Но Гороховатский был упертым. И извратился, насколько хватило воображения. Со всей дури долбанул Германа по ноге пяткой в тяжелом кроссовке. За что немедленно получил в ухо. Витя ухнул от боли, но равновесия не потерял. Даже напротив, умудрился вывернуться. И заехать хозяину квартиры в глаз… локтем. Не то чтобы со зла, но случайно. Герман скривился, мотнул головой и ударил в ответ. В челюсть. Кстати, весьма удачно. И лететь бы Гороховатскому через всю площадку к лестнице, если бы в этот самый момент по ступенькам на второй этаж не поднялась Даша. Она даже сказать ничего не успела – только в ужасе приоткрыть рот – когда Витя заорал на весь подъезд:
– Даха, уйми своего психа!
– Я по-хорошему просил, ты не понял, - ухмыльнулся Герман.
Витя отдернул руку, которую продолжал сжимать Липкович, и отскочил от него на безопасное расстояние. Даша при этом спустилась на одну ступеньку – подальше от бывшего жениха.
– Ты зачем приехал? – сердито спросила она.
– Дык за тобой! – воскликнул незадачливый влюбленный и на глазах Германа и Даши Липковичей, а также соседского кота, сидевшего на перилах, бухнулся на колени: - Дашунь! Ну прости дурака! И выходи за меня замуж, а!
Герман с любопытством посмотрел на Дашу в ожидании ее ответа. Продолжать калечить будущего мужа собственной жены было… несколько неприлично.
– Витя, ты сдурел? – ошалело спросила, между тем, то ли жена, то ли будущая невеста.
– Нет! Я Людку бросил! В смысле, окончательно!
Даша зависла. Потом по губам ее медленно расползлась улыбка. Мрачная и почти зловещая.
– Спасибо. Хоть узнала, как ее звали.
– Дашунь! Ну прости! Ну я тебе клянусь, все! Я ж тебя любил всегда.
– Аааа… - протянула Даша. – Так это ты любил! А я-то подумала!
– Ну Дашка! – начинал то ли ныть, то ли заводиться Витька.
– Поезжай-ка лучше домой, - буркнула все-таки жена, а не будущая невеста.
– Ну нафига тебе этот индюк! – взвился тут же Гороховатский, вскакивая на ноги. – Учти, я уеду и точно уже не вернусь!
– Этого я сейчас и добиваюсь.
– Аааа… так комфортная жизнь в столице затянула! Так бы сразу и сказала!
– Даш, иди домой, - проговорил Герман и глянул на Витьку. – Тебя и сегодня не приглашали.
– А меня приглашать не надо, я за своим сам припрусь!
Даша охнула и шлепнула ладонью по лбу. Но мужа послушалась. Таки поднялась на площадку и прошла, обходя Гороховатского десятой дорогой, к Герману.
– Я не
твое, - буркнула она, скрывшись в квартире.– Это мы еще поглядим! – крикнул вдогонку Витя.
Герман развернулся и, зайдя в квартиру вслед за Дашей, закрыл дверь.
Зато на лестнице раздался громкий удаляющийся топот.
– Кошмар, - выдохнула Даша, привалившись к стене.
– Где была? – спросил Герман, не обратив внимания на ее замечание.
– Документы подавала… я вчера предупреждала… Ты зачем драться полез?
– Не сдержался, - пожал Липкович плечами и двинулся в ванную. Глаз, куда угодил Витькин локоть, начал ныть. Даша скрылась на кухне. Ненадолго. Скоро нашла Германа у зеркала и протянула ему пакет с кубиками льда.
– К вечеру красивый будешь, - мрачно сказала она.
– Очень? – хохотнул Герман, прикладывая к глазу лед.
– Ну, может, не все потеряно, - помолчала и добавила: - Он мне раньше таким не казался.
– Это ты сейчас о чем?
– Не знаю… Честно… - Даша растерянно посмотрела на Германа. – В тот день я ездила в Лемеши, на ферму… мне сказали, там место ветеринара было. Я смотрю, на остановке машина его. А он врал, что в командировке. Я еще обрадовалась, что он узнал и за мной приехал… Раньше освободился или что-то такое… Хотя какие командировки у автомеханика? Подошла, а он там… с этой… как он сказал? Людкой? И все оборвалось, что ли… Как будто я безоговорочно верила во что-то незначительное, не имеющее смысла.
– Может, еще образуется? Простишь потом, когда времени больше пройдет. Он сказал, вы два года вместе были.
Ее брови подлетели вверх, и она негромко рассмеялась.
– Два года? Ну да, можно и так сказать… Они с папой работают. Я еще в техникуме на первом курсе училась, когда он приехал – институт то ли бросил, то ли отчислили. Три года я в рот ему заглядывала. Потом, когда старше стала, в его компанию попала… А в прошлом году вдвоем гулять стали, без его друзей, - она тряхнула головой и прислонилась к стене. – Нет, не хочу больше. После такого…
– Не злишься, что я его выгнал?
– Нет. Злюсь, что он приехал.
– С документами все в порядке? Сдала?
– Сдала. Только пришлось свидетельство о браке прикладывать… Диплом же на девичью фамилию. Смешно будет, когда я потом обратно поменяю.
– Ты же почти врач, - сказал Герман, шурша лекарствами в шкафу. – И знаешь, что смех – это хорошая эмоция. Куда подевалась чертова мазь?
– Из моих пациентов ржать могут только кони, - рассмеялась Даша и ткнула пальцем на полочку прямо перед его носом: - Эта?
– Эта, - Герман намазал подбитый глаз. – Слушай, у нас пожрать что-нибудь есть? От твоего жениха аппетит разыгрался.
– Остатки сырного пирога. Греть? Или могу суп быстро сварить? С фрикадельками?
– Давай пирог, потом суп, - распорядился Герман.
– Как прикажете, мой господин, - поклонилась Даша и вдруг весело прыснула: - А за меня еще никто никогда не дрался!
И с этими словами скрылась на кухне.