Подданная

Глава 46

Лиама и Ноэля забирали из замка под конвоем. В тесной карете, где на окнах стояли решетки. Карета была не старая, но трясло ее нещадно — дорога была не из лучших. Лиам, вопреки обыкновению, крепко держал Ноэля за руку, словно боялся, что если отпустит, то и Ноэль уйдет из его жизни безвозвратно, как папа и сестры.

Двое суток в пути, где им в качестве еды давали только хлеб и воды, хорошо, хоть свежее. Ноэль еще не понимал до конца, что происходит, но ощущение, что привычная жизнь рушится, не покидало. Рухнула она окончательно, когда их привезли к Дворцу Принцев. Несомненно, постройка была великолепна. Но внутри она все равно казалось безжизненной и глухой к чужим судьбам. Дома даже стены были другими — защищали, дарили тепло, пусть и находились в самой холодной части Артоиса.

Как кратко пояснил приставленный к братьям человек, у дворца было несколько частей. В одной части были комнатушки, в которых размещали принцев по приезду. Их обучали до пятнадцати лет, а после, перед самыми соревнованиями, отправляли в гостевые комнаты, которые выглядели куда лучше. Если после первых соревнований принц выживал, то ему доставалась магическая часть дворца, комната, которая подстраивалась под все нужды. Но принцев, разумеется, разместили в самой первой и в самой ужасной части дворца. Комнаты напоминали кельи, если бы не жара, которая была характерна для этой части Артоиса, то многие, наверное, умерли бы от переохлаждения. А так температура была достаточно комфортна, только по ночам приходилось использовать пару одеял.

Во Дворце Принцев к Лиаму и Ноэлю отнеслись не лучшим образом. По правде, там ко всем принцам относились безразлично, но им достались еще и презрение наставников и других принцев. И зависть. Еще бы. Родители не пытались избавиться от них, прятали, оберегали. Дали имена.

Пожалуй, самая серьезная причина зависти была в именах. Все остальные принцы были безымянными, лишь позже, после первого турнира, их награждали прозвищами. Но прозвище, даже самое лучшее, не было сравнимо с настоящим именем, которое давали родители. Но основная проблема была даже не во всеобщей зависти, а в смене обстановки. Братьям практически не позволяли общаться. Нет, не люди, а обстоятельства: правила поведения принцев, этикет и прочие науки занимали все свободное время.

Ноэль каждый вечер, как только заканчивалось обучение, где он неизменно получал наказание за плохо выученные правила, приходил к брату. Это было несправедливо: Ноэль учил по мере сил и возможностей, но у других были годы для учебы, а наставники вели себя так, словно он занимался столько же, сколько и другие принцы, а не жалкие семь дней.

И комнаты, в которых жили принцы, были ужасны! В них не было ни капли уюта: голые стены, из мебели только самое необходимое. Никаких книг, кроме нужных для учебы. А другие принцы вели себя как напыщенные чурбаны, потому даже толком поговорить было не с кем.

Но больше всего Ноэль переживал за брата. Соревнования были на носу. И, как Ноэль успел узнать по слухам, нередко заканчивались смертью принцев. Треть гибла. Ноэль давно забыл про запрет отца о воздержании от магии разума. Сейчас, как никогда, он хотел понять, где они очутились, почему это место было так ужасно. Но многого не добился, кое-что вообще не понял. Наверное, если бы он остался один в своей комнате, то сейчас бы плакал. Но перемещения принцев после занятий не контролировали, потому Ноэль преспокойно ночевал в комнате брата вместе с Валентом. Валент все время посвящал изучению боевых заклинаний. Оценить здраво его силы было трудно, но Ноэль пару раз видел, как тренировались подданные других принцев. И от сердца немного отлегало: все они были слабее, чем Лиам и Валент. 

А вот Лиам, как оказалось, переживал не меньше, но уже по иному поводу:

— Где теперь тебе найти этих подданных? Валент же...

— Валент твой друг. Найду, времени много...

— Ты говорил, что твой брат пережил первые соревнования, верно?

— Да, он прошел их с блеском. Он победил без чужой крови на руках. Не хотел никого убивать, понимаешь? Он был слишком добрым. Раньше, когда я разбивал коленки, падал, плакал, то он утешал меня. А после соревнований мне пришлось утешать его. Он говорил о том, какие бедные дети, в каких ужасные обстоятельства попали. И как он хочет это изменить — эти глупые правила, которые обрекают детей на смерть.

