Под чужой личиной

– Ты? – На более достойное ситуации высказывание мне не хватило воздуха в легких. Эльф проказливо улыбнулся, по-прежнему удерживая меня от неминуемого падения – ноги напрочь отказались держать мое тело в необходимом положении.

– А кого ты хотела видеть? – Вопросом на вопрос ответил Тиар, легко подхватывая меня на руки и неся обратно.

– Я не ожидала... нашей скорой встречи, – попыталась прояснить случившееся я. – Как ты меня нашел?

Остроухий заглянул мне в глаза, а на губах застыла донельзя счастливая ухмылка. И я поняла все без слов.

– Ты очень интересный предмет для торга. Необычный, я бы сказал. Такую не пропустишь.

– Так это был ты?! Что ты делан на Невольничьем рынке? Слуг покупал? – Вопросы сыпались из меня, как из рога изобилия, но самый насущный я задать так и не успела – из-за поворота вынырнула уже известная мне особа, хитро осматривая Тиара со мной на руках:

– Tear-ell, cous to kee nommare all”de ferno? Mo ente sier? Mo ente vigte? Foh all”de dennerte? – Высокий голос был чрезвычайно недоволен, глаза метали молнии.

– No, mi soll. All”de mi kwento, – Тиар говорил спокойно, чеканя каждое произнесенное слово. Эльфийка побледнела и строго вопросила:

– Kee?!

– Mi kwento, Lissa-ell, – заверил ее видящий. Она перевела свой сверкающий взор на меня. Долго, пристально изучала, кивнула каким-то своим мыслям и горько произнесла:

– Don kee na virr. Si solle dearth, mi bell, remi. – И, развернувшись, махнула на прощанье полой тонко выделанного плаща.

Эльф аккуратно поставил меня на пол, но от себя не отпустил ни на шаг, мягко, но твердо прижимая к груди (выше я просто не доставала). Я не удержалась, и провела дрожащими пальцами по напряженному, но оттого не менее красивому, лицу:

– Кто это был?

– Моя сестра, – остроухий глубоко вздохнул, словно прогоняя дурные мысли. Грустно улыбнулся.

– Что она сказала обо мне?

– С чего ты взяла, что мы говорили о тебе? – Мгновенно насторожился ell.

Я тихонько рассмеялась:

– С того и взяла, что ты схватил меня так, будто меня у тебя собираются украсть. Чуть ребра не переломал, – я шутливо пригрозила ему пальцем. Он сконфуженно скривил губы в неком подобии (больше устрашающем, чем располагающем) однобокой улыбки:

– Прости.

– Ничего. Так о чем вы вели свою высокопарную беседу, едва не переросшую в кулачный бой?

– Она интересовалась, кто ты такая. – Не стал скрытничать Хранитель. Я изогнула бровь в ожидании продолжения темы. – Я сказал, что ты моя невеста. А она посоветовала мне отказаться от этой идеи.

– А зачем в таком тоне?

– Чтоб до меня скорее дошло. Она по-прежнему считает меня глупым мальчишкой.

– Она не далека от истины... – Язвительно вставила я, но эльф моей речи не заметил:

– Лисса старше меня и всю мою сознательную жизнь следит за каждым моим шагом. Куда пойти, с кем общаться, что делать... Мне надоело. Я давно уже взрослый, почти уже служитель Храма, но она по-прежнему контролирует все, что со мною связано!

– За что такая забота?

– Я Старший, и этим все сказано. Последний и Старший.

Я на мгновенье опешила. Не думала, что злокозненный эльф неофициальный глава Совета Старейшин. Древний род, конечно, но как он может быть Старшим?!

Свой последний вопрос я задала вслух. Думала, что он не ответит, но, подумав, Тиар за руку потащил меня в комнату и, поудобнее расположившись на огромной кровати, начал свой рассказ.

