Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2
Шрифт:

Изнанка

Памяти деда

На изнанке июня – декабрь и холод такой, Что промёрзлая память мешает и даты, и сроки... Завершается год. Приближается сорок второй — Самый страшный из трёх и, наверное, самый глубокий. На изнанке войны – запах хлеба и липовый мёд. Кто всё это поймёт, тот способен увидеть воочью, Как зимою уходят машины под ладожский лёд И туманом озёрным в июне сгущаются к ночи. Млечный путь через озеро – снегом присыпанный тракт, Млечный Путь через небо – он тоже немногим назначен. А колонны идут. С придорожной позёмкою в такт. И летят лепестки с белых яблонь на питерских дачах. Жизнь
даётся на срок, как в аренду сдаётся жильё:
Для кого-то на день, а иному – недели и годы. Неизбежная смерть прорастает в изнанку её И с изнанки – становится хлебом и липовым мёдом.

Женитьба Фи…

Свинья не выдаст – Бог не съест, а стало быть, услышит… И если поздняя весна – отдушина души, Имеет право на отъезд свихнувшаяся крыша, Плевать, что виза не дана и некуда спешить. Который раз не в глаз, а в бровь, и не по Сеньке шапка. Под саркастический прищур насмешницы-зари Опять несчастная любовь меня сгребла в охапку, И я отчаянно пищу, не в силах говорить. Над головой прямой эфир: обрывки и обноски Небесных тучек и ветров, а прямо в голове — Безумный день, женитьба Фи… смешенье по-Облонски, Сплетенье рук, смятенье дров на скомканной траве. Я за тобой тащусь вослед, как нитка за иголкой. Не то, чтоб замкнутый, но круг: не муторно, но зря. Мне крыша шлёт физкульт-привет своею треуголкой И отправляется на юг – в полёт… до ноября.

Посох Моисея

Сорок лет как в пути! Это ж надо такое придумать! Он кругами их, что ли, по этой пустыне водил?! Я рассохся вконец. Я от жажды чуть было не умер, А ему всё – то сушу, то воду – возьми да роди! Он, я знаю, такой: что задумал – исполнит, упорный, И пройдя сквозь пески, донесёт, доведёт до конца… Но народ-то попался какой-то скандальный и вздорный: Им не Богу служить, а пасти Золотого Тельца. И за этих, за них, кто не верил и верить не будет, Он сжимает меня в истомлённой пустыней руке, И забьёт мой родник из скалы растревоженных судеб, И оставит свой след даже в этом бесплодном песке. И пускай до меня нет ему интереса и дела, Я пойму, я прощу – лишь бы вместе – в мученьях и зле… Обопрётся душа на моё деревянное тело И вдвоём, по пустыне, к обещанной Богом земле!

Сфинкс

Сфинкс лежит в песке золотистой тушей, Отражая свет золотистой кожей. Он сегодня слеп и прекраснодушен. Он бы, может, съел... Но уже – не может. Что же ты стоишь? А идти – далече По глухой тропе из его пророчеств... Ты напрасно маешься, человечек: Он бы, может, спел, но ещё не хочет. Спелый вечер встал, как вода в затоне. Сфинкс забыл ответ на свою задачу. Он когда-то знал... Но уже не помнит. Он, должно быть, знак, но ещё не значит. И его итог – не большой, а малый, И его следы заметает время... Он, конечно, бог, но уже усталый. А усталый бог не творит, а дремлет.

Парашютист

1. Прыжок.

Ой, мурашки по спине пляшут! Ой, чечёткою трясёт зубы! В самолёт залезть – и то страшно, А уж прыгать – так совсем глупо. Словно пена, облака белы, Неба – море! Да не все тонут… Вот до люка дотащу тело, Оттолкнусь – и с головой в омут! А инструктор, хохотнув глухо, Пробасит: «Земля тебе пухом!»

2. Полёт.

Ой, ребята, что же я сделал!? В сердце холод, а душе жарко, А над миром парашют белый Триумфальною цветёт аркой. И в минуты уложив годы, (Даже
времени – и то тесно!)
Я болтаюсь под её сводом, Колокольчиком звеня песню: Ой ты гой еси! Под дугой виси! И со звоном – прямо в рай, смело! А не пустят, загляну в щёлку: Между небом и моим телом Только ветер да клочок шёлка!

3. Приземление.

Сердцу больно, словно соль в ране, Нервы всмятку и синяк с тыла… Да. Слыхал я, что к земле тянет, Но не думал, что с такой силой!.. А над миром – парашют синий… Подожди, постой! Я здесь! Мигом! Соберу – всё, что собрать в силах, Подлатаю – да опять – прыгать.

Анна Ефанова

* * *

В поэзии затишье у меня, Полмесяца не пишется ни строчки. Копыта белокрылого коня Не оставляют на листе ни точки. Смирилась с этой участью и вот Сижу на кухне тихо, словно мышка. Одна встречаю Старый Новый Год — Всё чинно и пристойно. Даже слишком. В подъезде нашем шум и суета. На улице петарды и хлопушки. Но одинокая полночная звезда Подмигивает, словно бы подружке. Не удивляюсь этому ничуть — Сегодня необычный русский праздник. К моей душе прокладывая путь, Случайной рифмой снова муза дразнит.

* * *

Луга в цвету, ширь и бездонность неба — Всё это было, было до меня. И запах выпекаемого хлеба, И радость наступающего дня. Нет, мой приход не изменяет мира. Не потекли ручьи и реки вспять. И до меня поэт, владевший лирой, Смысл бытия хотел, как я, понять.

* * *

От стрекотания кузнечиков в траве Исходят чудодейственные чары. И копошатся мысли в голове, А рифмы чётко выстроились в пары. Вплывает летний вечер в мой уют, Таинственность неся, подобно чуду. За речкой в роще соловьи поют, И запах скошенной травы повсюду. Дела закончены. Присяду на крыльцо, Из полевых цветов венок сплетая. И струи ветра, остудив моё лицо, Дурманят ароматом иван-чая.

* * *

Я, заглянув за горизонт, Смогу увидеть там, Что мне родиться был резон, И что Земля – мой храм. Что жизнь моя не столь мала, Чтоб мне жалеть о ней. И каждый день, что прожила, — Не худший среди дней.

* * *

Затаите дыхание, слушайте чутко, Как секунды бегут, за минутой минутка. Ночь неслышно ступает, а в это же время Прорастает звезда, как небесное семя. Ночью слышно, как ветер гуляет по крыше И в соломе шуршат осмелевшие мыши, И крадётся на цыпочках тень в нашем доме, И плывёт над землёй сон на звёздном пароме.

* * *

Осенний гром, двух радуг коромысла. Такое увидать – и стоит жить. Какого-то таинственного смысла Невидимая, тоненькая нить. Ещё тепло, но пожелтели липы. Сентябрь раскрыл оранжевый свой зонт. И мелкий дождь похож на чьи-то всхлипы. Дни лета утекли за горизонт. Листвы опавшей шорох под ногами Под музыку земного бытия. Далёкий лес в багрово-жёлтой гамме, В чертогах осени былинкой тонкой – я.
Поделиться с друзьями: