Под крылом ворона

В Павелене назревают серьезные перемены, зреет глобальный конфликт интересов. А за ним последует передел сфер влияний, а может даже будут стёрты и заново нарисованы государственные границы. А потому нужно мобилизовать все силы Закатного королевства и готовиться к большой войне. Да, это обойдётся дорого, и вряд ли такой призыв найдёт отклик в душе благородных родов, с которых придётся взять как деньгами, так и солдатами. Но если не сделать этого сейчас, то далее уже будет поздно!

Именно поэтому ему нужно поговорить с королём лично, убедить его пойти против желаний и амбиций королевской знати. И если нужно, надавить. Ради королевства, ради будущего…

Слаженный удар с трёх сторон вдребезги разнёс кабину, разметав крупные щепки и осколки стекла по всей улице. Люди и лошади погибли мгновенно, превратившись в кровавое месиво. Последовавшая за этим повторная атака сначала мерцающими серпами вспорола остатки остова кареты, а затем словно невидимым кулаком вмяла его в брусчатку, да так, что по гранитной мостовой во все стороны разбежались крупные трещины. В довершении несколько человек, выскочивших из проулков, забросали останки транспортного средства ёмкостями с чадящим маслом, после чего воздух уплотнился сферой, не выпуская из себя жертву и накапливающийся внутри едкий ядовитый дым.

Более ста ударов сердца понадобилось гвардейцам, охраняющим внутренние городские ворота, ведущие ко дворцу короля, чтобы добежать до места разыгравшейся трагедии. Но и они не сразу смогли пробиться сквозь воздушный кокон, продолжающий удерживать жертву покушения. Лишь когда был отдан приказ прочесать все близлежащие дома и крыши, воздушный купол и магический пресс были сняты заклинателями, и дым, подхваченный ветром, рассеялся, открывая взорам дикую картину.

Командор Люциус, припав на оба колена, опирался правой рукой на свой огромный меч, так и оставшийся в ножнах. Левая же рука свисала изломанной плетью, словно побывавшая под ударами молотобойца. Из его рта обильно шла бело-желтая пена, стекая тоненькой струйкой прямо на металл брони. Знаменитые доспехи были искорёжены и местами даже изорваны, открывая взору гвардейцев страшные раны, мгновенно отправившие бы любого другого человека на ту сторону бытия.

Но командор Люциус был всё ещё жив. Он тяжело, но дышал. Глубокие раны, отчего-то не хотели кровоточить, наоборот, они затягивались прямо на изумлённых глазах гвардейцев. Дыхание постепенно выравнивалось, а единственный оставшийся глаз обрёл осмысленность. Наконец, командор ордена Раскола пошевелился, а затем и вовсе неторопливо поднялся с колен. Он медленно повернул голову, осматривая результаты разрушений, постигших оживлённую улицу в результате попытки покушения на него.

— Окажите… помощь пострадавшим, — голос был хриплым и надсадным, но всё таким же властным. — И сопроводите меня к королю.

Война пришла в Закатное королевство даже раньше, чем он подозревал.

Глава 17

Границу мы пересекли двумя днями позже и намного севернее. Так путь до столицы Империи получался куда длиннее, чем если бы мы двинули на восток сразу, как вышли из Илиема. Но с учётом приобретённых лошадей это дополнительное расстояние мы быстро отыграем, ведь там, где раньше мы проходили 20–25 лиг за день, сейчас делали все 40. Таким темпом уже через пять дней мы будем в Триеме и сможем завершить этот непростой заказ.

Для прохождения королевской таможни я хотел радикально избавиться от всего запрещённого, включая часть высокоранговой алхимии, которую нельзя было вывозить из королевства. Но, Пруст, завидев такое расточительство, не удержался и предложил «встретиться на той стороне». После чего сгрёб всё, что могло вызвать подозрение у проверяющих лиц и пешим скрылся в неизвестном направлении. Не прояви он себя ранее, как человек, умеющий скрываться от чужих глаз, может и не согласовал бы такую операцию. Но я верил, что у него всё получится.

Оставшийся отряд мы разделили на несколько групп, чтобы не привлекать внимание, и так потратили весь день, чтобы поочерёдно пройти пункт контроля. Благо, выезжающих неграждан проверяют не так тщательно, акцентируя внимание лишь на предмет вывоза запрещенных веществ. А вот имперскую таможню мы проходили все вместе, и уже не скрывая цель визита — отряд наёмников, в процессе выполнения официального гильдейского контракта, сопровождаем благородного Рейнлиена в столицу, все бумаги имеются.

В общем, всё прошло на удивление гладко, а Пруст нашёлся в ближайшем на тракте посёлке, жующий какую-то ароматную сдобу, купленную на местном рынке. Горунар аж слюной изошёл, глядя на такой перформанс, в результате чего пришлось задержаться и булки купить всем. Бородатые мужики, а ведут себя порой как дети…

Ну а дальше целых 5 дней с нами ровным счетом ничего не происходило. Мы двигались по обжитым и спокойным имперским землям в скучающем ничегонеделанье, в кое-то веке, не спасая свои жизни и не бегая от опасностей. Главными угрозами нашему здоровью стали натёртые мозоли и замёрзшие пальцы. Зима уже была на пороге, и нужно срочно утеплять отряд, пока кто-нибудь не свалился с пневмонией!

В общем, единственным доступным развлечением на время привалов оставались игры в карты, да разговоры на разные темы.

— Сивый да не дуйся ты так. Проиграл, так с кем не бывает? Да и медь это, не серебро же?

— А ты мне скажи тогда, Шуст, почему никто кроме меня с Хорки играть не сел, а? Что это у вас вдруг у всех дела срочные нашлись? Зато теперь лыбитесь так, что морды скоро треснут. Вот прям сейчас дам по ним, так они сразу и треснут!

— Да что ты завёлся? — ничуть не испугавшись угроз, спросил Колтун. — Ты же теперь один из Зайцев, а у нас традиция такая — хоть разок, но с Хорки сыграть должен. А то с ним, итак, никто играть не хочет, он уже обижается.

Рыжий заржал, не стесняясь своего грубого, но такого заразного смеха. Невольно его подхватили и другие парни, что сделало лицо Сивого еще более пунцовым.

— Сивый, не бери в голову, — пока не стало поздно встрял я. — Я и сам ему проигрался, и никакая магия не помогла. Так что считай это своего рода ритуалом посвящения.

— Странные у вас ритуалы, — пробормотал Рейн, сам по пути в Угрюмую однажды попавший Хорки в лапы. — Да и боевой клич тоже… странный. То «не ссать!», то «всех в капусту!». Балаган какой-то.

— А мы и не гвардия, дорогой Рейнлиен, не дружина и не стражники. Мы — наёмники. Если завтра нам хорошо заплатят за представление на площади, то мы дадим отличный спектакль. Не поверишь, но мы как раз обсуждали такой вариант перед тем, как твой отец решил нас нанять.

Раст утвердительно кивнул, подтверждая мои слова, и добавил.

— А если бы ты знал, кто должен был играть влюблённую пару, то и вовсе бы обомлел.

Я невольно глянул на Хорки и Колтуна, как раз стоявших сейчас рядом друг с другом.