Под чёрным крылом Архау

– Здравствуйте, Лита, - вежливо улыбнулась я.
– Я всё ещё собираюсь в предгорья. Но была, - тут улыбка против моей воли стала мечтательной, - совсем в другом месте. Благодарю за подсказку. Без вас я бы туда не попала.

– Подсказку?
– переспросила Лита.

– Да. Ведь это же вы предупредили меня о планах ар-Текельта.

– Значит, он действительно подал заявку?
– разочарованно спросила девушка.

– Да. Но заявка поданная ещё не заявка одобренная, - усмехнулась я.
– Поверьте, милочка, на вашего Красавчика я не претендую. А теперь позвольте мне пройти. Спокойной ночи, Лита.

– Спокойной ночи, ак-Кая, - пробормотала она, уступая мне дорогу.

И я пошла по коридору, не оглядываясь на кипевшую ревностью и завистью девицу.

Вернувшись к себе, я первым делом переоделась, сменив легкомысленное платье на широкие полотняные брюки и просторная рубашка с короткими рукавами... Прощай, Каритэ, и здравствуй, ак-Кая!

Медитация обычно помогала мне успокоиться, но сейчас выгнать из головы посторонние мысли оказалось непросто. Разумеется, я знала, что должна буду скоро забеременеть. Примерно так, как в начале учебного семестра знала о неизбежно грядущем экзамене. Но одно дело знать теоретически, и совсем другое - когда неожиданно оказываешься перед фактом... Я не испытывала радости, которую ожидала испытать - оду лишь растерянность, мучительную и гнетущую. Оставив бесполезные попытки медитации, встала и прошлась по комнате. Взгляд скользнул от полки с кристаллами знаний к висевшей на стене картине, изображавшей площадь Роз - центральную площадь Машкупа, на которой мы с Эль-Фархом обедали вчера. Я, помню, жаловалась, что он пробудил во мне жажду странствий, а он смеялся, говоря, что она легко утолима... Вот только беременным женщинам путешествия строго противопоказаны. А потом... Я когда-то дала себе слово, что не отправлю своего ребёнка в пансион для одарённых феррят. Так, как поступают многие родившие в материнский год. Так, как поступила когда-то моя мать. И слово своё я собиралась сдержать.

Я сделала ещё круг по комнате. Затем решительно подошла к сумке, извлекла из неё костяной волчок. Уселась прямо на ковер, как учил Эль-Фарх, сосредоточилась на вопросе 'что мне делать' и начала гадание. Волчок завертелся на месте и резко остановился, всем своим видом показывая, что тут и думать не о чем. Выпавший мне символ, чем-то напоминавший решетку, был мне незнаком. Зато смысл гадания, благодаря озарению, был предельно ясен - любое начатое сейчас действие чревато неприятностями. Бездействие - вот мой план на сегодня. И, выпив успокаивающего отвара, я легла спать.

Мне приснилась лужайка перед главным зданием Дома Целителей. Я ещё подумала, что старшая садовница отругает меня, если застанет бегающей по её драгоценной лужайке. Но я должна была поймать большого - с ладонь - мотылька, порхавшего там. Странного мотылька - одно крыло белое, другое чёрное. И я бегала за ним по лужайке, размахивая сачком. А следом за мной бежали бармен с чёрным ирокезом и старичок-старьёвщик с седой клокастой бородой, напоминавшей по форме крыло бабочки. Они подбадривали меня криками 'лови его, лови'. Я старалась изо всех сил, но мотылек легко уворачивался от сачка. Зато я сама попала в объятия неизвестно откуда взявшегося Эль-Фарха. 'Поймал!' - закричал он. Старик с барменом исчезли, а мотылёк стал расти, в одно мгновение закрыв крыльями небо. Его чёрное крыло коснулось наших голов..., и я проснулась.

9

Дом 'без слуг' встретил меня осуждающей тишиной. Напрасно я всё утро собиралась с мыслями и подбирала слова, чтобы поговорить с Эль-Фархом. На мой зов отвечало только робкое эхо в пустых комнатах.

Я вышла на террасу, где мы обычно пили шадр. Но и там было пусто. Только рядом со столиком сиротливо лежали осколки разбитого глиняного чайника. Я наклонилась, чтобы собрать черепки. Но стоило мне коснуться одного из них, как меня накрыло видением.

