Под тенью мира. Книга первая

Имир отошёл от девушки, и направился к сыну, чтобы вместе с ним пойти к барной стойке.

Мы пробыли в баре не меньше пятнадцати минут, после чего медленно направились к кинотеатру, желая дождаться Джейн там.

Возле лестницы, ведущей ко входу в кинотеатр шаталось множество работорговцев, одетых в броню и с оружием в руках.

Кое-кто из них сидел на стульях и креслах возле старой бочки, в которой горел огонь. Кое-кто отдыхал неподалёку - там, где был разведен огромный костёр, на котором жарился брамин.

Мы подошли к кинотеатру, и как раз в этот момент оттуда вышла Джейн.

Она сразу направилась к нам.

– Я поговорила с Гробовщиком. Он готов обсудить с вами детали дела.
– Джейн испытующе посмотрела на меня, потом перевела взгляд на паладина Кросс.
– Так что давайте, топайте за мной и без шуточек.

Джейн развернулась и уверенным шагом направилась к кинотеатру. Мы с паладином Кросс и Догмитом пошли за ней. Старое, разрушенное здание кинотеатра всё ещё хранило остатки своей былой красоты.

Полуразрушенные стены были украшены остатками лепнины, восхитительные колонны тянулись до самого потолка.

Мраморные лестницы и балконы второго этажа выглядели ветхими, но эта ветхость ни в коем случае не лишала их великолепия.

Мы шли по залам, заставленным старинной мебелью из дерева, мягкими диванами и креслами. Почти все стены были обклеены старыми выцветшими плакатами и фотографиями.

Кое-где нам встречались старые стойки для продажи чего-то, заваленные всякой утварью - от стаканов и чашек до карандашей и старых книг.

Наконец, мы вышли в огромный зал, где у стен были сдвинуты старые кресла для кинозала. В центре зала гудел и трещал древний проектор, светивший на стену, где были развешаны остатки скелетов.

В зале было полно деревянных столов и комодов, заставленных выпивкой, тарелками с едой и пепельницами с дымящимися сигаретами.

Ближе к середине зала стояла огромная кровать в виде сердца, застеленная старыми шёлковыми одеялами красного и розового цвета. На мятых простынях были рассыпаны многочисленные мягкие подушки.

В зале так же стояли мягкие, проеденные молью кресла и круглые деревянные столики с резными узорами, на которых пылились красивые вазы и изящные подсвечники.

Мы прошли в зал, и моё внимание привлекли люди, стоящие возле шикарной кровати.

– Кловер, я тебе, кажется, говорил, чтобы ты не отходила от меня ни на шаг, - грубо рявкнул высокий темнокожий человек, одетый в пропылённый старый смокинг красного цвета.

Он обращался к невысокой девушке, одетой в рваное платье розового цвета. Голова у девушки на половину побрита, вторую половину скрывали короткие светлые волосы.

Девушка была не очень симпатичной с широким носом и маленькими блёклыми глазами.

На шее у девушки был рабский ошейник.

На кровати сидела ещё одна девушка. Она была темнокожей, и была одета в выцветшее довоенное платье красного цвета. У девушки была бритая голова и симпатичное личико. На шее у неё тоже был рабский ошейник.

Девушка курила, сидя на кровати, и, цинично ухмыляясь, наблюдала за разговором мужчины и светловолосой девушки.

– Прости, папочка!
– воскликнула светловолосая, прижимая руки к груди.
– Я отошла всего на минутку. Больше этого не повториться.

– Ещё бы, - прорычал мужчина, схватив девушку за запястье и дернув на себя.

– Когда я что-то говорю, слушай как следует! Да ты вообще должна знать, что мне нужно, раньше, что я рот открою!

– Прости меня, папочка, - заюлила прокуренным голосом Кловер.
– Честно-честно такое больше не повторится, только скажи, чего ты хочешь. Хоть что-нибудь! Я все сделаю!…

– Заткнись, - отмахнулся мужчина от девушки, оттолкнув её.

Работорговец повернулся в нашу сторону. Меня уже тошнило от одного его вида.

Как только он заметил нас, по его наглому и жестокому лицу тут же растянулась жадная улыбка.

Как же мне хотелось высказать ему всё, что я о нём думаю! Ненависть к работорговцам с такой силой вскипела в моей крови, что я едва сдерживала себя.

Работорговец направился к нам, приветственно расставив руки в стороны.

Я чувствовала отвращение и злость, но всеми силами пыталась успокоиться.

Мельком посмотрев на паладина Кросс, у меня едва не вытянулось лицо от удивления.

Её ледяной взгляд был наполнен такой ненавистью, что мне даже стало как-то не по себе. Её суровое лицо казалось было сделано из камня.

И я прекрасно видела, что Кросс ненавидит того человека, который направлялся к нам.

– Здравствуйте, здравствуйте, дорогие господа. Перед вами Гробовщик Джонс. Рад нашему знакомству, - улыбаясь, произнёс работорговец, подходя к нам и глядя то на меня, то на паладина Кросс. Догмит тихонько сидел рядом со мной.
– Должно быть, вы наши потенциальные клиенты? Надеюсь, Парадайз-Фоллз в состоянии удовлетворить ваши запросы.
– Гробовщик состроил недвусмысленное выражение лица, поглядывая на нас.
– Помните, что мы никого не судим и никого не осуждаем. Мы понимаем, что этот мир - суровый мир, и каждый выживает в нем, как может.
– Он сложил руки на груди и немного помолчал, с улыбкой разглядывая нас.
– Ну, так вас интересует что-то конкретное?

– Да, - сказала я грубо, с отвращением глядя на Гробовщика.
– Нас интересуют дети.

Гробовщик посмотрел на меня сверху вниз, как бы оценивая.

– Да неужели, - отозвался он, нагло ухмыляясь.
– Ты сама выглядишь едва старше них. Есть ли у тебя вообще крышечки на этих рабов?

– Отвали, - огрызнулась я, не боясь повести себя слишком вызывающе.
– Конечно, есть.

Ситуацию под свой контроль взяла паладин Кросс.

– У нас задание, - сказала она холодно.
– Эта девчонка, дочь главаря нашей рейдерской банды. Он прислал её сюда за рабами-детьми, которые будут служить нам. Это её первое задание на пустошах. У нас есть крышки для тебя.

– Что ж, прекрасно, - восхитился Гробовщик, хлопнув в ладоши и прижав руки к груди.
– Итак, мы с вами идеально подходим друг другу. Вы хотите купить рабов, а я хочу их продать. Дети, значит… - Он улыбнулся.
– Вы не поверите, но буквально несколько дней назад у меня появились великолепные экземпляры. Если вы хотите посмотреть на них, то Джейн может проводить вас в нужное место.

– Да, мы хотим, - ответила паладин Кросс.

Гробовщик посмотрел на Джейн, та в свою очередь кивнула ему.