Под чужой личиной

Мореус дернулся, как от пощечины. Сверкнул неуловимо потемневшими глазами.

– Мои слова тебе не помогут. Но ты глубоко заблуждаешься насчет меня. Я не предатель. Веришь ты мне, или нет.

Лучше б он на меня наорал. Выплеснул накопившиеся эмоции, а не раздражающе-спокойно сказал горькую правду. Я веду себя отвратительно, но такая уж я – я не научилась доверять. Полностью, так чтобы знать, что тот, кому я доверила свою спину, не воткнет в нее отравленный кинжал, да еще и повернет, воспользовавшись моментом. А люди сами плохо зарекомендовали себя по отношению ко мне. Как, впрочем, и к себе подобным. О каком доверии может идти речь?

Я не прошу у тебя прощения. Потому что я не виновата. Но я признаю твою правоту. Хотя никогда не сознаюсь в этом вслух...

ГЛАВА 7.

Кто утверждает, что в дриадских лесах не водятся разбойники? Очень даже водятся и в очень даже большом количестве.

Банда лесных татей встретила нас с распростертыми объятьями, картинно поигрывая выдающейся мускулатурой и остро заточенным оружием. Судя по их самодовольным, лоснящимся физиономиям, в кустах засели арбалетчики, так что рыпаться было, по меньшей мере, опасно для здоровья.

Я благоразумно бросила меч. Сотоварищи последовали моему примеру, непонятливо косясь в мою сторону. Я в свою очередь, ошеломлено таращилась на свои руки, отказавшиеся работать.

Я прищелкнула пальцами. Ничего.

Сплела огненную сферу. Опять облом.

Рванула непослушные нити и создала волну.

Тогда-то до меня дошло, что дриадский лес не так прост, как кажется на первый взгляд. Он заблокировал стихийную магию!

Я обиженно завыла в голос, дергая на груди амулет телекинеза. Как без энергии я смогу его активировать, я сначала не подумала. Поэтому зарыдала, лишенная всех своих возможностей.

Бандиты, опешив, смотрели на меня, когда Раф, понимающе хмыкнув, перенес мой меч мне в руки. Я готова была его расцеловать, но нашлись дела поважнее.

Я рубанула клинком, отпугивая приблизившихся разбойников. Они отпрянули на пару саженей, но тут же успокоились. Сидя в седле достать их было проблематично. Я спешилась, поудобнее перехватывая нагревающуюся рукоять. Сейчас посмотрим, что значит мой меч в деле, когда у меня возникают проблемы с магической поддержкой.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как напряглась воинствующая оппозиция, когда за моей спиной неподвижными скалами, ощетинившись вместо пиков обледенелых вершин мечами, воздвиглись мои напарники. Пожалуй, я научилась доверять свою спину на поруганье людей. Но только знакомых и единожды проверенных в деле.

Никто не хотел нападать первым. Мы так и стояли с оружием на изготовку, пока самый молодой (или самый буйный) представитель шайки не кинулся нам навстречу, неумело, двумя руками обхватив одноручный меч. Я по скользящей увернулась, в последний момент подставив под ничем не угрожающее мне лезвие свой клинок. В стороны брызнули яркие искры, и я поняла, что нападающий просто прикинулся неучем. Меч, неуловимо переместившийся в левую руку, твердо держал мою контратаку. И отбросил через долю секунды меня назад. Я перехватила клинок левой рукой, чтобы ничем не уступать оппоненту, и закружилась в веренице ударов. Кусок закаленной стали со свистом пролетел у виска, срезав не поспевшую за движением головы прядь. Я зарычала, обнажив клыки. Противник нахмурился, но не более.

– А ты сильна, – сквозь стиснутые зубы признал он.

– Стараюсь, – огрызнулась я, выскальзывая из-под услужливо выставленного перед моим лицом меча.

– Как тебя зовут, девчонка? – Хрипло выдохнул мужчина, парируя мои удары. Слишком резкие и хлесткие, чтобы достигнуть цели. Но явно раздражающие своим мельтешением.

– Не твое собачье... – я пригнулась и нахально подставила ему подножку. И закончила, уперев кончик клинка в грудь, виднеющуюся в распущенном вороте рубахи, – дело!

– А я знаю твое имя, – не сдавался разбойник. Прищурился, и выдал. – Ты – Инге, колдунья с Востока.

– Откуда... – слабо начала я, но со спины кто-то набросил на меня веревку и безапелляционно, то есть, не взирая на матюгания и попытки укусить излишне резвую руку, втолкнул в по глупости открытый рот на диво мерзкую тряпку, которая, видимо, должна была играть роль кляпа.

Мои товарищи по несчастью моего торжественного спеленания не заметили, спина к спине стоя в гуже кровопролитной схватки. По крайней мере, в пределах атаующе-защитного пространства лежало уже штук пять то ли трупов, то ли тяжело раненных.

Мне туго затянули руки и тычками эфеса моего же клинка в спину повели в сторону пышно разросшихся кустов.

Обозрев открывшийся мне вид, я поняла, отчего лица татей были такими бесстрашными. Не удивительно – под прикрытием чащи тут обосновался целый полк воителей.

Гора оружия, небрежно сваленного в кучу высотой примерно половины моего роста, возвышалась почти у самой кромки леса. Бери что хочешь. Секиры, булавы, гарды, мечи (обычные/эльфийские/гномьи), алебарды, воительные посохи и даже невесть откуда затесавшаяся в рядах оружия коса. Видимо, ожидается в гости сама матушка-Смерть. Что ж, подождем – увидим.

Меня подвели к первому попавшемуся обозу и ударом под колени заставили плюхнуться у догорающего костра. Меч на обратном пути мой конвоир – немолодой коренастый брюнет – бросил в груду остального “железа”. Как неподобающе. Он, все-таки колдовской. Вроде.

Я обвела отсутствующим взглядом разношерстную толпу. Как ни странно, большую часть в ней составляли люди, немногим меньше (что неудивительно из-за относительной близости гор) было тролей и гномов. И совсем редко выплывали из тени точеные фигуры эльфов и дриад.

Я попыталась выплюнуть надоевший мне обрывок ткани (искренне надеюсь, не слишком грязный), но меня безмолвно (и с моей, и со стороны захватчика) подхватили под руки, больно сжав предплечье сухими пальцами, и бросили в обоз. Погрелась ты, девонька, у костра. Уже никому не внушаешь доверия, раз тебя за ширму прячут.

Довольствуясь свободным временем и поверхностью относительной мягкости, я решила потратить внезапно возникший отдых на крепкий и здоровый сон, коий меня последнее время не слишком-то радует своим частым посещением. В то, что меня обязательно спасут, я искренне и безраздельно верила.

Проснулась я, чувствительно приложившись затылком о нечто твердое. Скосив мутные глаза, я поняла, что сие беспокойство мне доставила деревянная бочка с жидким содержимым, в процессе качки перевернувшаяся набок и прикатившаяся к моей многострадальной голове. Значит, утро. И продрыхла я не меньше двенадцати часов. Слишком уж хорошо себя чувствую. Интересно, насколько далеко от места вчерашнего боя мы успели отъехать?

Словно отвечая на мой незаданный вопрос, повозка, напоследок приложив мне бочкой по темечку, соизволила остановиться, неустойчиво зависнув в покривленном положении, очевидно наехав на высокую кочку. Я с кряхтением поднялась на затекшие ноги, попутно косясь в сторону полуприкрытого полога – зеленая поляна, где-то ближе к горизонту виднеется кромка леса. Неужели дриадского?!