Подари мне небо

– И что бы это изменило? – спокойно спросил он, – я погиб бы с ней. От этого стало бы кому-то легче?

– Ты бы спас её, спас самолёт…ты же пилот! Капитан! И ты…

– … и я не имел никакого отношения к той авиакомпании, на которой мы…точнее Агнесс летела в наше путешествие.

– Где ты был все эти дни? Почему ты пришёл только сейчас? – резко сменила я тему.

– А ты бы пустила меня раньше? – грустно усмехнулся он. – Я каждый день звонил твоим родителям, я помог с организацией похорон, я помог им избавиться от чувства вины. Я не ходил по барам и ресторанам. Я не развлекался и не гулял. Ты не замечала меня, потому что не хотела замечать. Ты была погружена в свои мысли, но я был рядом. Незримо для тебя, да, но был.

– Я потеряла сестру, Том, – я почувствовала, как вновь накатывают слезы, – её больше нет.

– Я потерял любимую женщину и сына, которого ещё даже не успел увидеть, – тихо ответил он.

Я отвернулась, чтобы не заплакать снова. Мне по-прежнему казалось, что всё это лишь дурной сон. Том был потерян, я это видела, но я продолжала злиться на него. Наверное, так проще – винить кого-то в трагедии, чтобы было куда выплеснуть эмоции. Эгоистично – да. Но проще. Умом я понимала, что Тому сейчас не легче, для пилота авиакатастрофа – это не просто происшествие, это осознание того, насколько его работа граничит со смертью. Одна ошибка – и несколько сотен загубленных жизней.

– Кейт, – позвал меня Том, – мне очень жаль. Я любил твою сестру, я строил планы на будущее, я хотел, чтобы мы…чтобы я…

– Так любил, что не сделал ей предложение? – язвительно перебила его я.

Он удивленно на меня посмотрел.

– Я делал ей предложение, дважды. Оба раза я получил отказ. Первый раз она была не готова, второй – беременна. По её словам, быть беременной на свадьбе – это не то, о чём она мечтала.

Том достал из кармана брюк маленькую коробочку.

– Вот кольцо, которое я ношу с собой постоянно уже больше года, я надеялся, что третья попытка будет удачной. Что третий раз она не откажет…вот только…

– Вот только третьего раза не будет, – закончила я за ним фразу.

Мы ещё долго говорили о прошлом и несуществующем будущем для моей сестры. За это время успели вернуться мои родители, которые обсуждали похороны, папа позвал куда-то Тома, и они долго о чём-то говорили, мама накрыла на стол, пригласив нас поужинать, но есть совсем не хотелось. Я не могла вырвать из своего сознания те кадры, которые ещё недавно открылись моему взгляду – сначала список с фамилией и именем сестры, потом её мёртвый и безжизненный взгляд. Впереди были похороны, к которым я была не готова.

***

– Как ты? – спросил меня Том после того, как последний аккорд похоронной музыки прозвучал на кладбище, и люди постепенно стали расходиться.

Я пожала плечами. Как я? А как я могу быть? Накаченная успокоительными лекарствами, я стойко перенесла похороны самого близкого мне человека. Мне казалось, что я так и не осознала, что произошло. Как вообще можно осознать, что твоей любимой сестры, с которой ты делилась тайнами, обсуждала парней, друзей, подруг…что этого человека больше нет? Нет – не в том плане, что вы поссорились, разъехались в разные страны. Нет – в том плане, что больше не будет. Никогда.

– Я в порядке – неуверенно ответила я и поёжилась. – Самое страшное уже позади.

Страшное позади. А что впереди? Мне казалось, что больше ничего. Темнота и безысходность.

– Кейт, мне нужно с тобой поговорить, – снова обратился ко мне Том.

Я кивнула.

– Отойдём?

Я снова кивнула.

Наверное, отходить в сторону, когда ты на кладбище – не лучшая идея, но мне было уже всё равно.

