Под прикрытием
Шрифт:
– Очень интересно, - льстю ему, - у Вас весьма богатое воображение, Яков и красочный слог! Стихи или хотя бы прозу, не пробовали писать? …А жаль!
Тот, пропустив мои слова мимо ушей:
– Троцкий диктует свои решения, быстро шагая и бегая по кабинету. Мы с его личными секретарями переписываем, расставляем правильно запятые и двоеточия, он подпишет… Затем, сдаём курьеру-самокатчику и прослеживаем судьбу пакета до конца.
– Он, что? Совсем не отдыхает?
Машет бородой, как конь отгоняющий рой мошек:
– Только переходом к другой работе -
– «В спорте»…?!
Ни разу не слыхал про Троцкого-спортсмена – ещё один «друг» советских физкультурников, нашёлся…
– …В домино на шалабаны играет, что ли?
Оказывается, не угадал:
– Иногда, очень устав - Троцкий ходит на лыжах, удит рыбу или играет в крокет и шахматы.
– «В шахматы»? Ах, ну да… Шахматы – та же война, только бескровная и на столе. Интересно, очень интересно!
В голову пришла одна многообещающая идейка.
Прошедшей зимой для помешанных на военном деле близнецов Саньки да Ваньки (чтоб меньше мне досаждали), я нагло скопиратил с «Колонизаторов» настольную «стратегию» - настольную игру, назвав её в духе времени - «Мировая революция».
Ребятишкам она с ходу понравилась – и не только Ваньке и Саньке и, не только ребятишкам…
– Яков! Ты мне друг?
– Ещё какой друг, Серафим!
– А среди настоящих друзей (а не гомосеков – вроде Соловейчика) принято так: «сегодня ты - мне, завтра я – тебе». Я в честь тебя стихи сочинил… Слышал, да?
Тот, не дав закончить - с неподдельным пафосом:
– Я за друга жизнь отдам!
Однако замечаю – в глазах тревожное ожидание… Ох и позёр Вы, Яков Блюмкин!
– Только без жертв! Вместо буржуазных шахмат, ребята в нашей комсомольской ячейке придумали и играют в настольную игру «Мировая революция».
Тот, несколько ошарашен:
– «Мировая революция»?
– Ну, да! Это тебе не просто - конь ходит буквой «Г», ладья по прямой, а гроссмейстер пошёл «Е2 – Е4», прежде чем стырить с доски чужого ферзя… И нет там никаких – чуждых нам по пролетарскому духу «офицеров» да «королей»! Зато, в «Мировой революции» есть Реввоенсовет - занимающийся военной стратегией, завязанной на экономике и политике…
«Террорист № 1» слушает разинув рот и развесив уши, а я ему в них вдумчиво втираю:
– …Думать головой надо не меньше, а соображать - больше чем в шахматах! В этой игре есть элементы прямых военных действий, шпионажа и спецопераций. Смысл и цель – захватить мировое господство… Дико извиняюсь: установить на всей Земле – Мировую Республику Советов!
Подождав, когда мозг мнимого убийцы Мирбаха переварит полученную информацию, спрашиваю прямо в лоб:
– Если я тебе вышлю комплект этой игры с инструкцией к ней – пропиаришь её перед Троцким? Перед остальными членами Реввоенсовета?
«Надо будет только сперва патент на Саньку да Ваньку оформить… Хотя, по нынешнем законам – это чистая видимость, но лучше с патентом – чем без онного».
– «Пропиаришь» - в смысле «прорекламируешь»?
–
Ну, да!Блюмкин, приложив ладонь к груди напротив сердца:
– Конечно, друг! Это будет мне ровным счётом ничего не стоить…
«Мне это будет стоить лишнюю «копеечку», которую я вложу в какую-нибудь «заклёпочку» - запиливаемую к «часу X»…».
***
После «торжественного обещания», разговор опять плавно уехал к личности «Демона революции» - Льва Троцкого, то бишь. Наконец, несколько покровительственно -завершая свой рассказ об удивительной трудоспособности Льва Давыдовича, Блюмкин предложил:
– Вам обязательно надо познакомиться с этим великим человеком, Серафим!
«Интересно, умеет ли Мишка работать альпенштоком?», – лениво подумалось.
– Ты и вправду можешь устроить мне встречу с Троцким, Яков?
«А воно мне надо?».
– Да, конечно – вот смотри, если не веришь…
Он достал из-за пазухи, чуть ли не целый архив – фотографии, какие-то письма, просто бумаги… На одной из бумаг я заметил подпись: «Л. Троцкий». Беру в руки и внимательно рассматриваю:
– Это подпись самого Троцкого? ЖЕСТЬ!!!
Блюмкин, хвастливо:
– А ты мне не верил!
– Почему, «не верил»? Верил, ещё как верил…
– Так, что насчёт встречи с Троцким?
Интересно, интересно… «Многоходовочка» с Троцким?
Какая именно? Ведь во власти он однозначно не останется и, дело здесь не в Сталине - а в нём самом. Не стоит танцевать «танго смерти» с трупом – пускай, пока всего лишь политическим… По крайнем мере на этом этапе. А вот чуть позже, с этими двоими, возможно, кое-что весьма заманчивое у меня и выгорит.
Поэтому отмахиваюсь:
– Да, куда мне с моей паховой грыжей – кто я и где Троцкий…
Вдруг наш разговор прерывает шум, крик. По голосу слышно Есенин с кем-то зацепился и вот-вот вспыхнет скандал. Блюмкин соскочил и на ходу:
– Извини, я сейчас…
Ещё раз, уже более внимательно изучаю оставленные на столе передо мной бумаги.
***
Подошёл Михаил и, тщательно пряча тускло-масляно светящиеся глазки, попросил в долг четвертной. Перед тем как отдать кровные карбованцы, строго спрашиваю:
– Надеюсь на мороженное как обычно - а не на какие-нибудь гнусные «безобразия» с какой-нибудь любительницей «оттопытиться» забористым «дустом»?
Ангелочком невинным прикладывает ладонь к сердцу:
– Крест на пузе, Серафим Фёдорович – чисто в синема посидим с Александрой Александровной, посмотрим американскую фильму.
В московских синема-театрах как раз шёл немой голливудский «Робин Гуд» - самый кассовый фильм 20-х годов.
Подозрительно прищуриваюсь:
– Хм… Билеты на «фильму», тебе поди - Илья Соломонович предложил «достать»? Да?
– Как догадался?!
– А ты знаешь, что он… Хм, гкхм… Как бы тебе это поделикатнее сказать…?
Барон «деликатничать» не стал: