Под чужой личиной

– Мужа-то хоть нашла? – Ехидно поинтересовалась я.

– Да нет пока, в поиске. Одни бандиты, выбора нет совсем, – в тон мне ответила Риита, и мы с оголтелым хохотом покатились по траве.

Отсмеявшись, девушка меня покинула, оставив в одиночестве разбираться со своими мыслями. А подумать мне было о чем. Во-первых, я понятия не имела, где нахожусь. Во-вторых, колдовать среди оравы разбойников было бы глупо и недальновидно. В-третьих, без своего меча прогуливаться по близлежайшим территориям небезопасно, резерв у меня не резиновый, может и закончиться в самый неподходящий момент. Четвертую мысль я додумать не успела, потому что вернулась моя собеседница, да не одна, а в окружении товарищей по грабежу уставших путников (отдохнувшие преспокойно дадут отпор этой братии).

– На, выпей, – она протянула мне кружку с непонятного цвета жидкостью. Я недоверчиво принюхалась и разразилась серией обиженных чихов. Опять травки-муравки! Терпеть не могу их сладковатый запах. Вкус еще ничего, а вот аромат. Аллергия у меня на магические коренья, что поделать. Оттого и целительница из меня не вышла. Вы доверите свое здоровье чахоточной девице, которая и себя-то вылечить не в силах? Я тоже.

Стараясь не дышать, я одним глотком опорожнила емкость, не почувствовав вкуса. В носу засвербело от магии. Зелье? Интересно, на что направленное?

Забрав у меня из рук чашку, Риита, как-то сразу успокоившись, вздохнула, кивнув одному из своих сопровождающих. Рослый вихрастый молодой человек подошел ко мне и развязал стягивающие запястья путы. С чего бы такая забота о потенциально опасном пленнике? То, что я ведьма, Риита наверняка растрезвонила по всему лагерю.

– Зачем меня развязали? – Помассировав запястья, спросила я, когда мы с девушкой остались наедине.

– Потому что веревки тебе теперь не нужны.

– Как это? – Опешила я.

– Видишь ли, Инге, надеюсь, это твое настоящее имя, я очень хотела поступить на обучение в Магическую Школу, но не сложилось – отец дал взятку Ректору, и тот отказался меня принимать, отправив обратно домой. Но так легко отказываться от своей мечты я была не намерена. Я залезла в семейную библиотеку, отыскивая чародейские книги. Нашла только гремуары по травоведению и проштудировала их от корки до корки. Понимаешь, о чем я?

– Разумеется, – как можно белее беспечно отозвалась я. – Что это за зелье было?

– Оно блокирует твою магию.

– Это я уже поняла. Что в нем?

– Вытяжка из дриадских трав. Именно они не позволяют Стихии течь через твое тело. Как в лесу.

– Понятно, – протянула я. Да, откровения, оказывается, тоже до хорошего не доводят.

– Прости, но так было нужно. Для твоей же безопасности.

– Неужели? – Что-что, а вранье в свой адрес я не терплю. Зверею от него, можно сказать. Неконтролируемо. Интересно, с клыками до середины подбородка я ей больше понравлюсь? Магия на мою вторую ипостась не действует и ни коем образом не передается, как и разумность истинного облика.

– Да. – Голос, как никогда, тверд. – Атаман не терпит в своих рядах магов. Он их убивает. Медленно, растягивая удовольствие. Один колдун четверть века назад лишил его руки, вот он и мстит всем подряд, у кого только заметит проявления магического дара.

– Что же ты меня спасти решила? – Едко осведомилась я, ломая в руках ивовый прутик.

– Жалко стало. Молодая еще, жить тебе да жить.

– Не верю, – холодно отрапортовала я. – Ты просто испугалась Хозяина. Я же его собственность, еще решит возыметь покаяние за мою скоропалительную кончину, порешив весь ваш лагерь. Так?

– А что, если и так? Мне не стыдно признаться в страхе перед смертью, – она вскинула подбородок, но глаза на мокром месте выдают плохо скрываемое отчаяние. Не привыкла она к охламонам в своем обществе. Не терпит смертей и боли. И что ей дома не усиделось, раз такая добренькая? Но характер хорош. Не побоялась ведьму хитростью скрутить. Прекрасно знала же, что не поздоровится, реши я отказаться от магического отвара.

– Молодец, – уважительно присвистнула я. – Стыдиться надо страха перед изведанным, понятным – объяснимым, а то, что находиться за Гранью – непостижимо и недоступно человеческому, равно как и любому другому смертному разуму. А намека на бессмертие я в тебе не вижу.

– Я человек, если ты об этом.

– Знаю. Нелюдей я пока еще могу отличать. Сказывается долгий опыт общения.

– Так ты охотник?

– С чего ты взяла? – Действительно, что привело ее к такому странному выводу?

– Ты маг, работающий по заказу. У тебя странная сила. Стихийная, как ты говоришь, а ее можно вызвать только с помощью ритуала. Такие как ты охотятся на нежить. В обмен на наживное могущество.

– Я охочусь на людей.

– То есть?

– Я – наемная убийца. Тебя что-то смущает? Не волнуйся, не по твою я душеньку пришла.

– А по чью?

– Я тут не по делам. Так, отдыхаю. Свежим заграничным воздухом дышу. Решила вот проехаться к Озерному Краю, искупаться в священной водице, а вы перехватили. Теперь маршрут мой, видимо, затянется...

Я в глубокой задумчивости грызла переломанный прутик, печально глядя в небо, с бегущими по нему пушистыми облаками. Надо же, фигуристые какие. Вот этот, побольше, похож на ослика. Или кролика-переростка, смотря с какого бока глянуть. А этот – вылитый стул о трех ногах с покосившейся спинкой. А вон тот...

– Ты... шутишь? – Риита вырвалась из оцепенения, вызванного моей тирадой о загубленном отпуске.

– Вообще-то, я хотела к морю, но там так пустынно. Кроме Порта никаких поселений нет. Скука. Будь моя воля, уж я б там городов понастроила. А здесь есть, где разгуляться, кому кровь попортить. Я, знаешь, это дело диво как люблю! Из себя там вывести, нервы потрепать... После этого на душе такая эйфория, что никакого спиртного не надо. Тем более, почти все вина на травах, а я их, как ты заметила, на дух не переношу. Какое удовольствие можно получить, чихая на бокал игристого напитка?

– Никакого, – бесцветным голосом подтвердила девушка, прицениваясь к наиболее неподгорелому поленцу, чтобы, если я перейду из фазы пассивного сумасшествия в активное, ухнуть меня им по черепушке. Какая заботливая...

– Не боись, я не кусаюсь. Если ты, конечно, не решишь применить ко мне физическую силу, – Риита, потянувшаяся уже было к дровишкам, одернула ладонь, как обжегшись, с нескрываемым испугом таращась на меня, точащую клык (чешется, зараза!) о стремительно уменьшающийся в размерах прутик, перекушенный сразу в нескольких местах. При этом место откуса гладкое, будто ножом срезало.