Почтовые

— Ты не прав, — прозвучал усталый голос Юриса где-то совсем рядом. — Посмотри на Луэ — как она сильно похудела! Все силы ее тела куда-то ушли, — вздохнул он. — Странный выбор носителя, конечно, но не нам с тобой судить: Тэнлу виднее!

«Почему меня тащат на носилках? — подумала я. — Джонка Ника ведь была совсем недалеко от Сельвика! Мы вроде собирались лететь на ней… И где сам Ник? А Игнат? Я их не слышу».

Тревога отняла у меня последние силы, я почувствовала, как снарки свернулись клубком поверх кристалла на моей груди и уютно засвистели. Под этот мирный свист я и сама стала проваливаться в сон.

«Как там в Казани, — вдруг подумалось мне, — что там?»

Меня тряхнуло, снарки соскользнули и с недовольным свистом залезли обратно, носилки скрипнули, потом еще раз и еще, громко и знакомо. Где-то я слышала этот звук… Стул?..

…Муса Ахмедович, хмурый и похудевший, сидел за своим столом в нашем казанском кабинете, покачиваясь на старом деревянном стуле. Я вспомнила, как Мария всегда повторяла, что когда-нибудь он за это поплатится: стул развалится, а сам Муса полетит на пол. Как давно это было… и было ли вообще?

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Юрий Поздняков. Он выглядел усталым и еще более невзрачным, чем обычно, под глазами залегли круги, и все же на Мусу он посмотрел весело и даже с азартом.

— Поймали гаденыша! — крикнул он с порога, даже не здороваясь.

— И кто же он? — так же без предисловий спросил Муса.

— В Московском филиале окопался, упырь. Подкуплен, как это принято говорить в моем ведомстве, вражеской контрразведкой. Персоналии говорить не буду, мы пока разрабатываем всю цепочку. После распада союза никто не отслеживал слабые и тонкие места, ну и поплатились, — пожал плечами Поздняков. — Сейчас будем все это разгребать и заново отстраивать. Только, боюсь, время потеряно: эта Тень Тимура не просто так здесь ходила. Она что-то искала! Возможно, вот это, — он бросил на письменный стол какую-то распечатку.

Муса взял листок и, всмотревшись, узнал запрос Расула по необычному кристаллу, который тот никак не смог идентифицировать. Сбоку на служебной записке карандашом кто-то написал: «Поднять старые легенды! Или, может, это…», дальше шла неразборчивая полустертая запись.

— Почерк знакомый, — заметил Муса Ахмедович.

— Еще бы, — усмехнулся Поздняков, — это Игнат писал. Он перед отъездом в Казань все служебки и запросы вашего отдела поднял. Рылся в бумагах: все искал что-то. Может, и нашел, кто знает… Он же никому не доверял и ничего не оставил в своих записях.

— И все равно не уберегся, — вздохнул Муса. — Вот еще что хотел сказать: Тимур с карт исчез.

— Вот как, — протянул Юрий. — Значит, все?

Муса Ахмедович кивнул, лицо его стало совсем мрачным. Я опустила голову: значит, мы не успели…

— Соболезную… А остальные?

— Пока на месте.

— Именно после этого запроса, — Поздняков кивнул на служебную записку Расула, — вокруг вашего филиала началась вся эта катавасия.

— Вы от этой бумажки все раскрутили? — удивился Муса.

— Так точно. Подлец прочитал записку и стукнул кому-то в Шанлу. Это мы точно знаем. Ну а что было дальше, предстоит еще выяснить.

Муса вяло кивнул:

— Значит, все-таки прискакала кавалерия… Выбьете теперь всех плохишей?

— Постараемся.

— Что же это за кристалл такой… И что там, интересно, выяснил Игнат? Вы проверили легенды?

— Как раз этим и занимаемся: есть много упоминаний всяких древних артефактов, но сложить картинку воедино пока не получается, — покачал головой Поздняков.

— Метро странное стало, — вдруг нехотя произнес Муса.

Юрий прищурился и весь подобрался:

— А поподробней?

— Оно … оно словно поет… Последние пару дней я заметил какую-то необычную мелодию: шелестит что-то, как будто курай играет. И запах новый появился.

— Курай?

— Флейта такая.

— А что за запах? Гнили? Разложения? Может, кровью несет? — деловито поинтересовался Поздняков.

— Нет, — растерянно ответил Муса. — Горячей землей и травой пахнет.

— Странно, в старых отчетах говорилось, что в местах, где хофу устраивали прорыв на Землю, пахло по-другому, — задумался Поздняков. — Меня вот что больше волнует: если Тень Тимура приходила в Казань и не возвратилась, куда она могла пойти?

Муса пожал плечами:

— Да хоть куда. За час-полтора, конечно, далеко не уйдешь.

— А если на такси?

— Вряд ли.

Муса встал, достал карту города, циркулем очертил на ней круг и неуверенно сказал:

— Ну вот как-то так. За час можно удалиться от отделения не более чем на такое расстояние.

Я стояла за их спинами, сожалея, что не могу вмешаться в разговор. Муса уселся обратно за стол и снова качнулся на своем любимом стуле…

…Легкое поскрипывание все не прекращалось. Надо же, какой раздражающий звук!

Я открыла глаза: синее небо Шанлу почти не отличить от моего родного, с Земли.

— Очнулась! — радостно воскликнул Павел, который вместе с Энти тащил мои носилки.

— Ну наконец-то, — сварливо проскрипел Луиджи, притороченный к поясу Павла. — Устали ждать, пока ты придешь в себя!

— Сколько я валялась? — голос у меня осип и скрипел не хуже, чем у черепа.

— Да уж давно прохлаждаешься, — недовольно буркнул тот.

— Достаточно, чтобы мы почти дошли до Арзуна, — перебил его Юрис. — В летописях говорилось о подобном, но обычно носителю хватало пары дней, чтобы прийти в себя. Ты как-то прямо долго…

«И вправду, цветочек нежный. Нашла время!» — я обругала собственную слабость и вдруг почувствовала что-то неладное. Нас было совсем мало: Павел, Юрис, Энти и я. И Луиджи, конечно же.

— А где Ник и Игнат? Где тэнлунги?

— Тэнлунги всё… Выходили из окрестностей Сельвика с боем — наткнулись на мародеров… А Ник и Игнат ушли, — ответил Юрис. — Добывать Печать дракона. Тащите ее сюда, — он кивнул Энти на небольшую поляну. — Передохнём.

— Как ушли?! — я в изумлении уставилась на своих спутников. — А мы? А Луиджи?

— А что мы? — нахмурился Юрис. — Кто знает, может, ваш Игнат все придумал! Он же явно сошел с ума. Я не собираюсь тащиться за ним и рисковать жизнью Луэ. Мало ли, что ему там примерещилось!

— А почему Ник ушел?

— А кому еще идти с Игнатом? Мы с Энти должны быть при Луэ. Павел Игната не остановит, слишком долго вместе работали. Вот Ник и пошел. Было решено, что они полетят на джонке, а мы пойдем следом, — с этими словами Юрис уселся на треснутый камень посреди поляны и стал смотреть, как Энти разводит костер.