Погладить тигра

– А что, если бы я процитировала вас здесь дословно?
– спросила Джейн после долгой паузы, в течение которой она сидела, глубоко задумавшись.
– И добавила бы, абсолютно честно, - она покосилась на него, - что легко могу поверить: было время, когда вы делали жизнь всех людей вокруг себя совершенно невыносимой.

Он молчал некоторое время, потом искра смеха блеснула в его глазах.

– И как бы вы это сформулировали?

Она постучала ручкой по своей чашке.

– Что-то вроде этого: "Гордон Стенли - известный бизнесмен и миллионер - несомненно, сущее наказание. Я испытала на себе его высокомерие и заносчивость, и нетрудно было поверить его признанию, что во время его выздоровления он сделал жизнь всех, кто его окружал, невероятно сложной..."

– Благодарю вас, - сказал он, и в его голосе прозвучала насмешка.

– И все это - чистая правда, - заметила Джейн.
– Никто не обвинит меня в том, что я искажаю факты.

– Не думал, что я настолько заносчив.

– Если б вы были на моем месте, заметили бы.
– Он поморщился.
– Ну, конечно, я немного преувеличиваю.
– Она была сама серьезность.
– Вы все-таки еще не законченное чудовище.

– Джейн, - сказал он, глядя прямо на нее, - я ведь могу заподозрить, что вы насмехаетесь надо мной, чтобы скрыть, что я кажусь вам привлекательным.

– В самом деле?
– спросила она невинно.

– Да. У вас так блестят глаза...
– Настала ее очередь поморщиться. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он прибавил: - И как вы собираетесь спасать мой образ, после того как вывалите столько нелицеприятных фактов?

– Я могу указать на привязанность к вам ваших друзей, на то, как вы добры к детям. Моника ведь просто восхищается вами, хотя ее имени я не стану упоминать. Я могу рассказать публике, как вежливы и предупредительны вы по отношению к покалеченным журналистам.
– Она приподняла бровь.
– Я могу... она поколебалась, потом взглянула ему в глаза, - сказать им, что меня поразила ваша честность.

Он промолчал. Джейн же, после долгой паузы, проговорила:

– И мы можем рассказать нашим читателям, какое огромное значение имела для вас поддержка окружающих людей. Возможно, это самое главное, что они должны понять...

– Ладно, - сказал он отрывисто, - пусть будет так.

***

Час спустя она выключила диктофон и сказала с юмором:

– Ну что ж, возможно, теперь я не потеряю работу.

– Джозеф - суровый начальник, а?

– Он просто делает свое дело, ему нужно, чтобы газету покупали.

Гордон откинулся на спинку кресла и принялся изучать ее.

– Я могу себе представить сцены, которые происходят порой между вами и стариной Джозефом.

– Думайте что хотите, - ответила Джейн. В голосе ее, однако, слышно было некоторое недовольство.

– Так когда я смогу лицезреть готовую статью?

Она немного подумала.

– Может быть, в понедельник. Я поработаю над ней в выходные, и она, полагаю, попадет в следующий номер еженедельника. Разумеется, если вы ее одобрите.

– Вы всегда так проводите выходные?

– Нет. Но в этот раз так сложилось, что мне нечего особенно делать, да и лодыжка все еще побаливает, так что лучше посидеть дома.

– А что вы обычно делаете в выходные, Джейн Милред?
– спросил Гордон.

– Летом - отправляюсь на пляж, играю в теннис.
– Она пожала плечами. А в это время года - хожу в кино, на концерты, на выставки или занимаюсь домашними делами, готовлю, читаю, - самые обычные вещи, право слово, - Ну да, ну да. И все это вы делаете в одиночестве?

– Не обязательно. У меня есть друзья и...

– Но не мужчина?

– Нет. Я уже вам это говорила.

Их взгляды встретились, и Джейн увидела в глазах Гордона любопытство, а потом он сказал:

– Мне это представляется несколько странным.

– Вступайте в клуб, - отозвалась она сухо.

Он вскинул бровь и задумчиво спросил:

– В клуб мужчин, которые находят, что это странно?
– Она согласно кивнула. Его губы изогнулись в усмешке.
– Ясно. Однако же вы привлекательны, умны и все такое. Так что ваш образ жизни достаточно необычен, чтобы иметь право поинтересоваться - почему.

– Знаете, Гордон, меня такие вопросы задевают. Почему же это так странно - быть двадцати шести лет от роду, счастливой, свободной и не иметь спутника жизни?

Похоже, он забавляется, и это обеспокоило ее. Его любопытство типичное для мужчин, подумала она раздраженно. Он весь будто излучает превосходство. А еще смотрит на нее изучающе и заинтересованно, словно она не человек, а экзотическое животное в зоопарке. С другой стороны, она вдруг осознала, что даже теперь он необычайно привлекает ее. Красивый, обаятельный и очень мужественный, черт бы его побрал!

– Но вообще-то, были мужчины в вашей жизни?
– спросил он, так и не опустив бровь.

Этот вопрос только подлил масла в огонь.

– Несколько, - отозвалась она с видимым спокойствием, - и они не задерживались надолго, но в этом мне стоит винить только себя. Я слишком много думала о своей карьере. У меня перед глазами всегда стоял пример моей матери, погребенной под рутиной воспитания детей и домашней работы, я видела, как тяжело ей приходилось...
– Она замолчала.

– И вы не хотели, чтобы нечто подобное случилось с вами, - уточнил он.

– Я хотела еще дважды подумать, прежде чем обременять себя семьей.

– Для некоторых ваши доводы могут показаться странными, но, с другой стороны, все это звучит разумно и прагматично. Вы, очевидно, весьма уравновешенны, расчетливы и умны. И это плохо влияет на ваши отношения с людьми, - заключил он.

– Не то чтобы... Есть, правда, еще одна вещь, если вам так уж надо знать.
– Она вздохнула.
– Я выросла в провинции, и меня всегда воспитывали в рамках очень строгой морали. И потом, мои братья постоянно оберегали меня от всяческих возможных связей с мужчинами, дабы это не закончилось плачевно.

Гордон покивал.

– Пуританское воспитание, не так ли, Джейн?

– Боюсь, что так.

– Но вы хотя бы не девственница до сих пор?
– Он ухмыльнулся.

Джейн помедлила, у нее снова заблестели глаза.

– Я говорю вам это, Гордон Стенли, только оттого, что вы недавно рассказали мне то, что привыкли скрывать. Девственница.

– У меня нет слов, - сообщил он.

Она улыбнулась ему.

– Полагаю, вы хотели сказать: "Это уже чересчур".

– Нет, вовсе не это. Я имел в виду, что потрясен вашей честностью.
– Он задумчиво рассматривал ее своими темными глазами.
– Что касается того, что я сказал вам перед обедом...