Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Чайка

Я – Лариса [2] , я – чайка, кричащая, Над бушующим морем парящая. А ещё в моем имени сладком Горький привкус любви-шоколадки, Сладкий привкус ночных поцелуев. Ты запомни меня – такую… Мы бродили жасминовым маем. Показалось, что всё понимаем Друг о друге мы с полуслова. Я узнала тебя другого… В этом жарком, шальном июле Волны страсти нас захлестнули. Сладкий привкус ночных поцелуев… Ты запомни меня… Такую!

2

Лариса (греч.) – чайка, сладкая.

Светлана Кутузова

* * *

Юлии Друниной

Наплачешься, стихи её читая. Окопы. Смерть. А ей семнадцать лет. Талантливая, юная, простая… Как жаль, что поэтессы рядом нет. Её стихи без грусти не читают, Жила в стихах любимая моя. Боль за Россию с нею разделяют Её однополчане и друзья.

* * *

Идёт девчонка красно-рыжая: «Я из Торжка, не из Парижа я. Нет, я не бегаю за модою, А цвет волос мне дан природою». Любовь украсила девчоночку, Воткнула в волосы гребёночку, Лицо в веснушках, очи чёрные, Фигурка стройная, точёная. Идёт девчонка, счастьем звонкая, А ветер нежно треплет чёлку ей. Откуда ж родом ты такая? — «Не из Парижа, из Торжка я».

Александр Лазарев

* * *

Ты – город свершений Петра, Мой город осенних скитаний. Небесные хлещут ветра По спинам простуженных зданий. Гранитный корсет берегов И невские тёмные воды… Мне слышится эхо веков — Времён подпирающих своды. Атлантам всю жизнь суждено Держать небеса величаво. Виват Петербургу! Окно Открыто Петром нам во славу.

* * *

Устало сердце. Крест на шее, И с ним поэт уснул в ночи. Молитвы голоса светлее, Чем пламя яркое свечи. Горит свеча у изголовья. И жизнь длинна и коротка. Ценна она для нас любовью — Я только ею жив пока.

* * *

Шагнул вперёд и опоздал — Напарник занял пьедестал. Метла и швабра не в чести: Стихи творить – не двор мести.

Алла Леванова

Женщина

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине – нелепость...

Анна Ахматова

Я – женщина и жизни соль, Но мне неведомо пока, Кто я – песчинка, цифра «ноль» Иль мысль, сразившая века. В полёте яви и огня, Сквозь годы обозначив путь, Я мчусь, мерцая и маня, — И в том моя навеки суть. Я вознесусь над суетой, Над старой кухней и бельём, И над несбыточной мечтой, Что мы придумали вдвоём. И, долетев до облаков, Услышу Бога вещий глас И, может, истину веков Постигну в этот самый час!..

* * *

Что же есть у меня, кроме гроздьев рябин, Кроме рыжей листвы, что слетает с осин, Кроме вязов и клёнов средь старых дворов, Кроме храма Николы златых куполов, Кроме нашей Покровки, Фонтанки, Невы И «Плешивого сада» поникшей главы, И вознёсшихся башен седого моста, Кроме дома на Псковской, на шее – креста?..

Татьяна Лестева

Последняя любовь

Невесенняя, невозвратная, А осенняя, предзакатная Иль предзимняя и предвьюжная, Безнадёжная и ненужная, Безрассудная, безоглядная, Многотрудная, необъятная, Очень нежная, виртуальная И безбрежная, и реальная, Лебединая и сакральная, Ты единая и прощальная.

Мимоза

А весною она – как пушистый котёнок, Блики рыжие солнца прильнули к стеклу. Ввысь летит аромат, он по-девичьи тонок, Не проникнуть ему в заоконную мглу. В этой комнате сумрак царит зазеркалья. Здесь не вспыхнут ни люстра, ни свет ночника. Так тоскуют повторы басов в пассакалье, Здесь увял амариллис, как жизнь старика. В этой комнате плотно задёрнуты шторы, Не завьётся кольцом сигареты дымок. Взял хозяин рюкзак и отправился в горы, Не вернулся к мимозе в назначенный срок. Он в горах укрывается снежной лавиной, Сотни метров в обнимку он с ней пролетел. Об измене не думал. Мимозе невинной Одиночества горечь – девичий удел.

Виталий Летушев

Колесница времени

Не дано нам время понять — Что оно в сём мире кипящем? Сто веков вперёд или вспять — Ведь живут-то все в настоящем. В настоящем предкам жилось, В настоящем пройдут потомки; Всё по той же Земле, но врозь — Им не встретиться в этой гонке. Мы для предков – будем ещё, Для потомков – мы уже были. Тем же Солнцем мир освещён, Под которым до нас любили. Улыбается всем Луна, И Земля на той же орбите, Точно так же цветёт весна, Нету времени – не ищите. Просто выдумал Бог для нас Эту быструю колесницу, Чтобы жизни свет не угас, Чтобы каждый смог прокатиться. Тонут звёзды во мгле густой, В глубь веков сливаются реки… Вот и я в колеснице той Мчусь уже в двадцать первом веке.

Не покину

Вроде был недавно мальчишкой, А потом – всего только миг. Убежал мальчишка вприпрыжку — Не догонит его старик. Промелькнуло детство и юность Да и зрелых лет не вернуть. Что-то небо вдруг покачнулось, По спине пробежала жуть. Не скрипите, грустные ноты, Не печальте песню души. Не считай, Земля, обороты И, пожалуйста, не спеши. Я тобой не налюбовался В переливах зорь и зарниц. Свежим ветром не надышался, Не наслушался пенья птиц. Далеко ли, близко ли финиш, Но искрится сердце, бурля. Если ты в объятия примешь, Я тебя не покину, Земля.

Серебряная нить

Сгорает время, стынет пыл, Но мысли – о былом. Собрать бы всех, кого любил, За праздничным столом. Поднять бокалы за мечты, Не сбывшиеся, пусть, За чудо женской красоты, За радость и за грусть. Услышать музыку опять Забытых голосов, Но понапрасну не плескать Потоки пылких слов. И восхищаться от души Цветами милых глаз. Припомнить свет зари в тиши И трели в поздний час. Но тянет ветер за окном Серебряную нить. Запить бы прошлое вином, Да… неохота пить.