Поэты 1790–1810-х годов

205. К Ф. С. ПОЛИТКОВСКОМУ, КОТОРЫЙ НАЗВАЛ МЕНЯ БЕЗБОЖНИКОМ

Безбожником меня напрасно называешь И этим мне совсем не делаешь вреда; Но сам безбожник ты, когда Милонова хулой безвинно порицаешь.

206. ПО СЛУЧАЮ ВСТАВЛЕНИЯ В РАМЫ ЛИКА АРХИЕПИСКОПА ПЛАТОНА, В ДЕНЬ ЕГО АНГЕЛА 18-ГО НОЯБРЯ 1814-ГО ГОДА

В златоблестящих рамах сих, При громе мусикийска звона, Давно почивша во святых Почтите, братие, Платона. Покажем всем пример благой, Сколь внуки благодарны деду! Украся лик его святой, Украсим мы теперь беседу. Но чтобы жар наш не простыл, Нальем Тангетовским стаканы: Покойник сам изрядно пил — И мы, друзья, напьемся пьяны! Да чествуема нами тень, Витающа в странах нескушных, Благословения в сей день Пошлет на нас с высот воздушных. А ты, юнейший брат из нас [227] , Возросший под его покровом, Почти его хоть в жизни раз Не глупым, не гугнявым словом, И докажи, что тысяч пять В наследство получил недаром: Вели скорей нас напитать Тангетовским нектаром.

227

Ставинский.

П. С. ПОЛИТКОВСКИЙ

207. НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ М. В. МИЛОНОВА

Как трезв, имеет лик румян и благозрачен, Смеющиесь уста и гладкое чело; А пьян — как яблоко моченое не смачен, И цвет лица его — нечистое стекло. От пухлости ланит чуть красны очи зрятся, И юный клонится к земле его хребет. Волнистые власы щетинятся, курчатся, И словно как старик — увы! — он в двадцать лет.

208. ЗАОЧНОЕ ОТКРЫТИЕ В ЛЮБВИ ОДНОГО НОВЕЙШЕГО СЕНТИМЕНТАЛИСТА

ДЕВИЦЕ АНОНИМ, ПОЯВИВШЕЙСЯ НА ЗАДНЕМ ДВОРЕ ДЕПАРТАМЕНТА РАЗНЫХ ПОДАТЕЙ И СБОРОВ И ПОСЛЕ ТОГО СКРЫВШЕЙСЯ

О прелесть заднего двора! Краса девиц повсюду сущих! Твой взгляд дороже серебра, Милее роз, в лугах цветущих. Твой синий шелковый капот Четвертого стола прелыценье, И скоро от тебя сойдет С ума всё отделенье. Вотще я по часам стою, Зевая у окошка, Лишь множу тем тоску мою: Она скребет меня, как кошка. Один лишь след, один песок Мне в утешение остался, К которому твой башмачок Так часто прикасался. Увы, жестокая краса, Скажи, на что сие похоже? Ах, лучше б плюнула в глаза Или хватила бы по роже, Чем так тирански поступать И мучить человека, Который должен умирать, Не прожив трети века, Который так в тебя влюблен, Положим, от безделья, Что забывает пищу, сон И бродит как с похмелья… Тюрьмою кажется мне мир, И солнце стало мутно, Не прохлаждает грудь зефир, Томлюся поминутно. Боюсь, с ума чтоб не сойти, Хоть я того и стою; Но быть так! Потерплю, поною, А там опомнюсь, и — прости!

209. НА ОТШЕСТВИЕ МИЛОНОВА В НЕВСКИЙ МОНАСТЫРЬ

23-го МАЯ 1814-го ГОДА

Милонов, мня тщету и тленность презирать, В обитель Невскую от мира поспешает, Чтоб тело там свое той влагой напитать, Котора вещества от тлена сохраняет.

210. ПЛАЧ О НЕПОЛУЧЕНИИ ЖАЛОВАНЬЯ

(Написано экспромтом в конце 1811 года)

Бесплодно дни мои считаю, Надежды в будущем не зрю: Два месяца не получаю [228] , Увы! вотще служу царю! Начальство в жребий мой не входит, Само бо ест и пиет всласть, А брата нашего доводит Терпети горе и напасть. Придется умереть от стужи, Коль с гладу умереть не мог: Вся плоть моя почти наружи, И пальцы лезут из сапог. А ты, любезная отчизна, Котору буду век любить, На всё в тебе дороговизна, За гривну нечего купить. Блажен, кто мелочным товаром Торгует в лавочке простой Или владеющий амбаром И кучей в нем кулей с мукой! День со дня цену прибавляют, Они блаженствуют одни, Купцы карманы набивают В военные и мирны дни. Итак, не лучше ль мне приняться За их невинно ремесло, Чем жалованья дожидаться И плакать в первое число.

228

Т. е. жалованья.

Н. Р. ПОЛИТКОВСКИЙ

211. К ПОРТРЕТУ ЧАСТО ЧИТАЮЩЕГО «ЗЕЛЕНУЮ КНИГУ»

Вот самолюбца лик совсем иного роду! Каких не делает такая страсть проказ! Хоть он не смотрится ни в зеркало, ни в воду, Зато в стихи свои глядится в день сто раз.