Я увидела самодовольную улыбку на лице ар-Текельта и кустарные поделки под неё на лицах Эмси и Гэмси. Как братцы не пытались, добиться той же ослепительности у них не получалось - выходили только кривоватые ухмылки.

– Ты оскорбил меня, чужеземец, -заявил Теке на ферине.
– Я вызываю тебя на поединок.

– Я не понимаю тебя, - ответил Эль-Фарх на языке восточников.
– Что привело тебя в мой дом, сын шакала?

– Значит, ты отказываешься от поединка?
– продолжал Теке на ферине.

– Я не понимаю тебя, - повторил Эль-Фарх на языке восточников.
– Если хочешь со мной говорить, жалкий червяк, найди того, кто знает мой язык.

– Он отказывается от поединка, - повторил Теке.
– Парни, засвидетельствуйте отказ.

– Свидетельствуем, - хором откликнулись братцы-подпевалы.

– Так что мы просто поучим сейчас этого чужака правилам вежливости, - с гаденькой ухмылкой произнёс Теке.
– Эмси, придержи-ка его.

– Готово, босс!
– довольно осклабясь, отрапортовал тот.
– Не дернется.

– А ты, Гэмси, подогрей-ка воду в чайнике. А то что-то она подостыла, - скомандовал Теке второму брату.

– Готово, босс, - тут же доложил тот.

– Ну что, парни, развлечемся?
– весело спросил Теке.

И под его взглядом чайник с кипятком взмыл в воздух и неторопливо поплыл к неподвижно замершему Эль-Фарху.

– Так-так-так, - раздался вкрадчивый голос, звуки которого заставили вздрогнуть незваных гостей.
– Что тут у нас такое?

Появившийся из-за спины Эль-Фарха высокий, чуточку нескладный мужчина в пурпурном плаще блюстителя городского покоя ласково улыбнулся троице. Его по-звериному острые зубы, промелькнувшие в оскале улыбки, заставили вспомнить о ходивших среди феров страшных слухах про эксперименты с наследственностью.

– О, я вижу, феры собрались втроём, чтобы справиться с одним человеком, - делано восхитился новоприбывший.
– Какая легендарная дерзость! Какая эпическая отвага!

Чайник дрогнул и застыл в воздухе, немного не доплыв до цели.

А мужчина ещё раз сверкнул острыми зубами и представился:

– Ар-Лин, старший блюститель покоя Машкупа.

– ... Ммм, - попытался выдавить из себя что-то растерянный Теке.

– Свидетельствую нарушение порядка, - заявил арр-Лин.

– Я в своём праве, ар старший блюститель, - начал побледневший Теке.
– Этот человек оскорбил меня! Феры подтвердят...

– Уложение о поединках статья пять пункт определяет, что вызов на поединок должен быть сформулирован однозначно и недвусмысленно.

– Я...

– Вы, фер, бросили вызов противнику на языке, неизвестном ему, нарушив тем самым статью пять пункт прим. Посему предлагаю перенести обсуждение о ваших правах и обязанностях в другое место.

Отпущенный фером чайник рухнул на каменные полы террасы. Видение окончилось.

Но дальнейшее развитие событий несложно было предсказать. Блюстители покоя, контролировавшие применение магии в человеческих городах, без малейшей снисходительности карали выходки, подобные только что увиденной мной. Уложение о поединках гласило, что поединок между фером и обычным человеком возможен лишь с их одобрения и под их контролем. За групповое нападение на человека пара недель ограничения магии всем троим нападавшим была гарантирована. И то, что Эль-Фарх не человек, а фер, не имело значения. Ар-Текельт этого не знал, хотя, похоже, знал ар-Лин - не зря же он поторопился увести проштрафившуюся троицу подальше от лже-шеклена.

Видение успокоило меня - с Эль-Фархом всё было в порядке. И встревожило - таких ярких и продолжительных видений у меня прежде не было. Такое резкое усиление способностей инса ...

Вздохнув, я подобрала черепок, сунула его в сумку и вернулась в дом. Ещё раз обойдя комнаты, я обнаружила в спальне большую дорожную сумку. На сумке лежала записка, прижатая каменной фигуркой оммаком. Всего несколько строк, написанных ровным почерком на ферине: 'Спасибо, Каритэ. Прости и прощай'