— И что, изменил?

— Правила? Обошел. Но только не учел, что этих детей менять поздно.

Глава 47

Ноэль сидел за учебным столом, который не был рассчитан на таких маленьких детей — ноги не доставали до пола. Огромная книга перед ним была такой толстой, что вполне смогла сойти за оружие.

— Закончил читать?

— Еще немного, учитель.

Прошел год с тех пор, как Ноэль проживал во Дворце Принцев. И это был не самый простой год. Не только для Ноэля, но и для Лиама. Если бы они решили держаться только друг за друга, то он бы прошел куда легче. Но Лиам не привык смотреть на чужие страдания равнодушно. Не смог бросить детей, как их бросили родители. И начал понемногу менять устои принцев. Нет, все так же проводились соревнования. Но разве в соревнованиях было сказано, что обязательно убивать принцев? Почему бы просто не соревноваться, избегая не только смертей, но и тяжелых ранений.

Сейчас, как прошел год с первого соревнования Лиама, были видны изменения. Лиам, по наводке Ноэля, который тайком проникал в разум и вычленял нужное, искал принцев, которые мыслили иначе. Даже не так. Он искал тех, у кого мысль о нынешнем порядке хотя бы вызывала вопросы. Почему магия требует убийства конкурентов? Зачем драться насмерть, если можно просто драться.

Ноэлю казалось, что единомышленников они найдут среди тех, кто недавно попал во дворец. Но вышло наоборот. Первым к Лиаму присоединился принц по прозвищу «Грозовой».

«Грозовому» было двадцать четыре, его отправили во Дворец Принцев в десять лет. Кто и как о нем заботился, было неизвестно. Но ходили слухи, что когда тот попал во дворец, то с трудом говорил, а написать не мог даже свое имя. Тем не менее, за годы пребывания он многому научился. В том числе и выживать. Присмотреться к этому принцу предложил Валент. На одном из соревнований у «Грозового» и его подданных — двух рыцарей-близнецов — был превосходный шанс убить парочку новоприбывших принцев, но «Грозовой» отдал приказ только оглушить их. Хотя с соперником своего возраста расправился быстро и без жалости. Валент заметил это случайно. У него самого был превосходный шанс вместе с Лиамом прижать «Грозового», но они отступили без раздумий. Пожалуй, тогда и протянулась первая ниточка дружбы.

Наверное, из всех принцев, которые впоследствии присоединились к Лиаму, только «Грозовой» стал им другом. И за тот год, что оставался во дворце принцев, очень многому научил не только Лиама, но и Ноэля, которого упорно называл белой мелочью. Да, «Грозовой» научился многому, но старые замашки из другой жизни часто проскальзывали в его речи.

С него же и начались изменения во Дворце Принцев. Слухи об объединении принцев появились неожиданно и распространились с огромной скоростью. Но никто не торопился уточнять детали, потому Лиаму пришлось брать все в свои руки. Все вместе — Лиам, Валент, Ноэль и «Грозовой» со своими четырьмя подданными — начали присматриваться к разным принцам. После этого их «проверял» Ноэль. Считывал намерения, общие настроения. Уставал ужасно, так, что иногда еле добирался до кровати, но темпа не сбавлял. Потому что видел, как радуются брат и Валент, когда еще один принц начинает осознавать, что смертей можно избежать.

Но из-за постоянного использования магии разума начались проблемы в учебе. Ноэль старался запоминать. Если раньше, чтобы запомнить написанное в книге, ему было достаточно прочесть ее единожды, то сейчас он и после трех раз забывал.

Что отражалось на учебе и отношении учителей. Лиаму он ничего не говорил — зачем лишний раз беспокоить? Но Ноэль теперь дважды в неделю получал наказание. Сначала оно было достаточно безобидным — читать книгу, не смея садиться ни на секунду. Потом ужесточилось. Ноэль получал тростинкой по рукам, от чего на ладонях появлялись кровавые подтеки. Казалось бы — маленький безобидный прутик, а так больно! Но вот запоминанию это никак не способствовало. Ноэль еще с детства помнил, как любой синяк, любой вывих сопровождался такой болью, что он рыдал в три ручья. Даже отец не сразу сообразил, в чем проблема, считал, что Ноэль так пытался перетянуть на себя внимание. Пока их главный маг не разъяснил, что болевой порог магов разума настолько низок, что даже обычный удар ощущается как у нормальных людей вывих.