Почти смешная история

– Извините, – вдруг заговорила Иллария, когда Мешков снова приблизился к ней, – на меня напал молчун!

– Кто напал?

– Я суеверная, я почему-то про вас подумала – и вдруг вы… как с неба упали. Вот я и оцепенела!

– Нервы! – сказал Мешков. – Надо взять себя в руки!

– Сама взять себя в руки я не могу, а меня взять в руки некому…

В это время появился Лазаренко, злой как сатана.

– Ты тут ля-ля-ля… – закричал он на Мешкова. – А я должен сдыхать в раскаленной машине. Главный инженер уже весь расплавился, а шофер матерится…

На Илларию Лазаренко не смотрел, будто ее и не было.

– Прости, я совсем забыл… – ахнул Мешков и заторопился к автомобилю. Лазаренко за ним.

Иллария вернулась на почту, заполнила за столиком телеграфный бланк, подошла к окошку, чтобы отослать телеграмму, и здесь, на прилавке, возле окошка, увидела другой бланк, с телеграммой Мешкова, которую он в суматохе позабыл отправить. И невольно прочла текст и фамилию адресата: «Москва Планетная… Мешковой».

Иллария поколебалась, потом взяла мешковскую телеграмму:

– Тут гражданин жене написал, а отправить позабыл.

– Может быть, передумал? – спросила телеграфистка.

– Нет, позабыл, я точно знаю. Текст очень оригинальный: «Доехал благополучно целую». Примите, пожалуйста…

Поздно вечером Иллария проследовала по коридору гостиницы, остановилась возле номера триста восемь, поколебалась, а затем несмело постучала в дверь. Никто не отозвался. Иллария постучала еще раз, уже решительнее, и прислушалась.

– Зачем тебя леший в конце месяца принес, когда у меня план горит! – злился тенор.

– А то ты не знаешь, – отвечал голос Мешкова, – что несчастные случаи чаще всего в конце месяца, когда аврал…

Иллария осторожно приотворила дверь.

За маленьким столиком, на котором торчала бутылка водки, ссорились Мешков и главный инженер строительства. Толстый-претолстый, он сидел на стуле, отодвинувшись от стола – притиснуться мешал живот.

– Извините, я стучу, стучу! – подала голос Иллария.

– Что вам от меня нужно?! – взвился Мешков. – Что вы за мной по пятам ходите?

– Я… – растерялась Иллария, – я только хотела отдать квитанцию, вы позабыли отпразить вашу телеграмму… вы заполнили бланк и оставили его возле окошка, и я… вот вам ваша квитанция…

Мешков вскочил со стула, бесцеремонно схватил Илларию за руку и усадил. Он был в скверном настроении, и ему было теперь на ком отыграться.

– Видишь, Кира, – он обращался к главному инженеру, – как меня окружают заботой. Я в буфете – она в буфете, я на почте – она на почте, я пью водку – сейчас она будет пить водку!

– Я, я не буду, – испугалась Иллария, – я терпеть не могу…

Мешков плеснул водку в стакан и подал Илларии:

– Валяйте!

– Чего издеваешься, Виктор? – заступился за Илларию главный инженер.

– Он не издевается, – возразила Иллария, – просто он невоспитанный! Он меня с вами даже не познакомил.

– Кирилл Петрович! – представился главный инженер.

– Иллария Павловна, – ответила Иллария. – Имя у меня редчайшее, но красивое.

– Ну, за ваше красивое имя! – поторопил Мешков.

Иллария отважилась, залпом выпила содержимое стакана и отчаянно замахала руками.

– Чего крыльями машете? – улыбнулся Мешков.

– Закусить! – простонала Иллария.

Главный инженер поспешно достал из банки соленый огурец. Иллария выхватила огурец из рук главного инженера, отправила в рот, хрустнула огурцом, проглотила его и перевела дух.

– Все равно я рабочих тебе не дам, – сказал Мешкову главный инженер.

– Дашь! – усмехнулся Мешков. – А не то я тебе стройку остановлю!

Иллария неожиданно всхлипнула и… начала валиться со стула.

Мешков быстро нагнулся и успел ее подхватить:

– Это у нее привычка такая, она уже на почте валилась. Кира, помоги, она тяжелая.

Но главный инженер не успел прийти на помощь.

– Отпустите меня, не прикасайтесь ко мне!

Мешков покорно отпустил Илларию, она выпрямилась и прислонилась к стене:

– Я не пьяна, я отравилась! Известно, что водка – это яд! И вы, Виктор Михайлович, вы меня отравили ядом. Надеюсь, обойдется без «скорой помощи»…

Иллария собрала последние силы и направилась к выходу.

– Я вас провожу! – метнулся Мешков.

– Нет! – обрезала Иллария. – Я пойду своим ходом. – И захлопнула за собой дверь.

Мешков вновь отворил ее и стал следить, как Иллария идет по коридору.

Почувствовав на себе его взгляд, Иллария обернулась:

– Виктор Михайлович, вы мне должны пятьдесят четыре копейки за телеграмму!

Мешков полез в карман.

– Не мелочитесь, – сказала Иллария, – я вам их дарю! – И вошла к себе в номер.

Завтрашним утром Иллария сидела на постели, свесив босые ноги, голова перевязана полотенцем, и тихо стонала. Таисия Павловна была уже в полной боевой готовности – спортивный костюм, кеды, на голове картуз, в руке этюдник.

– Ну? – спросила она.

– Плохо, – честно призналась Иллария.

– К двенадцати, как всегда, принесешь мне перекусить?

– Если доживу…

– Алкашница! – Таисия ушла.

Иллария сползла с постели, открыла дверцу платяного шкафа и погляделась в зеркало, укрепленное на внутренней стороне:

– Кошмар!

В дверь постучали.

– Кто там еще? – недовольно откликнулась Иллария.

– Это я, Мешков.

– Нельзя! – Иллария испугалась.

– Мне надо поговорить.

– Сейчас я тапочки надену, а то пол холодный. – Иллария сунула ноги в тапочки, подошла к двери. – Я в разобранном виде. А вы о чем хотите говорить?

– Наверно, надо извиниться, – объяснил Мешков, – я не знал, что это на вас так подействует.

– Ничего, – прошептала Иллария, срывая с головы повязку и пытаясь привести в порядок волосы. – Я выжила. А из-за чего вы вчера с инженером ругались? Я не поняла.