Подруга главной героини

Услышав этот вопрос, мама почему-то смутилась.

– Нет. Я просто с владельцем соседней продуктовой лавки заболталась. Он у нас хлеб закупает. Очень приятный человек. Всегда здоровается при встрече.

– Этот человек, надеюсь, не женат и к высшему обществу не относится? – уточнила я, а то хватит ей уже проблем из-за неравных отношений, хотя сердцу, конечно, не прикажешь.

– Нет. Не понимаю, к чему эти намёки? Мы просто разговариваем, и иногда он подвозит меня домой. Вот и всё. Ничего такого, – покраснев, возразила мама.

Ничего такого. Как же! По глазам видно, что ожидается романтическое продолжение. Я невольно улыбнулась, подумав, что жизнь наконец-то начинает налаживаться. Беспокоило только молчание Паулинера. Настолько, что я решилась спросить о нём у Инельды. Она ведь вращается в тех же кругах, могла его видеть или что-то слышать.

– Паулинер? Почему ты спрашиваешь? Забудь уже о нём, он-то о тебе точно не вспоминает! – недовольно проворчала Инельда, услышав вопрос.

Мне её тон не понравился. Слишком уверенный. Так говорят не о предположении, а об известном факте.

– Откуда ты знаешь?

– Видела его недавно в компании с какой-то девицей, – неохотно призналась сестра, неприятно удивив. – Кстати, похожей на тебя. И отношения между ними явно были не деловые.

– Почему ты так решила? – Мало ли с кем ему общаться приходится. Правда, если Паулинер здесь, в городе, непонятно почему не выходит на связь. Хоть пару строк мог бы написать.

– Да потому что такие вещи сразу бросаются в глаза, – с сочувствием вздохнула Инельда. – Я видела, как вы с ним танцевали на балу, но это ничего не значит. Паулинер, скорее всего, узнал о твоём новом статусе, потому что слухи уже ходят, вот и нашёл замену попроще.

– При чём тут мой новый статус? – Я, конечно, опасалась, что моё вхождение в род отца повлияет на наши отношения, но думала об этом в противоположном ключе.

– При том, что это безродной студентке Паулинер мог запудрить мозги и склонить её к сожительству без брака, а с дочерью Нордора Ральфана такой номер не пройдёт! – объяснила Инельда строгим тоном учительницы, отчитывающей получившую двойку ученицу. – Я знаю, что он помогал папе тебя искать, и всё равно – не обольщайся! Вот увидишь, он больше не появится.

Возможно, в словах Инельды и был смысл, но я решила пока не делать поспешных выводов. Перед глазами всё ещё стояло лицо Паулинера, когда он нашёл меня в лесу сразу после побега. Нет, так не смотрят на тех, кого выбрали лишь на роль кратковременного развлечения, ведь в тот момент он точно не притворялся и не скрывался под маской невозмутимости.

– Если не появится, сама к нему не побегу, – ответила спокойно, но мысленно добавила, что если он всё же придёт – отталкивать не стану. После того, как чуть не погибла ещё и в этом мире, я поняла, что в жизни ничего нельзя откладывать на завтра, потому что оно наступает не для всех.

Наверное, поэтому я и Ральфана готова была принять в качестве отца и главы рода без особого сопротивления, хотя в душе ещё жила обида на то, как он поступил с мамой. Просто осознала, что пора оставить прошлое позади и начать жить настоящим, в котором я больше не чувствовала себя самозванкой или преступницей, ведь мы с Розанной изначально были единым целым, а демиургом, как выяснилось, я вообще никогда не являлась. Это мой мир и моя жизнь – теперь я это, наконец, ощутила в полной мере!

Выписку назначили на следующее утро, а вечер я предпочла провести в оранжерее лечебницы среди чудесных ароматных цветов, изящных декоративных деревьев и миниатюрных прудиков с лотосами. Это было небольшое закрытое учреждение, так сказать – только для солидных клиентов. Из каждой палаты в оранжерею имелся отдельный выход, где каждому пациенту выделялась своя отгороженная зона, так что друг друга мы не видели. Словом, полная конспирация.

Посетителей у меня сейчас не было – все разъехались по своим делам. А мама уснула в соседней палате, обустроенной специально для родственников пациента, вынужденных проводить здесь много времени. Поэтому я никого не ждала, и с тревогой встрепенулась, услышав приближающиеся шаги.

Ко мне приближался Винсент Паулинер собственной персоной, непонятно как прошедший через пункт охраны. И хотя слова Инельды оставили неприятный осадок, сердце сделало радостный кульбит и забилось гораздо чаще. Всё-таки я успела по нему соскучиться.

Паулинер казался уставшим, осунувшимся и совсем не был похож на того, кто провёл эти дни в своё удовольствие. Даже одет аристократ был без привычного лоска – в неброский чёрный костюм.

Я сделала шаг навстречу и остановилась, решив не проявлять инициативу. Просто даже не знала с чего начать разговор. Паулинер, видимо, тоже не знал или вообще не хотел разговаривать. Он стремительно приблизился и, не тратя время на слова, просто сгрёб меня в охапку и крепко прижал к себе.

– Что-то случилось? – пробормотала я, не пытаясь отстраниться. События развивались непредсказуемо, но пока даже приятно.

– Паршивый день! Как, впрочем, и вся неделя, – выдохнул мужчина, уткнувшись мне в волосы.

– Это как-то связано с девушкой, с которой вас недавно видели? – не могла я не поинтересоваться. Всё-таки эта мысль грызла полдня.

Паулинер отстранился, внимательно посмотрел мне в глаза и с лёгкой усмешкой уточнил:

– Неужели я слышу в твоём голосе нотки ревности?

– Вовсе нет! И это не ответ на мой вопрос! – возразила я машинально.

– Та девушка помогала мне в одном важном деле.

– Говорят, со стороны ваши отношения казались… совсем не деловыми.

– Значит, не ревнуешь, да, колючая моя? – усмешка собеседника стала ещё шире, а в серо-голубых глазах загорелись весёлые, тёплые огоньки. – А знаешь, мне даже нравится такая реакция.

– А мне не нравится не понимать, что происходит! Разве можно пропасть почти на неделю, ничего не объяснив, а потом заявиться, как ни в чём не бывало! – возмутилась я, отступая на шаг назад. – Неужели нельзя было записку прислать?!

– Нельзя. Я боялся, что ты можешь пострадать, вот и свёл все контакты к минимуму, – став серьёзным объяснил собеседник, но ситуация не прояснилась.

– Как я могла пострадать из-за наших контактов? От кого?!

Паулинер с грустной улыбкой мягко заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос, легонько провёл кончиками пальцев по щеке, запуская стайку волнующих мурашек по всему телу, и, взяв за руку, повлёк к расположенной неподалёку скамейке с навесом, оплетённым красивыми вьющимися растениями.