Под жёлтым зонтом

Ей хотелось курить все сильнее и, наконец, изнемогая от нетерпения, она выбралась из-под одеяла и, прихватив сигареты, спустилась вниз. Увидев свет на кухне, она поняла, что Лари еще и не думал ложиться. Даже если бы дверь оказалась закрыта, Арина не постеснялась бы толкнуть ее. Но проем гостеприимно желтел в темноте, и она без колебаний шагнула через приступок.

Лари поднял седую красивую голову и отвел в сторону руку с маленькой трубкой.

– Не спится? Трудно на новом месте?

– Вовсе нет, – ответила Арина и без приглашения присела к столу. – Я люблю новые места. Я ими не избалована.

Трубка ожила в его губах, задышала. Выдержав паузу, Лари сказал:

– Кирилл молод. Не понимает очевидного. Такую женщину надо баловать. Если хочешь удержать.

– Не надо меня баловать, – возразила Арина. – Он то и дело пытается меня куда-нибудь свозить. Я сама отказываюсь. Все время держит очередной роман.

– Они дороже?

В отличие от сына, Лари никогда не отводил глаз. Но и Арина умела выдерживать чужие взгляды.

– А вам дороже ресторан? – спросила она в ответ. – Почему вы не уступите его Кириллу? Получали бы свои доходы, а руководство предоставили ему. Он ведь справится.

– Посмотрим, – пробормотал Лари. – Эти две недели покажут. Он не во всем разбирается. Я не посвящаю. Он занимается… Как бы сказать? Чистым искусством.

Арина с упреком сказала:

– Вы ему не доверяете. А он ведь относится к вам как к отцу.

Зажатая в руке трубка тихонько стукнулась о стол – длинный, массивный, покрытый солнечным лаком. На гладкой поверхности не было видно ни царапинки. «Если б на солнце сделали ледяные катки, они были бы такого цвета, – подумала Арина, и сама поразилась: – Вот абсурд! Катки на солнце!»

Лари ответил неожиданно жестко:

– Это противоестественно. Отец может быть один. Хотя Кириллу можно простить. Он совсем его не помнит.

– И не рассказывает о нем, – подхватила Арина, в надежде разговорить «старого цыгана».

Лари слегка приподнял черные брови:

– Что рассказывать, если не помнишь?

– Почему вы считаете, что Кириллу еще рано доверять ресторан? Ему тридцать пять лет.

– Мальчишка, – отрезал Лари.

Желая задеть его, она сказала:

– Ваш Макс тоже вел себя как мальчишка.

Но Лари только согласно кивнул.

– Они и в детстве так цапались?

– Нет. Они были настоящими друзьями. Но однажды расстались. Похоже, навсегда.

– Расскажите мне, – попросила Арина.

Он едва заметно качнул головой.

– Это привилегия Кирилла.

– Он говорит, что Макс просто уехал.

– Значит, так и было.

Протяжно вздохнув, Арина вытряхнула новую сигарету.

– Да… Вам бы обоим на контрразведку работать.

– Может, мы и работаем?

– За ужином вы казались разговорчивее. Для Макса старались?

– Я устал.

Она ждала, что после такого заявления Лари отправится спать, однако он продолжал возиться со своей трубкой.

– Вы мне нравитесь, – неожиданно сказал Лари. – Я уже старик, могу так говорить. Я читал две ваших книги.

– Да ну? – изумилась Арина. – Кирилл подсунул?

Он кивнул:

– Мне понравилось. Дадите еще?

«Мог бы и купить, – с досадой подумала Арина. – Я живу за чужой счет, а все так и норовят в подарок книгу получить!» Лари она ответила:

– Конечно. С автографом.

– Я заплачу, не волнуйтесь, – он хитро усмехнулся.

«Вот старый лис!»

– Ну что вы! – неубедительно воскликнула она.

– Это нормально. Товар стоит денег. Что вы краснеете? Это Кирилл вас портит? Он тоже стесняется говорить о деньгах.

– Так в этом причина? – догадалась Арина.

– Хозяин должен любить деньги. Не сходить из-за них с ума. Но и не тратить попусту. Зачем эти водопады, фонтаны? Французские повара… Крокодилы всякие…

Вспомнив рассказы Кирилла, она осторожно заметила, опасаясь разозлить Лари в первый же вечер:

– Кирилл сделал ваш ресторан популярным. И днем с детьми стали больше приходить, чтоб посмотреть на этих самых. крокодилов.

– А вечером, чтобы поглазеть на Кирилла.

– Что? – обмерла она.

– А вы думали! Он знает, что половина дам приходит из-за него. Ему нравится прохаживаться по залу.

Арина мужественно признала:

– Ну что ж, он красивый мужчина. Почему бы этим не пользоваться?

– И то правда. Только он не умеет. И никогда не умел. Вы испугались?

– Чего мне бояться?

– Не хорохорьтесь. Его больно будет потерять. Сейчас вы этого не понимаете. Потому что он ваш. Это видно. Целиком ваш.

Она процедила сквозь зубы:

– Надеюсь.

«Прозрачный аквамарин, – вспомнила она глаза Кирилла. – В нем ни теней, ни черных пятен. Он не умел обманывать в детстве… Надеюсь, я не научила его этому».

Ей вдруг пришло в голову, что Лари просто испытывает ее. Догадался, что Арина собирается наблюдать за ним, и все перевернул с ног на голову. «Странный тип, – подумала она с внезапной и острой неприязнью. – Хотя ведь он и привлек меня своею странностью… Все мои герои – странные люди».

– Что вы занервничали? – напрямик спросил Лари.

– Вы заставляете меня тревожится за Кирилла, – призналась она через силу.

– Я тревожусь за него почти тридцать пять лет.

Будто перед прыжком пригнув голову, Арина с недоверием спросила:

– Вы действительно любите его или просто используете?

Его ловкие коричневые пальцы заново набили трубку. Лари с видимым удовольствием затянулся и прикрыл глаза. В его движениях скользила величавость.

– Трубку изобрел молчун. Вроде меня. Чтобы легче стало заполнять паузы.

– Это не пауза! Вы уходите от ответа.

– Вы, писатели, удивительный народ. Считаете себя священниками без сана. И все должны исповедоваться. Но я никогда не ходил на исповедь.

Решившись пойти до конца, Арина спросила:

– А стоило бы?

Узкий рот Лари растянулся болезненной усмешкой:

– Не найдется святого отца, готового отпустить мне грехи. Меня бы и сам Христос не простил.

– Мило! Я начинаю думать, что Кирилл работает на мафию.

– Так и есть. Нынче в мафии даже те, что сидят на паперти.