Поглощенные обманом

Джереми, кажется, не замечает всего этого, когда он бежит, между нами, держа одну руку в руке своего отца, а другую в моей. Странно, что мой маленький ангел такой живой и яркий несмотря на то, что родился в таком темном мире.

И именно этот свет поддерживал меня.

Адриан наклоняет голову набок.

— Мне нельзя пойти с тобой?

— Я этого не говорила.

— Тогда что?

Я слегка прищуриваюсь, глядя на него. Я прекрасно понимаю, что он мне не доверяет и, вероятно, думает, что я встречусь с Лукой, как и неделю назад. Но я думаю, даже если бы он начал мне верить, он не дал бы мне свободу действий так скоро.

Я делаю глубокий вдох.

— Разве у тебя нет работы?

— Нет, не сегодня, — он гладит Джереми по руке. — Разве ты не рад, что я с вами, Malysh?

— Рад, папа!

Внимание Адриана возвращается ко мне.

— Видишь?

Так что теперь его очередь использовать Джереми против меня. Дело не в том, что я не хочу, чтобы он был с нами, просто причина, по которой он присоединился, мне не нравится.

Он следит за каждым моим шагом, потому что не доверяет мне.

С тех пор как я раскрыла имя Луки, он задавал мне всевозможные вопросы о нем. Его фамилия, семейные данные и все, что между ними. Удивительно, но у меня не было никаких проблем с ответом на эти вопросы. Однако я не могла рассказать ему о другой части. Части «Я согласилась шпионить за тобой для Луки».

Мы едва выходим из чувствительной фазы и приходим к какому-то пониманию. Я не могу просто все испортить.

Адриан снова целует и обнимает меня. Он не смотрит на меня так, будто хочет ненавистно трахнуть меня, а потом выбросить.

И я хочу держаться за то, что у нас есть, как можно дольше. Но Ян прав — я все ему расскажу.

Скоро.

Мы заходим в несколько магазинов, и я покупаю джинсы и примеряю несколько платьев с глубоким вырезом, на которые Адриан качает головой. Когда я выхожу из примерочной в коротком красном платье с глубоким декольте, Адриан свирепо смотрит на меня.

— Ты красивая, мамочка. — говорит Джереми со своего места рядом с отцом.

— Спасибо, мой ангел. По крайней мере, у тебя есть здравый смысл, чтобы сказать это. — Я провожу рукой по мягкому материалу, глядя на Адриана.

— Ты прекрасна, но ты не выйдешь на улицу в таком виде.

— Я была балериной, помнишь? Мы носили одежду и короче.

— Но ты больше не балерина, и это не балетное представление. Ты не будешь носить короткое платье.

Я сморщиваю нос, а затем бормочу себе под нос.

— Держу пари, ты не думал, что они были короткими, когда преследовал меня.

— Я слышу тебя. — Говорит он, когда я поворачиваюсь и направляюсь в примерочную.

Конечно, он слышит. Словно у него есть сверхспособности, когда дело доходит до таких вещей.

Тем не менее, я ухмыляюсь его тону и тому, как его взгляд продолжает следить за мной, даже когда я ухожу.

На кассе я просовываю несколько платьев между другими покупками за спиной Адриана. Он только протягивает продавцу свою карточку и не заботится о том, что в пакетах.

Выйдя из бутика, Борис предлагает взять пакеты. Я говорю ему, что со мной все в порядке, но Адриан практически вырывает их у меня из рук и пихает в своего охранника.

Иногда он невыносим.

Мы берем шоколадные молочные коктейли и садимся на скамейку. Или, скорее, Джереми и я. Адриан просто наблюдает за нами с редким удовлетворением, когда мы хлюпаем в унисон. Вскоре после этого Джереми говорит, что ему нужно в туалет, и Адриан забирает его, оставляя Колю и Бориса со мной снаружи.

Я смотрю на них.

— Вам не надоело стоять весь день?

— У нас все хорошо, — ворчит Коля.

— Ты действительно такой сварливый, как говорит Ян.

Он издает звук, похожий на насмешку, но ничего не говорит.

— Мне жаль, что я оставила его дома. — Я вздыхаю. — Как ты думаешь, с ним все в порядке?

— Доктор сказал, что он выздоравливает и двигается, так что все должно быть в порядке.

— Может быть, я куплю ему что-нибудь…

— Пожалуйста, не надо. — Коля смотрит на дверь уборной.

— Да, не надо, — соглашается Борис. — Если только ты не хочешь стать свидетелем его убийства от рук Босса.

Я закатываю глаза и продолжаю прихлебывать свой молочный коктейль.

— Лия?

Моя голова поворачивается в сторону на знакомый голос. Стефани, хореограф из Нью-Йоркского городского балета, быстрым шагом идет ко мне.

Борис встает между ней и мной, его фигура затеняет ее миниатюрное тело.

Я встаю. — Все в порядке, Борис. Пропустите ее.

Он неохотно двигается, и она присоединяется ко мне, настороженно наблюдая за двумя охранниками. Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моих губах при виде ее.

— Привет, Стеф.

— Привет, девочка! — Она обнимает меня, и я делаю то же самое, прежде чем мы отстраняемся и садимся. — Посмотри на себя, живая и здоровая. Я думала, ты уехал из страны.

— Нет, все еще здесь.

— И замужем. — Она указывает на мой палец.

— Да. У меня также есть пятилетний сын.

— Ого. Ты изменилась, Лия. Если бы Филипп увидел тебя, он бы заплакал. Он всегда говорил, что ты его единственная муза, и ничто этого не изменит. Он впал в депрессию после того… что случилось.

Я слегка улыбаюсь.

— Вы, ребята, хорошо себя чувствовали?

— Ну, знаешь, как обычно.

— Я видела плакаты Жизель. Я желаю вам, ребята, всего наилучшего.

— Спасибо. Ты можешь прийти, если хочешь… — она отступает. — Или нет. Никакого давления.

— Я подумаю об этом.

Думать о балете все еще больно, но я верю, что нахожусь в той точке своей жизни, когда я могу двигаться дальше, даже если и не полностью.

— Тебе понравится главная мужская роль в этой пьесе.

Я смеюсь.

— Что? Райан больше не главный?

Она хмурится.

— Райан перестал быть главным шесть лет назад. С того случая.

— Что?

— Он исчез в тот день, когда ты сломала ногу, Лия. Никто не знает, где он.

— В самом деле?

— Мы искали его повсюду, и его семья даже подала заявление о пропаже человека, но полиция не смогла найти следов этого человека.

Ох.

— Значит, он исчез после моего несчастного случая?

— Да. Сначала мы думали, что он чувствует себя виноватым, но, когда мы не смогли до него дозвониться, что-то показалось не так. В конце концов, это Райан. Он не стал бы срывать представление, как бы ни чувствовал себя виноватым.