Под прикрытием
Шрифт:
С готовностью берусь за бутылку:
– Вам, с удовольствием налью, а вот себе… Я не пью спиртного – Вы, наверное, уже знаете.
И, тут она меня - как пыльным мешком в лоб:
– Да, мне рассказывали… Вы тоже переболели триппером, Серафим?
Чуть не упав со стула:
– ЧТО?!
– Иногда, Володя - тоже отказываясь пить в гостях вино, объясняет это боязнью рецидива этой болезни.
– И…? – поднимаю брови в изумлении.
Подтверждающе моей догадке кивнув, типа «болел, да», она ещё «обрадовала»:
– А вот сифилиса у него никогда не было – это всё Чуковский выдумал,
Помолчав:
– Горький - сложный человек. И очень опасный - знайте это, Серафим.
И рассказала мне сплетню, как два поэта - из-за девушки (на которой всё равно никто из них не женился – «поматросили» да бросили с «пузом»), облили друг друга дерьмом с ног до головы.
– …Бедной девочке потом пришлось сделать поздний аборт – а от кого, до сих пор неизвестно.
Тут же, меня ожгло мыслью о Лизе – как она там? Однако, быстро успокоился: «бедной» мою Лизу никак не назовёшь – моя ученица сумеет постоять за себя.
***
Посидели за столом, я выпил стакан холодного чая, она – два раза по полбокала красного вина…
Вздрагиваю от шаркающих шагов за спиной и тихого, вкрадчивого голоса:
– Ты не одна, Кошечка?
– Как видишь, Котик.
Оглядываюсь и, успеваю заметить маленького - осторожно крадущегося человечка и вправду похожего на кота в пенсне.
«Ещё один тунеядец на шее у «Щени»».
– Это мой муж - Осип Максимович Брик, - опережает меня с вопросом, - не бойтесь, он не ревнивый.
– Я уже это заметил… А Маяковский?
Смеётся:
– Володе, ревновать полезно. Он помучается немного и потом напишет хорошие стихи!
Мда… Ну и семейка!
Что-то её «магия» начала меня отпускать… Как бы так тактически грамотно «спрыгнуть», на неё не залезая? Что-то мне перехотелось: уж лучше проститутку снять - там по крайней мере, всё честно.
Вдруг, она:
– Серафим! Я слышала в «Стойле», что Вы прямо на ходу – только познакомившись, написали стихи про совершено незнакомого человека…
– Про Якова Блюмкина, что ли…?
Как будто пытаюсь вспомнить какой-то рядовой случай и, пожав плечами:
– …Не совсем верно - его «подвиги» у всех на устах.
– Ну, думаю и мои «подвиги» - тоже широко известны, - за словами следует откровенный жест на ширму, - Вы не могли бы, прежде чем мы «займёмся»…
На пару минут прикрываю глаза и, затем открыв их, спрашиваю - поглядывая на рояль:
– Сочинить прямо сейчас стихи про Вас? Да, влёгкую! Ну, если Вы мне подыграете на рояле, конечно… Умеете, Лиля?
***
Лиля Брик играть на рояле умела и мелодию усвоила влёт!
Нет, я не особый любитель русского так называемого «городского шансона», но мой постоянный приятель по рыбалке был просто помешан на Михаиле Круге.
Я запел несколько и наскоро переделанную песню из его репертуара, под тот же незамысловатый мотивчик:
– «Я знаю про Вас всё, Вы ж про меня ничто не знаете,
И наша ночь продлиться может до утра,
Вам не понять кто я, Вы только одного желаете:
Чтоб моё фото было видно у стола.
Вы не простая блядь и пользуетесь высшим спросом,
Но царский снят венец - привычный мир разбился на куски
И в очередь, как все - а так, как всё, увы, непросто,
Как скажет старый папа Каган67– это же… Каюк!
Вы думали о том - поймаете иголкой жопу
Поэта-дурака: в Париже Вы - богатая мадам.
Но первый же нарком Вам столько дал, что глаз захлопал,
И Вы решили так: с деньгами здесь верней, чем там.
Бельишко, что на Вас, один добряк привёз с Парижа,
А Вы ему взамен – большую шляпу под рога,
Как пугало теперь и я его у Вас не вижу,
Ни днём, ни вечером и даже вот теперь с утра.
У вас три языка, форсюха и фигурка феи,
И адресочек ваш хранит Париж, Берлин и Рим.
А я же в двадцать лет – войну, концлагерь, тиф имею,
Мы страшно далеки, хотя сейчас вдвоём сидим.
Я утром Вам скажу: «Пока!», махнув рукою,
Вы не расплачетесь, не скажете: «Не уходи!».
Дороже похоть Вам - любви, детей, семейного покоя,
И сердца нет и нечему болеть в груди…».
Надо сказать, что выдержка у секс-символа эпохи НЭПа - была воистину железная!
Она доиграла до конца и, только когда я закончил петь, не оборачивая прошипела сквозь стиснутые зубы:
– Плебей…
С лёгким поклоном:
– Конечно, плебей! На мне ж, красных панталон нет - как на Вас.
– Хам…
– Как Вам будет угодно, Лиля Юрьевна… Зато, при собственных грошах - а не в содержанках.
– Быдло, плебей, хам!
– Начинаете повторяться, Киса! Вы и в постели такая же «однообразная»?
– Пшёл вон…
Два пальца «под козырёк»:
– Очень было приятно познакомиться, мадам! Жаль, конечно, что мы с вами не попробовали пару поз из «Кама Сутры»… Особенно ту, где секс проделывается вчетвером - Вы, я, служанка и рогатый муж…
Из комнаты «оленя» что-то в тему прогавкала какая-то собачонка.
– …И, ещё какая-нибудь «Щеня».
Наконец, невозмутимая хладнокровность её покидает и, перед собой я вижу разгневанную мегеру: