Вас за добро благодаря,Печаль пытаюсь превозмочь.В свинцовом небе ноябряИщу спасительную ночь,Ищу приметы высших силИ высших сфер вселенский знак.За Вас я Господа просил,Шепча слова в холодный мрак,Чтоб по делам судил и рекСвой приговор, когда пред нимПредстанет светлый человек,Мир нёсший именем своим.
* * *
Ты навсегда останешься живой,Реальности кромешной
вопреки…Срифмуем жизнь с зелёною травой,Бесстрашье записав в черновики.Исправим смысл, подумав над строкой,Изменим ритм.И, устремляясь ввысь,Восславим стих, возвышенный такой…Держись, моя хорошая, держись!Поэтам ведь отсрочка сужденаОт вечного забвения – на срок,Пока осталась хоть строка однаИль всё, что остаётся между строк.
* * *
А я всё не привыкну без тебя…Печально мыслю, голову склоня,В мгновениях – лишь прошлое любя —Смотрю на пламя прежнего огня,Чтоб взглядом зачарованным следитьСквозь боли затуманенный овалСлезы,Что как вольфрамовую нитьНезримый кто-тоТам нарисовал,Отображая неизвестный путь,Но для меня начертанный теперь…Огонь всё повторяет: «Не забудь!И слову несказанному поверь!»
* * *
Твоя душа незримо будет рядом,Каких бы сказок ни придумал я.Ты смотришь на меня весёлым взглядом,Насмешливо о чём-то говоря.А фоном для портрета – невский берегИ неба чуть нахлынувшая тень.Я был и меланхолик, и холерик,Флегматик и сангвиник…ДребеденьТакая находила, что пороюСмотрела ты и, смысла не найдяВ словах, что были взрослою игрою,Смеялась, всё куда-то уходя,Спешила, словно каждое мгновеньеПыталась сохранить, чтоб нынче яИронию возвысил до прозренья,Начав к ней восхожденье от нуля,А лирику печали в тихом словеСмог вознести до горней высоты.Ведь свет в моих стихах тебе не внове,Ему меня и научила ты.
* * *
Перебирая старых дневниковКогда-то позабытые тетради,Где слово обретает зримость словТой жизни в позабытом Ленинграде,Я всё до каждой буквы разберу,Читая и сквозь время прозревая,Как ты стоишь беспечно на ветру,Как будто ждёшь из юности трамвая,Как в сумраке предутреннем спеша,Сквозь стёкла перемёрзшие взирая,Трепещет, словно бабочка, душаТвоя, дорог своих не выбирая.А ты сама проходишь сторонойПодъяческой Большой и вдоль канала,Туда, за исчезающей луной,Где будет свет и новое начало.Светясь в лучах над куполом собора…И ты пыталась миг запечатлеть,Не зная, что всё кончится так скоро.Бывает снег недолговечен ведь,И он неслышно падал, сразу таялИ застывал дождинками у глаз…И я, воспоминания листая,Теперь вот вспомнил беспечальных нас.
* * *
Я иногда пытаюсь угадатьТо слово, что в ответ бы мне сказала,Как будто возвратить хочу опятьУже невозвратимое началоИ словно замираю над строкойИ, ни во что не веря, ясно вижу,Что ты меня приветствуешь рукой,Но вот улыбку даришь лишь Парижу.
* * *
Дни невозвратны, как в календаре.Оборван лист, но знаю наперёд,Всё также будет осень в ноябре,А в лужах декабря застынет лёд.Ты жаждала о будущем прочесть,А вот теперь осталась в прошлом лишь,Но наша книга прозы всё же есть,Где ты жива и тихо говоришьСловами героини, что судьбаЛишь в будущем и явлена – а в нёмЛишь книга, где за жизнь велась борьба,Нам строки добавляя день за днём.А,
может, надо было путь инойИзбрать, где и спокойствие, и сон,И молча упиваться тишиной,С безмолвием вздыхая в унисон.Нет, ты права – какие бы словаТебе ни говорились бы в ответ,Ведь на страницах книги ты жива,И как в ней замечателен портрет!
Анатолий Мохорев
* * *
Заря встаёт в осенней сини,Листва вразброс.Среди лесов живу России,Среди берёз.Среди берёз и стройных сосенЯ с детства рос,Где в речке пили воду лосиВ кругу стрекоз.В лучах заката тихий вечер,Длиннее тень.Затих дневной осенний ветер,Уходит день.В тумане белом сны седыеИ купола…И звон несут в края родныеКолокола.
* * *
У лета ягодный наряд,В цветах – страницы.На провода, как нотный ряд,Садятся птицы,Трепещут трели соловьяНад тихим лугом,Вода весёлого ручьяСверкает кругом.Всё дышит свежестью дождей,Живёт и кружит,И в блеске радужных лучейПоля и лужи.В курчавых небо облаках,И смех на речке…Малыш у мамы на рукахСпит на крылечке.
Не скрою
Закружили осенние краски,Пожелтела зелёная прядь,И с дождём вспоминаются сказки.Их послушать со мною присядь.Посмотри на листву золотуюИ послушай – вокруг тишина.Я судьбу не желаю другую,Кроме той, что с тобою дана.Кружит время с осенней листвою.Облака над землёй как вуаль.Ты – желанная. Это не скрою.Для тебя ничего мне не жаль.
Рассвет
Вновь с рассветом под свирелиСтадо выйдет на луга,Разлетятся птичьи трели,Лес наполнят, берега.Шмель на ветке встрепенётсяОто сна, блаженных грёз.Вешний луч реки коснётся,Засверкает средь берёз.
Алекс Надир
Волчица
К границе облаков, по кромке неба,За милю обходя шальные звёзды,Где снова, грани смывши, быль и небыльБросают на лицо смешные блёстки.И тут же, повинуясь странной власти,Ты слушаешь украдкой и подолгу,Как вдалеке, в последней вспышке страсти,Волчица с грустью подвывает волку.Им вторит лес – своим тягучим скрипом,Ворчаньем и брюзжаньем старых сосен.Дни прошлые летят, как птицы, мимоИ жалят – как встревоженные осы…И хочется вдруг знать, что жизнь – иная,Мой путь – домой, и он уже не снится,И так же, взора с неба не спуская,Меня ждёт тоже верная волчица.
Кому-то век, кому-то миг, кому-то жизнь…Он не виновен в том, что дрогнула рука.Снимите грех с давно измученной души,Не надо видеть в нем заклятого врага.«В расчёт не принял, проглядел!» – а что он мог?!А если с ночи?.. Если с ночи и устал?Его учили: «бедность – это не порок!»,А дома вновь на этой почве зрел скандал.Какая клятва?! Умоляю: вы о чём?Остатки доброй простодушной старины.Смягчите сердце! Он предстанет пред судом.Не перед тем… Перед которым все равны!Ну а сегодня – к чёрту этот реваншизм.Сияет солнце: у природы новый бал!«Кому-то век, кому-то миг, кому-то жизнь».К тому же он её не раз уже спасал…
3
Клянусь Аполлоном, врачом Асклепием (начальные слова клятвы Гиппократа, лат.)