Под прикрытием

Как я уже говорил, оборудование для лаборатории профессора Чижевского прибыло в Ульяновск в «несколько» разукомплектованном виде.

– Извини, Серафим не уследил, - с достаточно искренним сожалением разводит руками делец-теневик, - расшалились людишки за годы народной власти! Жиганья кругом развелось – аж кишит, а мусора мышей совсем не ловят.

Изучив список отвинченного, отломанного, украденного или просто по-вандальски испорченного по дороге, я печально присвистнул – открытие лаборатории затянется как минимум на пару месяцев… Но, ничего – чем профессора и его «студентов» занять, я найду.

Со всем «политесом», но тем не менее твёрдо говорю:

– Мне исправное оборудование нужно, а твои извинения – при всём моём к тебе уважении.

– Мои люди уже этим занимаются, - Ксавер перекрестился куда-то на угол пивной где мы с ним общались, - двоих закопали, третий «соловьём поёт» - а четвёртого ищем.

Упырь – «секьюрити» моего собеседника, сидящий за соседним столиком, как-то подозрительно завошкался…

Рассказав подробности, как ведётся «следствие» и сколько похищенного уже найдено, Ксавер вопросительно смотрит на меня:

– Есть что нового для меня?

– Особых новостей нет. Разве, что… Председателя «Промбанка» Краснощёкова вот-вот арестуют. Если верить моему «источнику» – 16-го или 19 сентября.

Отводит глаза и каким-то подозрительно равнодушным голосом:

– …Вот, как? Спасибо, что предупредил.

Что-то как-то враз пересохло во рту… Насколько я его понял, Александр Михайлович - в «новой» реальности до сталинских репрессий не доживёт.

Ну, что ж…

Как говорится – все мы под «Ним(!!!)» ходим и, рано или поздно - «там» будем.

Хотя…

– Слушай, Ксавер! Этот человечек нам ещё может сгодиться.

– Хм… Интересуюсь, на што? Мыло разве что из него сварить!

Мысленно чешу в затылке:

– Ещё не знаю, но чуйка имеется – определённо сгодится.

Ксавер прищурился и очень недобро, как через прицел, посмотрел на меня:

– А если он «запоёт»?

Мучительно ищу выход из положения… Первое, что на ум приходится:

– Там возле него некий Илья Соломонович Соловейчик крутился, типа - самый лепший кореш… Вот лучше его, «того» - для устрашения Краснощёкова. Чтоб наш «партнёр» - рот свой лишний раз не открывал. Александр Михайлович человек умный – поймёт намёк!

Недолго думая, Ксавер коротко скептически хохотнул:

– В наше то время – напугать человека смертью другого человека… Шутишь, никак?

Упырь поддержал своего босса:

– Сам-то, ты не больно к нам «запуганным» пришёл… А ведь за малым - тебя в расход не пустили и, ты прекрасно знал – на что шёл.

Действительно, это - после Гражданской, то! Когда брат убивал брата и при этом не морщился.

Так, так, так…

– А это - смотря какая смерть, - говорю обратившись к Упырю, - есть такие «смерти» - что ты и сам обделаешься.

Тот, снисходительно-презрительно качает головой:

– Ага, поучи ещё меня, фраерок залётный…

С невероятно ужасающе-таинственным видом, как в голливудском фильме ужасов:

– Что ты слышал о «колумбийском галстуке»?

Удивлённо приподнимает брови:

– Какой-то новый вид повешения? Не… Это не ко мне – я привык резать.

– Не путай с «пеньковым» или «столыпинским галстуком», - с обстоятельностью заправского маньячилы растолковываю, - на горле терпилы делается глубокий разрез – от уха до уха и, через него наружу вытаскивается язык - создавая некое подобие галстука на груди.

Несколько «интимно» подмигнул:

– Как раз по твоему профилю!

Переглядываются и, мне показалось – в реальном ужасе:

– Ну ты и зверюга!

Я поспешно уточнил:

– Не обязательно проделывать «такое» с живым человеком. И самое главное: если применять слишком часто – народ быстро привыкнет и «воспитательный» эффект снизится. Только для особо важных «клиентов»!

Однако, «шестым» чувством чую – Ксавер менджуется… Вальнёт всё же, сцуко, первого советского коррупционера!

Что делать, что делать…

ЭВРИКА!!!

От радости вырвалось непроизвольно:

– «Смертию смерть поправ!».

Хором, вернее - дуэтом:

– ЧЕГО?!

– Ладно, говорю - тогда давай «смерть за смерть».

Оба переглядываются в полной непонятке:

– Как, это?

– Я тебе сообщаю точную дату смерти одного человека, Ксавер, а ты за это - вместо Краснощёкова валишь Соловейчика.

Собственную жизнь на кон ставлю – Ксавера никто ещё так В ЖИЗНИ(!!!) не удивлял! Однако, быстро придя в себя, тот настороженно спросил:

– И, что мне даст подобная «инфа»?

Скрестив в наполеоновской позе руки на груди:

– Не хочется лишний раз напоминать такому уважаемому человеку (невольно намекая на его прогрессирующий склероз), но кажется - меж нами был уговор по разделению «труда»: я тебе даю «инфу» - а ты делаешь на ней деньги и делишься ими со мной…

Обалдело слушает, а я положа руку на сердце:

– …Не, я готов и за тебя ещё «работать» - но тогда наш договор придётся пересмотреть в сторону увеличения моей доли маржы.

– Болтаешь много – не к добру это, – резко обрывает, опомнившись, - чёрт с тобой: давай «смерть за смерть»… Что за человек и когда он умрёт?

Показываю на Упыря:

– При нём не скажу.

– Иди погуляй! …НУ?!

– Владимир Ильич Ленин, - оставшись наедине, смотрю ему прямо в глаза, - умрёт в январе 1924 года. Где-то в начале двадцатых чисел. Мне даже, почему-то кажется, что именно - 21-го января…

Между нами: всё время думал – как дату смерти Ильича использовать с максимальной пользой, но так и не придумал. Пускай теперь этот «мафиози» нижегородский голову ломает!

Подозрительную недоверчивость в глазах Ксавера, сменяет суеверный ужас – он крестится двумя перстами, затем – торжествующее ликование. Придётся его обломить:

– Напрасно заранее радуешься, партнёр – власть останется прежней. Советской то есть. «Центровые» большевики меж собой перелаются, в «низах» чуток побузят – тем и дело кончится.

Достав платок, отдуваясь вытирает пот с залысин:

– Ну на куй мне тогда такая «инфа»?

– Твои проблемы, Ксавер – ещё раз напоминаю! Можешь об заклад с кем-то побиться… Главное – про мою «четверть» не забудь.