Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

В Чесменском соборе

Мужу Юрию

Вспоминается всё чаще День июньский шелестящий, Свод старинного собора, Сердца трепет, звуки хора. К небесам взмывают свечи. Лик сурового Предтечи… И венчальная икона Сокровенно и бездонно Родниковый дарит свет… Словно смерти в мире нет.

* * *

Ю.В.

Ты напрасно глядишь тревожно И волнуешься зря опять. Мне тебя разлюбить — невозможно! Невозможно тебя потерять. Слишком долго пути-дороги Разлучали, кружили нас… Не могу я теперь без тревоги Разминуться с тобой на час. Поступь счастья теперь я знаю, Я сумею его сберечь… Чтобы наша встреча земная, Как моё кольцо, золотая, Стала ярче небесных встреч.

* * *

Ю.В.

Двадцать первый век. Дремучий век. Город коммуналок и трущоб. Посмотри, какой нездешний снег Выпал и тебя в ладони сгрёб. Ты послушай эту тишину — Зимнюю, студёную – в ночи. Отдохни. Я тоже отдохну. Помолчи мой город, помолчи. Поутру проснёшься и, увы, Задохнёшься криком, суетой. В глубине морозной синевы Почернеет ангел золотой. Видишь ты рождественские сны, Как новорождённый, ты притих, Город, где глаза старух грустны, Город лиц нахмуренных, чужих… А на тёмном небе – лунный лик, И в зрачках любимого – луна… Так щемяще дорог этот миг. И дремучесть века не страшна.

* * *

Тихо-тихо, плавно-плавно Облака над миром плыли. Жить на свете, правда, славно? Вы когда-нибудь любили? Вы когда-нибудь грустили? И давно ли так? Недавно? Облака над миром плыли Тихо-тихо, плавно-плавно.

Андрей Грунтовский

Осень

Снова осень, и снова над полем Сиротеет распластанный клин... Воздух Родины пьющий запоем, — Ну, а мы-то куда улетим! Перед этой небесною синью Проживаю с судьбой не в ладах... – Не грусти, это только предзимье, И наступят ещё холода... Заметелит Россию, завьюжит, Ляжет чистым пред Богом листом... Что пропишется зимнею стужей За морозным оконным крестом? А повеет теплом в разговенье Под пасхальный благой перезвон... Реки синью набухнут, как вены, И, взломав, понесут ледолом. По весне, вместе с солнышком вешним, Нас приветствуя кликом иным, Журавли всё прощают нам, грешным... Мы их ждём… Мы куда улетим?..

* * *

Из России мы уйдём... в Россию — Вечность это будет или нет... Словно на листке Твоём росинку Я увижу всю её на свет. В этой сфере мизерной, хрустальной Отразится тысяча веков — Поле, что засеяно крестами, Звон синиц и говор родников... И куда бы нас ни заносило, Отовсюду Родина видна... Из России мы уйдём в Россию — У Христа за пазухой она.

* * *

Эх, куда, куда мне деться От распахнутых полей! Запах лета, запах детства, Запах Родины моей… Он мне мнится, он мне снится, Вместе с ним и я навек Рею в небе вольной птицей, Беспечальный человек. В поле кашка, в поле – клевер И дремучий иван-чай... Я лежу в траве, как в небе С облаками по плечам... Гнётся колос коромыслом, Паучишки судьбы ткут... Облака, как Божьи мысли, В волнах вечности текут.

«Блажен, кто посетил...»

Строчки-строчки – семечки, Что повисли бременем? Ах, какое времечко, — Говорят – безвременье! Кто сказал – безвременье? Наше дело – правое. Кожею шагреневой Сжалась рана рваная. Преломились призмами Все победы – бедами... Мы на пир ли призваны? С кем мы собеседуем? Есть у нас сомнение, Нету покаяния... Но дана до времени Жизнь, как подаяние! Мы в хребтине хрустнули, Но везём – везучие... Али мы не русские, — Дураки живучие! Прыгают под темечком Мысли мои бренные: Ах, какое времечко, Времечко-безвременье!

* * *

Осталось две недели До первых холодов. Все птицы улетели, И мой роман готов. Я жил, как в одиночке, Не зная слова «ты»... Я все расставил точки И все сложил листы. А дождь стучит по крыше, Как двадцать лет назад... Со мною только мыши О чем-то шебуршат... И те – уснули. Поздно... Мечты мои тихи... Осталась только проза И поздние стихи...

Тамара Гусарова

* * *

Не стану пудрить кожу, Накладывая грим. Пока ещё пригожа — Какая есть, люби! И озорства, и прыти, Влюблённости полна. А радости открытий Не исчерпать до дна! Порыв мечты заветной Готов сорваться с уст, — Огонь пылает… тщетный? Пусть разгорится, пусть?

* * *

Пушистой рыжею лисой Прокралась осень меж домами. Так поскорей глаза раскрой — Очарованье рядом с нами! Кругом такая благодать И красок солнечных разливы! Есть в осени момент счастливый, Который нам не удержать: Не скажешь осени: «Постой!», Ведь у неё характер лисий: Она уйдёт, махнув хвостом Из красновато-рыжих листьев…

Бабочка

Я Вам явилась бабочкой в ночи, В окно раскрытое влетающей из сада. Вниманья Вашего холодные лучи Меня не согревают, и не надо. Я к Вам стремлюсь сквозь тучи мошкары, Кружащей и снующей оголтело… Мне безразличны правила игры — Я за любовью Вашей прилетела! Ах, если б я в её огне сгорела — Клянусь, мне это было б всё равно! Я душу отдаю свою и тело За то, что мне распахнуто окно. Я – бабочка, летящая на свет: Меня влечёт другой души лампада. Пускай тепла от Вашей лампы нет, Меня не замечают – и не надо. Но, грудью ударяясь о стекло, Я вспышку света в ослепленье вижу! И гибну. Гибну, глупая, за то, Что к вам хотела быть как можно ближе!..

Эдуард Данилов

Собака

Стена говорила с высью, Окошко печально тлело. Под ним, затаившись рысью, Собака во тьму глядела. И звёзд неусыпных взгляды Топорщили душу псине. Ведь звёздам еды не надо В далёкой полночной сини. А там, за желтком окошка, На кухне еда варилась, И сыто дремала кошка, И время счастливо длилось.