– Мой дед потерял своего единственного сына на войне. К тому времени его жена уже не могла позволить себе выносить еще одного ребенка. Пришлось ему бросить любимую и жениться во второй раз. Ждать, веками, пока боги пошлют дитя. Мой отец родился всего восемьсот лет тому назад. И тут вновь возникла ужасающая проблема – в роду стали появляться девочки. Три девочки и ни одного мальчика. Казалось, великий род вот-вот вымрет, но тут на сцене появился я. Меня таскали по магам, ведуньям, пифиям, чтобы уберечь от малейшей козни несносной Судьбы, чтобы, не дай-то боги, не лишить род последней надежды. Потом решили, чтобы я сам смог формировать свою жизнь, влить в меня способности менять Судьбу. Но только свою. Первым делом, я сделал себя служителем Двуликой. Зачем – сам понять не могу. Молодой был, горячий, хотелось приключений. А что, кроме веления Стихии, может их дать? Вскоре понял, разумеется, что подвел себя под монастырь, но было поздно – Судьба выплелась вокруг одного единственного события, перевернув всю мою жизнь. Меня возвели в ранг Старших, поставили позади трона по правую руку Властителя, всучили армию и начали ждать ответных действий. Я не замедлил с оными – сбежал в Ромерию. Что мне понадобилось среди людей, я сам себе до сих пор объяснить не могу. Просто поехал, наплевав на запреты и истошные вопли Лиссы. Обосновался в Крэсе, но долго на месте не усидел, смотавшись в столицу. Познакомился с королем и дал деру от его попытки женить меня на его тринадцатилетней дочери. Только женитьбы мне и не хватало, думал я тогда, путешествуя по окрестностям. Попутный ветер занес меня в Мастерицы. Я уже на ходу придумал отмазку насчет расширения торговых связей. Как ни странно, помогло. И тут я увидел тебя, – Тиар отвлекся от созерцания стены моей комнаты и в упор посмотрел на меня. – Знаешь, таких девушек я никогда не встречал. От тебя веяло жарким огнем, будто бы Двуликая пряталась за тленной оболочкой невинной девочки, за милым личиком, за тонким тельцем. Признаюсь, я был сражен наповал. Мне захотелось сорвать это несчастное кольцо – знак моей принадлежности Fair и бросить его в окно. Не бросил. Оно не снималось, я тянул, как мог, но тщетно. Тогда я решил жениться. Скоре, пока не дал обет. После него, кроме жриц Стихий, мне ни с кем нельзя было бы соединять свою жизнь. Оставалось переписать Судьбу и заручиться твоим согласием. А ты отказала. Мне впервые отказали. Я был сражен вторично. Понял, что такая девушка – единственная в своем роде. Только такая мне и была нужна. Но ты ушла. Я думал, навсегда. Даже не притронулся к полотну Судьбы. Мне определенно дали понять, что я никчемный идиот с типично эгоистическими замашками. Я решил вернуться в Креол. К своему месту у трона, около уха Властителя, нашептывая ему все, что вижу в придворных и союзных послах. Но в Храм не пошел. Объяснил это своей неготовностью распрощаться со свободной жизнью. Сестра поверила – она всегда считала меня непостоянным. И как-то убедила Совет не тащить меня за уши к алтарю Двуликой. Может, сослалась на и без того значительную длину моих ушей, кто знает, – усмехнулся эльф. Я с интересом присмотрелась к его ушам – действительно, длиннее нормы, и как я сразу не заметила. Это что, чтобы лучше слышать? Видящему необходимо иметь не уступающий зоркости слух? – Я начал заниматься делами долины. Налаживал политическую обстановку с Озерным краем, после чего две недели провалялся с воспалением легких – эти прелестницы затащили меня в воду и ни в какую не хотели выпускать, сколько я им не втолковывал, что я-де посол, а не топиться пришел; вампиров посещал, чтобы не пугали ночами дезертиров из Академии, белозубыми тенями выныривая из лесной чащи. Дел невпроворот. И вот на обратной дороге в долину на моем пути возникло рыжеволосое препятствие. Догадываешься, о ком я?

– Догадываюсь. – Осторожно ответила я. И тут же улыбнулась. – И что ты намерен с ним делать?

– Уговорить на скорейшую свадьбу, что ж еще? – Задорно улыбнулся Тиар, послав меланхолию куда подальше. Я и не противилась...

Проснулась я от ощущения, что меня придавили чем-то тяжелым. Так и было – на мне развалился эльф. Не целиком, конечно, а только правая его половина. Рука нахально обвилась вокруг моей талии, голова покоилась в россыпи волос – моих и его, забиваясь в нос, так что неудержимо хотелось чихнуть. Моя левая нога оказалась закрученной по спирали (и как я только так умудрилась?) вокруг бедра остроухого и распутываться отказалась наотрез. Я подергала ее, но к положительному результату это не привело – эльф проснулся.

Наметанным взглядом оценив масштаб разрушений – взбудораженная постель, я, примятая к оной, и разбросанные по комнате вещи (по счастью, только верхние, так что полной обнаженки не получилось), – Тиар немедленно залился красой, сконфуженно пытаясь слезть с меня, но вконец запутавшаяся в витках спирали нога мешала сделать это горделиво и быстренько. Наконец, затекший орган передвижения был галантно отлеплен от бедра и возложен по соседству с парным, а освобожденный бочком-бочком покинул место возможно совершенного преступления. Оставшись в гордом одиночестве, я попыталась воскресить в памяти события прошлого вечера, за которыми последовало такое вот, мягко говоря, странное утро. Ничего предосудительного в наших диалогах я не нашла, как и причины, по которой мы оказались в одной кровати. Как-то не верится, что в собственном фамильном замке у Тиара нет комнаты со спальным местом. Или, по крайней мере, лишнего диванчика. Зачем же ко мне на ночь перебираться? Он так хотел склонить меня к скорой свадьбе? Хм, не припоминаю ни развращения, ни даже предварительного раздевания. Как же я оказалась в тонкой нижней рубашке? Вопрос...

Я выбралась из недр раскуроченной постели, разыскивая вещи. Штаны обнаружились на полу в неподобающе мятом и каком-то пожеванном состоянии. Один сапог взгромоздился на туалетный столик, зависнув на распущенных шнурках в двух локтях от стеклянной столешницы. Второй я, видимо, запиннула под кровать, потому что он нашелся именно там, но пролезть туда не было возможным из-за чрезмерной узости лаза. Полотняная рубашка без вести пропала. То ли ее скомуниздил расчетливый Тиар, то ли она вылетела в распахнутое окно, вместо крыльев используя широкие рукава, но факт оставался фактом – рубашки в комнате не было.

Я сосредоточенно затягивала шнуровку левого сапога (правый до сих пор покоился под каркасом кровати), когда в дверь вежливо постучали. Я остановила процесс одевания, прислушиваясь. Стук повторился.

– Кто там? – На всякий случай спросила я, надеясь, впрочем, что ошиблись дверью.

– Это служанка, – откликнулись за дверью. Тонкий, приятный голосок. – Господин приказал принести вам одежду.

– Входи, – великодушно позволила я, выныривая из-за наполовину содранного полога. Служанкой оказалась молоденькая эльфийка в бледно-голубой форменной юбочке до лодыжек и кофточке с неким подобием корсета, который ей, по-моему, был совершенно не нужен. В руках у нее был довольно объемный сверток, из которого выглядывал край изумрудно-зеленой материи, колыхающейся, казалось, без помощи ветра. А, может, и с помощью – окно я так и не закрыла.