Подруга по контракту

Я и Георгий одновременно вздрогнули и обернулись. Хозяин дома стоял позади нас и выглядел невероятно раздраженным.

— Мы вообще-то не обжимаемся, — хмуро буркнул Георгий, — а обсуждаем предстоящую поездку.

Он неохотно отступил на шаг от меня, давая Павлу пройти. Но тот почему-то не спешил. Окинув нас обоих тяжелым взглядом, он сказал:

— Значит, так, родственнички. Не забываем, что Лида здесь не просто так. Она — на работе. Бурные обсуждения устраивайте по ночам, а днем, пожалуйста, — занимайте моего ребенка.

— Мы и занимаем, — кивнула я. — И ничего у нас по ночам нет.

— Подробности ваших отношений меня не интересуют, — обидно усмехнулся Павел. — Ночью ты сама себе хозяйка, а вот днем, будь добра, посвящай свое время исключительно моему ребенку.

— Мне кажется, ты не совсем прав, — неожиданно вмешался Георгий. — Лида, между прочим, как и любой другой работник, нуждается в выходных днях и небольших перерывах. Она не железная вообще-то.

Губы Павла нервно дернулись.

— Она знала на что идет, когда подписывала договор. И работа у нее не такая уж тяжелая, чтобы нуждаться в переменках.

— Я и не нуждаюсь. Правда-правда, — вклинилась я, но Георгий еще больше нахмурился.

Он придвинулся к Павлу и, твердо глядя ему в глаза, отчеканил:

— Знаешь, дорогой зять, мне твой тон что-то вообще не нравится. Ты нанял Лиду через мое агентство, а я всегда гарантирую работникам хорошие условия труда. Так что умерь, пожалуйста, свой деспотизм.

— А может, ты не будешь диктовать мне, как вести себя в собственном доме? — с нажимом произнес Павел. — С собственным наемным персоналом?

Мне даже нехорошо стало от того, как накалилась обстановка. Я открыла рот, чтобы брякнуть что-то умиротворяющее, но не успела.

— Вы что, ругаетесь? — грохнул откуда-то сверху испуганный голос Виолы.

Мужчины моментально переменились в лице:

— Что? Нет, детка, конечно, нет. Так обсуждаем кое-что. По работе.

«Племяшка» сбежала по ступеням к нам и крепко обняла сразу обоих мужчин:

— Очень хорошо, что не ругаетесь. Терпеть не могу всякие ссоры.

Павел и Георгий обменялись убийственными взглядами, но больше не собачились. Все-таки благополучие моей подопечный значило для них очень много.

***

После того, как я приобрела для себя и Виолы билеты, Георгий уехал. «Племяшка» и Павел пошли работать в саду. Я предложила им свою помощь, но «братец», конечно, довольно грубо отказался. От нечего делать я отправилась по магазинам. Мне хотелось купить что-нибудь интересное для деда. Вообще, мы с Сашкой уже приготовили ему подарок — огромный корабль из конфет, — но ведь презентов много не бывает, так что я решила поискать что-нибудь еще.

В городе царила курортная суета: почерневшие от солнца мужчины то и дело предлагали мне сфоткаться с попугайчиком, пожилые женщины хватали за руки, уговаривая отправиться на экскурсию. Меня это, кстати, не напрягало. Я бродила от магазина к магазину с улыбкой: наконец-то можно не притворяться. И не надо бояться встреч со знакомыми. Георгий все-таки прав: мне нужные перерывы, хотя и кажется, что ничего серьезного я не делаю.

У деда все есть, так что с поиском подарков пришлось попотеть. В итоге я остановилась на зонте и красивом пледе. Последний был разрисован апельсиновыми дольками. Дед у меня любит яркое, так что плед ему точно понравится.

После шопинга я еще немного пошарахалась по улицам, съела мороженое. Мне ужасно не хотелось расставаться с охватившим меня чувством свободы (вранье — это все-таки не мое). Но потом мне позвонил Павел и довольно хамским тоном спросил, где меня носит.

— Мне нужно сделать несколько звонков по работе, — пояснил он. — Я бы хотел, чтобы ты заняла Виолу.

Я, конечно, тут же схватила ноги в руки и понеслась домой.

Виола моему возвращению необычайно обрадовалась.

— Не хочешь покататься на самокатах? — спросила она, как только я влетела в дом.

— Очень хочу! — без вопросов согласилась я. — Только дай мне пять минут, чтобы переодеться.

Вскоре мы с ней уже вышли из дома. Я, признаться, с самокатами раньше дела не имела, но, попробовав, немного прокатиться у дома, решила, что это не так уж и сложно. Вот только я жутко переоценила свои силы.

В Сочи многие улицы под наклоном, на них самокат ужасно разгонялся, и с ним было не так-то легко справиться. Пару раз я влепилась в симпатичных прохожих (один из них даже пытался взять у меня номер телефона), а на третий пропахала асфальт плечом и локтем.

Виола чертовски испугалась. Она стала настолько бледной, что при взгляде на нее я от страха забыла о собственной боли.

— Эй, заяц, ты чего? Все нормально, — пробормотала я, выуживая самокат из ближайшего куста.

— Ты вся в крови.

— Не правда! Крови совсем немного, — я чуть шею не свернула, пытаясь оценить масштабы «разрушений» (почти все мои «боевые» раны располагались сзади). — До свадьбы заживет. Сейчас промоем все водичкой и будем дальше кататься.

— Ну уж нет, — она поджала побелевшие губы и замотала головой. — Пойдем домой. Надо все как следует обработать.

Я попыталась сопротивляться, но она была непреклонна. Мы немного промыли ссадины минералкой, которая у нас была с собой, а потом двинулись к дому, таща самокаты на себе. По дороге я всячески пыталась отвлечь Виолу разговорами. Но получалось не особо. Наверное, мое падение что-то травматичное пробудило в ее памяти. Румянец все никак не возвращался на ее милые щечки, да и губы «племянницы» оставались бледными. Я даже разозлилась на себя: вот ведь неуклюжая идиотка — испортила ребенку настроение.

Во дворе дома мы неожиданно наткнулись на Павла: он расхаживал по вымощенной камнем дорожке и ожесточенно жестикулировал, беседуя с кем-то через гарнитуру. Впрочем, при виде нас, «братец» сразу прервал разговор:

— Что случилось?

— Ничего! — поторопилась заверить я.

— Лида упала и поранилась, — хмуро рапортовала Виола.

— Совсем немножко, — я быстро обошла Павла, торопясь юркнуть в дом.

— Твою мать! — послышалось у меня из-за спины.

Я испуганно оглянулась:

— Что, все так плохо?

Вообще, плечо у меня жутко болело. Кровь запеклась, и кожу ужасно стянуло. Но я как-то надеялась, что повреждения у меня не такие уж и значительные.

Павел ничего мне не ответил, пробормотал еще пару ласковых своему невидимому собеседнику, а потом двинулся за нами.

— Заяц, сходи-ка ты выпей чаю, — предложила я Виоле, потому что цвет ее лица мне решительно не нравился.

— Да, малыш, дуй на кухню, — присоединился ко мне Павел. — Я сам помогу Лиде обработать раны.