Под жарким солнцем

В первую весну после ликвидации пастбищ нужда в кормах была очень велика, председатели побывали всюду, но кормов достать было негде, и нечем стало кормить скот. И в колхозе «Дружба народов», и в «России» все запасы кончились, а до нового урожая было еще далеко. Перевержин и Мегудин пробовали сократить нормы, перевели скот на полуголодный рацион, но это тоже не было выходом из положения. Коровы давали меньше молока, молодняк перестал расти; продавать и этим уменьшить поголовье тем более было нецелесообразно, а брать взаймы было негде.

В эти напряженные дни, когда оба председателя больших хозяйств упорно искали выход, Перевержину пришла в голову счастливая мысль — поехать в один из отдаленных районов степного Крыма, где имеются свободные невспаханные земельные угодья, и там договориться об использовании их весной под выпас скота для обоих хозяйств.

Найдя подходящие пастбища и получив согласие от районных организаций, Перевержин приехал домой в хорошем настроении и, как обычно, когда ему нужно было провести серьезное мероприятие, сразу помчался к Мегудину.

Еще не переступив порога его кабинета, он с юношеской живостью воскликнул:

— Я нашел пастбища!..

— Как? Где? Ну рассказывай же… Что ты нашел?

— В Ленинском районе… Знаешь, где это?

— Ленинский район? Где-то возле Керчи… Да, да, там, кажется, есть большие массивы пустующих земель… Ты смотри, я до этого не додумался, это идея, Семеныч… Кто это тебе посоветовал?

— Никто не советовал, никто не подсказал, просто сам додумался.

— Это действительно счастливая идея, а мне такое и в голову не пришло, молодец! — похвалил его Мегудин. — Сколько километров до этих пастбищ?

— Точно не знаю. Примерно за четыре-пять дней стада дойдут.

— А через какие районы придется гнать скот? Есть ли по дороге колодцы, где можно будет напоить стадо? Можно ли достать в пути корм для него? Все это надо заранее выяснить. И очень важно узнать, нет ли по пути опасности заболевания скота…

— Немного подкормить в пути можно будет, — ответил Перевержин. — Что касается воды, то положение похуже. Только кое-где по дороге встречаются артезианские колодцы. Наверное, придется гнать небольшими партиями, легче будет напоить скот.

— Это хорошо, корм без воды — все равно что вода без корма, — откликнулся Мегудин. — Когда ты думаешь погнать туда первую партию?

— Надо бы побыстрее. Откладывать больше нельзя. Но сперва я пошлю человека разведать кратчайшую дорогу и выяснить все вопросы. За это время подготовимся и сразу погоним отары овец, а затем молодняк. А ты пошлешь туда свой скот?

— Нужно будет послать. Часть молодняка я, может быть, оставлю в бывшем колхозе имени Ленина. Мы там начали строить большую ферму. Часть земли отвели под виноградник, часть под овощи, и очень мало осталось для пастбища… С помещениями там тоже плохо. Чем больше скота туда отправим, тем больше корма останется здесь для дойных коров.

Не откладывая дело на следующий день, оба председателя приказали животноводческим бригадам немедленно отобрать стада для отправки в район пастбищ. Погонщики заблаговременно были обеспечены транспортом, небольшим количеством корма, медикаментами, продуктами и брезентом для укрытия стада от возможных штормовых ветров.

Дни и ночи стада колхоза «Россия» тянулись к пастбищам. Колхоз «Дружба народов» тоже отправил туда часть молодняка и малопродуктивного скота.

Как Перевержин, так и Мегудин приказали пастухам по прибытии на место немедленно сообщить, благополучно ли добрались и как устроились. Но прошло несколько дней — никаких вестей не поступало. И хотя Перевержин дозвонился в район и узнал, что люди со стадами прибыли на место и устраиваются там, однако Мегудин решил съездить туда сам.

Стояла теплая погода. Колхозы приступили к севу, и Мегудину пришлось со дня на день откладывать поездку в район пастбищ. Но каждый вечер, когда Перевержин заезжал к нему побеседовать и отвести душу или разговаривал с ним по телефону о разных хозяйственных делах, Мегудин прежде всего осведомлялся, получил ли он какие-либо сведения с пастбищ.

Накануне отъезда Мегудин заехал к Перевержину и немного у него задержался. Вечер был ясный, теплый. Петр Семенович проводил своего гостя почти до Петровки. Дул ветерок, насыщенный весенними запахами пробуждающейся земли, ароматом озимых хлебов и распускающихся почек на деревьях.

— Завтра будет чудесный денек, — сказал Перевержин, прощаясь с Мегудиным. — Хорошо, что стада уже на месте. Погода теплая, вырастет свежая травка…

— Да, да. Спасибо тебе, Петр Семенович, что ты надоумил нас на такое разумное дело.

При мысли, что скот обеспечен кормами, у них стало веселее на душе.

Звезды на небе ласково мигали Мегудину, предсказывая на завтра хороший день. Но постепенно они начали исчезать.

Попрощавшись с Перевержиным, Мегудин решил зайти в правление и подписать некоторые документы, которые нужно было отправить по назначению завтра утром до отъезда на пастбище. Едва он закончил просматривать бумаги, как вдруг до него донесся страшный гул ветра. Встревоженный, он подбежал к окну: стекла задребезжали с такой силой, что, казалось, вот-вот вылетят. Вой бешеного ветра, переходивший в рев, становился все сильнее.

«Ураган», — подумал он.

Вглядываясь в ночную мглу, Мегудин начал искать звезды в небе, которые всего час тому назад так ласково мигали ему и обещали хорошую погоду. Но за окном был мрак, не видать ни зги.

Дикий рев ветра, дребезжание оконных стекол, визг и вой, которые неслись со всех сторон, навели на Мегудина страх. Чтобы в течение одного часа ни с того ни с сего вдруг разбушевался такой ураган, смешавший небо с землей, такого еще не случалось в его жизни.

«Что делать?» — с тревогой подумал он, вглядываясь в темноту. Он подошел к двери и попытался ее открыть. Ветер с такой силой отбросил его, что он чуть не упал. Мегудин с трудом закрыл дверь и снова подошел к окну. Как ни пытался определить в этом бушующем хаосе, откуда дует ветер, сделать этого не смог.

«Ураган, наверное, идет с моря, от близлежащих к нему степей Керченского полуострова, где находятся наши стада, — с ужасом подумал он. — Что же делать? При таком неистовом ветре стада под открытым небом могут погибнуть… А с полями, с садами что будет? Буран может все испортить, все погубить».

Встревоженный, он снова подбежал к окну.

Кровь в нем застыла, когда он увидел наряду с густыми облаками пыли белые пятна.

— Снег! — вырвался из его груди крик. — Снег!.. Мы пропали! Вот напасть! Какое несчастье свалилось на нас. Снег весной, как рассказывают, у нас бывает, но редко, и надо же, чтобы это сейчас случилось.

В отчаянии он подбежал к столу, схватил телефонную трубку и закричал:

— «Россия»! «Россия»!

Телефон молчал, словно онемел, никто не откликался. Ураганный ветер ни на секунду не унимался. Прислушиваясь к его реву, Мегудин с тревогой подумал о беззащитных пастухах и животных, которые могут погибнуть в далеких керченских степях, а также о садах, виноградниках, посевах — обо всем, что выращено кровью и потом и что ураган наверняка вырвет с корнем и засыплет взвихренной, смешанной со снегом землей.