– Кейт, я хочу сказать, что твоя сестра была для меня всегда самым близким человеком. Я строил будущее, в котором непременно была она. Я мечтал о детях. Узнав, что она ждёт ребенка, что это сын…я был счастлив. Я жил этими мыслями. Я хотел жениться, хотел семью, а сейчас я не знаю, как мне жить дальше, понимаешь? Завтра у меня рейс. И не один. Послезавтра тоже. Я буду каждый день подниматься по трапу самолёта, заходить в кабину пилотов, поднимать самолёт в воздух. Потом сажать его в разных аэропортах мира. Спускаться по трапу. Снова подниматься. Это моя работа. Я живу ей, я люблю самолёты, люблю небо. Возможно, тебе покажется, что я люблю и любил их больше, чем твою сестру…Но это не так. К сожалению, твоей сестры, – он сделал недолгую паузу, – её больше нет. А небо есть. И только там я смогу жить дальше. Ради неё. Ради сына, который сейчас где-то там. Я смогу быть ближе к ним, каждый раз поднимаясь в небо. И я прошу тебя – живи. Просто живи. Постарайся жить дальше. Любить, дружить, улыбаться, общаться и заводить новых друзей. Пусть не сразу, не сегодня, не завтра – возможно, через год или больше. Я не знаю. Но помни, что ты жива. И пожалуйста, продолжай жить.

Я молчала, не зная, что ему ответить. Злость на него не прошла, я по-прежнему винила его в том, что произошло, хоть и осознавая, что я не права. Но самое трудное в общении с ним – это просто видеть его. Видеть того, кого на протяжении многих лет я видела рядом с сестрой. И сейчас её тень будет рядом с ним. Всегда. Я не смогу смотреть на него и не вспоминать сестру. Он забудет. Я уверена. Не потому, что он плохой, не потому, что он мужчина. А потому, что он будет работать, встречать людей, общаться с теми, кто будет дарить ему новые эмоции, вытесняющие негатив. А я…нет. Я не смогу. Всё, что здесь есть – всё напоминает о сестре.

– Том, я буду жить. Но не здесь. Я попросила руководство снять мне квартиру в Австрии. Я переезжаю туда. Вернусь я или нет – не знаю. Но сейчас я не могу и не хочу быть здесь. Я желаю тебе удачи. Будь счастлив.

Я обняла его на прощание. Мне казалось, что я обнимаю Агнесс вместо него, что мы просто расстаёмся перед очередной командировкой или отпуском. Что мы скоро встретимся, и всё будет как раньше.

Я смахнула слезы с глаз и, не оборачиваясь, ушла, оставив позади себя то, что я надеялась, больше никогда не вспоминать.

Глава 20. Марк.

Как командиру воздушного судна мне свойственна невероятная стрессоустойчивость и холодный разум в критических ситуациях, но для человека, который видит, как чужой мужчина касается его женщины – вышеперечисленное уходит на второй план. Я снова набрал номер Кейт, и увидел, как она, не смотря на экран телефона, сбрасывает вызов. Это разозлило меня ещё больше. Стараясь сохранять внешнее спокойствие и собрать остатки разума и терпения, я зашёл внутрь и быстрым шагом направился к столику, за которым сидели те, кого сейчас мне видеть очень не хотелось.

– Я надеюсь, я вам не помешал? – спросил я из-за спины Кейт. На удивление мой голос даже не дрогнул.

Услышав знакомый голос, она вздрогнула и резко выдернула свои руки из рук Тома, обернувшись. В её глазах читались испуг и неожиданность.

– Марк, это не то, что ты подумал, мы…

– Тебе лучше не знать, что я подумал, – холодно ответил ей я, не глядя на неё, – это тебе, – я протянул ей букет и сел рядом.

Тишина давила с ужасающей силой, но никто не мог проронить ни слова. За эти несколько секунд молчания я успел успокоиться, чтобы не натворить глупостей, которые потом пришлось бы долго и мучительно исправлять.

– Ну? – я вопросительно посмотрел на Тома.

– Что ну? – отозвался он, ничуть не смутившись.

Если бы он не был моим руководителем, если бы я не так отчаянно любил свою работу, я бы не сдержался, и был бы уволен уже в эту минуту.

– Судя по тому, что вы молчите, я прервал весьма интересную беседу, которую в моем присутствии вы продолжать не хотите. Пожалуй, мне стоит уйти, – сказал я, медленно вставая.

– Марк, подожди, – остановила меня Кейт, – мы с Томом просто…

– Я надеюсь, что в последний раз услышал от тебя словосочетание «мы с Томом», – заметил я, – что, чёрт возьми, здесь происходит? – я устало сел обратно. Не на такой вечер я рассчитывал.