КОЛЛЕКТИВНОЕ

212–214

1. СТИХИ, ПИСАННЫЕ НА ЗАКАЗ

С ЗАПЛАТОЮ ЗА ОНЫЕ ВПЕРЕД ДЕСЯТИ РУБЛЕЙ, НА КОТОРЫЕ КУПЛЕНЫ БЫЛИ ЛИМОН, САХАР И БУТЫЛКА КОНЬЯКУ, В НЕПРОДОЛЖИТЕЛЬНОМ ВРЕМЕНИ ВЫПИТАЯ (должны были быть прочитаны маленьким Опочининым великой княгине Екатерине Павловне)

С невинным детским лепетаньем Предстать дерзаю пред тобой, Чтобы со общим восклицаньем Соединить глас слабый мой. Мой дед при смерти и при жизне Мне дал пример любви к отчизне. Прими, царевна, ты в сей час …………………………………… Твой брат великодушный, твердый Европу и Россию спас …………………………

2. ПРИНОШЕНИЕ, ПРИ КОЕМ СЛЕДОВАЛИ ВЫШЕПИСАННЫЕ СТРОКИ

Видно, курс на всё поднялся, Даже дороги стихи. Как ни бился, ни старался, Смыслу нет в них ни крохи. Что же делать? — Ром распили, А стихи вот каковы: Хоть и дорого купили, А всё гнил товар — увы!

3. БЛАГОДАРНОСТЬ СТИХОТВОРНАЯ ЗА ОНЫЕ ЖЕ ВЫШЕПИСАННЫЕ СТИХИ

Pomum et citronem perdidi [229] .

229

Утратив плоды и лимоны (лат.). — Ред.

Напрасно вас спасал сей брат великодушный И жаль, что вас не съел французский Вельзевул. Прегорьки пьяницы, поэты малодушны! Вот всяк из вас каков: пришел, узрел, хлебнул И скрылся выспаться в гостеприимны кровы. А дружеству помочь, когда пришла беда, Нет в вас ни совести, ни чести, ни стыда; Не склонны вы к добру, но к злу всегда готовы. Я мнил вчера друзей-поэтов в вас найти; Но вы лишь нищие Парнаса на пути. За ром и времени драгого за утрату Я не спущу ни даже брату. Тебе ж, негодница, каналья, эгоист, Который на душу и на руку нечист, Ну, словом, вам, сударь, любезнейший Милонов, В воображении шлю я до сту миллионов И в то же время сей несу богам обет: Чтоб всё, что будешь ты писать, всё было бред И вышеписано то было лепетанье, Чтоб в службе и у муз нашел ты поруганье, Чтоб ход тебе в бордель закрыт был навсегда Или же отворен для тяжкого вреда, Чтобы ты опился не ромом — крепкой водкой, И умер наконец с непромоченной глоткой.

II

И. И. ВАРАКИН

Иван Иванович Варакин (1760–1817?) — поэт, крепостной крестьянин князей Голицыных. Обстоятельства его жизни почти неизвестны. Единственным источником сведений является краткая автобиография, написанная им для В. Г. Анастасевича и хранящаяся в бумагах последнего (ГПБ). Известно, что, как грамотный и способный человек, он употреблялся своими помещиками для выполнения сложных и ответственных поручений. В своей автобиографии он упоминает, что «занимался письмоводством и юриспруденцией», а также управлял соляными и железными заводами на Урале.

Он был уже известным поэтом, печатавшимся в «Зрителе» Крылова и опубликовавшим сборник стихотворений, когда Г. Р. Державин, С. С. Уваров, Н. Н. Новосильцев и С. С. Ланской обратились к князьям Голицыным с предложением о его выкупе. Несмотря на исключительно высокое общественное положение заступников и на то, что предложенная ими сумма — по данным самого Варакина — была огромной (12 000 рублей), помещики наотрез отказались отпустить престарелого уже поэта на волю.

Данные о последних годах его жизни отсутствуют. Дата смерти устанавливается предположительно.

Как поэт Варакин тяготел к разночинным литературным кругам. Печататься, по всей видимости, он начал в «Зрителе» Крылова и Клушина (1792). В 1807 году вышел единственный сборник его стихотворений. В дальнейшем Варакин сблизился с Анастасевичем и сотрудничал в его журнале «Улей». Далее следы его литературных занятий теряются.

Общественные воззрения Варакина отмечены характерным соединением наивной веры в освободительные намерения правительства с недвусмысленными антидворянскими и антикрепостническими настроениями. Даже политику Павла I он готов приветствовать как направленную против сословных привилегий дворян (в стихотворении «Русская правда в царствование императора Павла I»). В «Послании к новобранцам», говоря о военной службе, он противопоставляет счастливую участь служащих государству солдат горестной доле помещичьих крестьян — рабов своих господ. «Итак, может ли сие поприще казаться вам неприятным? Приближаясь к нему, должны ли вы воздыхать о первобытном состоянии? О, забудьте навсегда оное, купно с тучами прискорбии, вас терзавших, жалейте только о братии вашей, о братии стенящей» [230] . Правда, со временем вера Варакина в освободительные намерения правительства ослабевала. В письме Анастасевичу от 29 мая 1812 года отчетливо звучат критические ноты: «Ни газеты вчерашние, ни сегодняшний листок „Северной Почты“ ничего не содержат любопытного, кроме как две семьи императорские имеют в Дрездене общие блистательные столы, куда и король прусский поскакал. Каковы же обеды у бедных солдат? И чего-то мы дождемся? Правда, я в рассуждении себя и прочих подобных мне, коим свет и без того есть Харибда, не ужасаюсь детей Марсовых, а готов и сам к ним присоединиться» [231] .

230

И<ван> В<аракин>, Пустынная лира забвенного сына природы, СПб., 1807, с. 82.

231

Ю. М. Лотман, К характеристике мировоззрения В. Г. Анастасевича. — «Ученые записки Тартуского гос. университета», вып. 65, Тарту, 1958, с. 23.