Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Несовпадение

Я не люблю вокзальной суеты, Где смена лиц – как смена декораций, Где действия – в отсутствии оваций, И чьих-то встреч и проводов цветы. Я не люблю вокзальной пустоты, Перроны, продуваемые ветром, Вопросы, что остались без ответа, Признаний торопливых наготы. Я не люблю вокзальной слепоты, Где на часы обращены все взоры. Бегу, вплетаясь в улочек узоры… По улицам гулять не любишь ты. Я не люблю тебя подолгу ждать, Скрутив жгутом отчаянье и горечь, И лгать себе, что ты приедешь вскоре. Вокзалы не люблю… И провожать. Нам не совпасть – ты любишь уезжать…

Игорь Казанцев

* * *

Осенний полдень – словно вольный стих. Листает ветер мысли, как страницы Истории о храме для двоих. Не жди, она уже не повторится. Пытаясь раствориться в блеске глаз, Засохнешь, как библейский куст инжира. Мы лучшие для тех, кто верит в нас, Для прочих мы – всего лишь пассажиры. Земля, впитав надежду и любовь, Чиста, а потому опять красива. Сценарий переписывают вновь Дожди каллиграфическим курсивом. И лучшего лекарства не найти От злобы, от обид и просто боли, Чем в сердце – ощущение Пути. Я верю. Я иду. И тем доволен.

Осенняя сказка

Рассвет, словно сказкой осенней навеян, В обеденный полдень садится за стол. Никто до тех пор умереть не посмеет, Пока не узнает, откуда пришёл. А я – паучок на серебряной нити, И веру в тебя называю судьбой, И, дверь закрывая в земную обитель, Уже никогда не расстанусь с тобой.

* * *

Вопрос «почему» – самый трудный из всех, Я знаю ответ, только он не поможет. Сегодня со мной и тревога, и смех; Как близкие, мы друг на друга похожи. Но чудо имеет условный предел: Я к роли приятеля вновь привыкаю. Ты злишься за то, что от будничных дел Тебя без особой нужды отвлекаю. А ночью, когда разводные мосты Вчерашней печалью блеснут на изломе, Захочется в горестный миг пустоты Набрать затерявшийся в памяти номер. И я телефонную трубку сниму, Мой голос отправится вслед за монетой; Единственный детский вопрос «почему?» Аукнется истиной: «Ждите ответа…»

Рубикон

Со скрипом открываются врата, Приходит долгожданный час расплаты. И вот уже сбывается мечта, Но что считать конечным результатом? Земля, что так сурова и груба, Запомнится по истинным приметам, И в новой роли прежняя судьба Потянется к неузнанным секретам. Так цель определяется в борьбе, В осколках Абсолютного, и даже Моя душа завещана тебе, В нужде и в серебре – одна и та же. А выводы оставим на потом, Пусть кто-то критикует нашу повесть. И в вымученном счастье, и в простом Для сердца безусловна только совесть.

Пётр Камчатый

* * *

Я был подобен речке подо льдом. Там, в глубине, она жила, дышала, А сверху – в белом панцире литом — Холодное спокойствие внушала. Я был уверен, что не по-мужски, (Что равносильно самообнаженью Нашествие любви или тоски), Раскрыть души порывы и движенья. Жизнь предъявляет новые права. Мир бел и розов, чёрен и оранжев, И я не прячу от тебя слова, Которыми пренебрегал я раньше. И ты со мной. И вот за годом год Идёт во мне весенний ледоход.

Чужак

Город мой, я для тебя – чужак. Мне знакомы улицы ночные, Парни и девчата озорные, Только жизнь моя течёт не так. Петербург – ты в хаосе, как все Города растерзанной России. …А хотелось музыки Россини, Видеть город в красочной красе. Петербург, ты чужаку не рад. Изменили наименованье! В паспорте моём воспоминаньем Остаётся: «Город Ленинград».

Алексей Капранов

Забыли – срубили!

Трусишки, панамка и жёлтый песок. А из-под панамки – смешной голосок: – Не надо песочек здесь, дядя, топтать. Я прутиком буду коня рисовать. – Но ты рисовала вчера здесь коня. – А он не выходит никак у меня. Сегодня я маму просила помочь, Она рассердилась. Ты – папина дочь, Упряма, как папа, а папа – как пень… И выброси палку, панамку надень. Малышка, конечно же, мама права. Твой папа упрямый, тебе уже два, А ты была с папой один только день. Был деревом папа, теперь же он – пень. Забыли – срубили! И знать не хотят, А корни – живые и очень болят. Вздохнул, помолчал, ничего не сказал, Взял прутик у дочки… и конь вдруг заржал! И слышали звонкое ржанье одни На всей шумной улице только они.

* * *

Если срезается в сетку подача, Рвёт перепонки вам свист оглушительный, Жизнь, хоть и катится спущенным мячиком, Всё же прекрасна и удивительна! В поле, омытый колосьями хлебными, Похолодев от внезапной любви, Выдохну тихо в бездонное небо: «Жизнь так прекрасна и так удиви...» Сбудутся дерзкие ваши желания, Только с утра двадцать раз повторите Наисильнейшее заклинание: «Жизнь и прекрасна, и удивительна!»

Краткий миг

Вся жизнь по сути – ожиданье, За счастьем гонка. Есть – настиг! Тела сплелись, одно дыханье... О, сладостный, но краткий миг. К тебе, манящей, нежной, томной, Как в жаркий день к ручью, приник. Ты мир открыла мне огромный! Но, почему... на краткий миг?! С тех пор по жизни, словно компас, Ведёт меня твой светлый лик, Твой незабвенный, чистый образ, Всё озарив на краткий миг.

Елена Кириллова

* * *

Открыты вымытые сени, По саду важно ходят кошки, Кусты доверчивой сирени Раскрыли липкие ладошки. Душа устала быть пустою, Как дом, в котором ветру вольно. Здесь я ещё чего-то стою, Здесь мне ещё хоть каплю больно. На двери, что давно кривая, Ещё осталась детства метка. Здесь я ещё чуть-чуть живая, Как в воду брошенная ветка.

* * *

Звёзды в небе мерцают, как факелы. Я ступлю на заснеженный лёд. Да, конечно, мы – падшие ангелы, Потому нам и снится полёт. Потому в эти ночи морозные, В темноте, где не видно ни зги, Эти очи бездонные, звёздные Непонятно и страшно близки. Как волчонок, послушный, прирученный, Настороженно, тихо стою. За высокими снежными кручами Вижу кровную стаю мою.