Поглощенные обманом

Место полностью отапливается и, кажется, уже подготовлено для нас. Дом маленький, уютный и похож на коттедж. Полы из темного дерева, похоже, тоже подогреваются. Гостиная с большими разномастными диванами находится прямо у входа и напротив того, что, как я предполагаю, является кухней. Узкая деревянная лестница ведет на второй этаж, где, как я предполагаю, расположены спальни.

Адриан ставит Джереми на землю, и наш сын бегает в разные стороны, прежде чем уставиться на снег из стеклянной двери, которая открывается на балкон.

— Мамочка! Мы можем слепить снеговика?

Одна мысль о том, чтобы вернуться в этот холод, заставляет меня содрогаться.

— Не сейчас, Malysh, — улыбается ему Адриан. — Сегодня ночью надвигается гроза.

— Тогда завтра? — с надеждой спрашивает Джер.

— Да.

— И ты присоединишься к нам, папа?

— Присоединюсь.

— Ура! — Он прыгает вверх и вниз, а затем бежит прямо к ноге Адриана.

Коля и Борис заносят наши сумки внутрь и кивают, собираясь уходить.

— Куда вы идете? — спрашиваю я.

— В другой коттедж, госпожа Волкова. — говорит Коля.

— Стоять на страже, — уточняет Борис.

— Черт возьми, нет! Вы не будете стоять на страже в такой мороз.

Адриан смотрит на меня сверху вниз, и я смотрю на него в ответ.

— Что? Конечно, ты не заставишь их выходить на улицу, когда надвигается гроза. Они замерзнут насмерть.

— Они не замерзнут. — говорит он с легким раздражением.

— Конечно, они замерзнут. Ты видел снег?

— Я видел, они тоже. Мы русские, и мы можем справиться с холодом.

— Нет.

— Нет? — повторяет он с явным скептицизмом, как будто не верит, что я только что сказал ему «нет» в присутствии его людей.

— Да, нет. Это должен быть отпуск, а не способ проверить их выносливость на холоде. Кто вообще доберется до нас здесь?

— Ты будешь удивлена. — говорит Адриан и кивает своим охранникам, которые кивают в ответ и уходят.

— Возвращайтесь к обеду, — кричу я им вслед. — Возьмите с собой Яна и остальных.

Они не выказывают никаких признаков того, что слышат меня, и продолжают свой путь. Как только за ними закрывается дверь, Адриан возвышается надо мной, его лицо — маска холода, которая отражает внешнюю погоду. Он говорит достаточно тихо, чтобы Джереми, который занят тем, что гоняет своего игрушечного солдатика по подоконнику, не слышал.

— Никогда, я имею в виду, никогда больше не бросай мне вызов перед моими людьми, если только ты не в настроении быть наказанной в их присутствии.

— Я не это имела в виду, — отвечаю я тем же тоном. — Но я не буду стоять в стороне, пока ты пытаешь их.

— Чувствуешь себя слишком привязанной к ним, Лия?

— Конечно, чувствую. Я знаю этих людей уже шесть лет, Адриан, и несмотря на то, что они являются продолжением тебя, я привыкла к ним и не желаю никому из них зла.

— Осторожнее, Леночка, — выдавливает он. — Ты соблазняешь меня избавиться от них.

— Ты невозможен, ты знал об этом?

— Нет, не невозможен. Я просто собственник и не контролирую себя, когда дело касается тебя. Мне не нравится, когда ты говоришь о других мужчинах.

— Как… я должна была ответить на это?

— Ты не должна была. Только не ставя передо мной ни одного мужчину.

— Я не могу просто перестать говорить с другими мужчинами или о них.

— Да, можешь. — Он делает паузу. — В пределах разумного.

— Вы даже не знаете правильного определения словно «разумного», господин Волков.

Его губы слегка подергиваются.

— Я могу вызвать его. При правильных обстоятельствах.

Вид его улыбки всегда приводит меня в лучшее настроение, независимо от темы, и я ловлю себя на том, что отражаю его, даже когда качаю головой.

— Мамочка! — Джереми дергает меня за пальто. — Ты привезла мою зону боевых действий?

— Привезла.

— Давайте построим ее!

Я стону, и улыбка Адриана становится шире.

— Похоже, твоя мать все еще не научилась собирать зону боевых действий, Malysh.

— Эй, это неправда! — Я тыкаю его пальцем. — Не все хороши в этом.

— Malysh и я хороши. — Он поднимает ухмыляющегося Джереми на руки. — Разве не так?

— Да, папа!

Он хлопает нашего сына по носу и хихикает.

— Мы должны научить твою мамочку?

— Не думаю, что она когда-нибудь научится, папа.

— Джер! Ты маленький предатель.

Он одаривает меня застенчивой улыбкой.

— Все в порядке, мамочка. Ты рассказываешь истории лучше, чем папа.

Я кладу руку на бедро.

— Я делаю много вещей лучше, чем твой папа.

— В самом деле? — Голос Адриана сочится редким весельем. — Какие, например?

— Например, купать Джера.

— Папа тоже хорошо это делает.

— Но я же лучше.

— Нет, мамочка. Вы одинаковы.

— Я родила тебя, Джер. А твой папа — нет. — Я ухмыляюсь Адриану. Побей это, мистер.

— Но вы сделали это вместе, — Джереми хмурится. — Вот почему у меня есть мама и папа.

— Он просто сделал что-то легкое, а я та, кто была беременна тобой в течение девяти месяцев, а затем родила тебя.

— Что-то легкое? — Адриан растягивает слова.

— Заткнись, — шепчу я.

Джереми смотрит между нами, его глаза расширяются, как будто он что-то выясняет.

— Если это легко, сделайте это снова и подарите мне маленькую сестренку.

— Это не так просто, — выпаливаю я.

— Но ты только что сказала, что это легко, мамочка. Неужели ты не можешь сделать это снова? Я хочу маленькую сестренку. — Он натягивает на Адриана пальто. — Папа, пожалуйста?

— Посмотрим, Malysh.

— Ура!

— Посмотрим? — бормочу я.

— А что? — спрашивает Адриан. — Ты не хочешь?

— Дело не в том, что я не хочу. Просто… я никогда об этом не думала. — Ну, это ложь. Я часто задавалась вопросом, почему он никогда не настаивал на том, чтобы иметь еще одного ребенка, или почему он не прокомментировал, когда я вернулась к контролю над рождаемостью после рождения Джереми.