Поговорим

– Что… отпустил? – Он потер лицо рукой, затем двумя. – Нет, - дернул на шее галстук, взялся стягивать с себя пиджак.
– Какао, не знаю…

Освободил одно плечо и застыл с неосвобожденным вторым. Я ощутила холодок, скользнувший по коже, и интуиция не подвела.

– Вы мыли чашку, – вдруг вспомнил ?ладько, проявив пугающую внимательность, и указав на чашку ?леси, с нарастающим раздражением спросил: - А это чья?

– Полины, – вырвалось у меня от неожиданности. И вдруг со всей ясностью поняла, что Королева такого не пьет. Вот почему Олеся пряталась, вот почему, сбегая, сказала про морковкин сок.
– Полины… Алины… - все с той же интонацией продолжила, словно вспоминая. – ? точно, Олина!

Взгляд бигбосса был безжалостен и суров, но я лишь отмахнулась.

– Столько событий за день. Не сразу вспомнила, как племянницу Галины Павловны зовут. Надеюсь, вы помните, что у вашего повара сегодня отгул. Полина весьма засомневалась.

– Отгул?
– Атмосфера вокруг него перестала накаляться, он почти без восклицаний выдохнул: - Что-то такое помню, да.

Моя подушка улетела на пол, Гладько занял стул, подвинул в сторону упаковку с чипсами и чашку. Чуть нахмурился, ощутив ее тепло, но внимания не заострил. Сцепил руки, свел брови домиком и посмотрел на меня с некотором вопросом.

– Вы говорили… о какао.

– А ещё о лазанье, гарнире из картошки, салатах, – подхватила я.
– У вас Галина - бог, готовит превосходно!

– И работает на меня, - обрубил он вдохновенную оду кулинарным способностям повара.

– Снизошла до смертных, облагодетельствовала несчастных, - нашла я быстрый ответ и напомнила: - Руки кто мыть будет?

– Что? – Гладько заторможено посмотрел на свои ладони, затем на меня.

Уверена, просительное выражение лица мне лишь показалось, потому что мгновение спустя бигбосс поджал губы, что бы вызвериться. И тут же получил от меня влажные салфетки, а затем и сухое полотенце.

– На первое время прощаю, - заявила смело. – Помните о моей благодетели.

– Еще один бог? – покачал он головой.

– ?га, подающий.

Я поставила перед ним разогретую лазанью, гарнир, колбаски и два салата. Это какао приготовила быстрее, так как уже точно знала, где и что лежит. Хотела уйти, чтоб не мешать начальству, но в последний момент передумала. Устроилась с остатками чипсов на месте Олеси и посидела в тишине уже с самым старшим Гладько. Время давно перевалило за два часа ночи, наверное, поэтому, когда он приказал оставить посуду и спросил, съела ли Олеся маршмэллоу, я ответила:

– Да…

Мгновение ужаса от совершенной подставы завершилось удушающей волной стыда. Вот это я прокололась! Оценив мой вид, Гладько вопросительно вскинул бровь, и мне ничего не осталось, как сбежать:

– Да… завтра!

Пусть понимает как хочет. Главное я уяснила, даже с уставшим бигбоссом юлить невозможно. Что-то уже начинаю опасаться его реакции на не совсем подписанный мной договор. Надеюсь, Гладько не скоро его проверит.

Лучше бы это произошло не завтра, Вселенная! Ну, пожалуйста, дай хоть один тихий день. Я как раз накупаюсь в бассейне.

5.

Как ни странно, Вселенная меня услышала.

Гладько отбыл в командировку на целых пять дней, чтобы осмотреть заводы возможного бизнес-партнера. ?леся начала наведываться в кухню-столовую не только среди ночи. ?лиса все чаще стала оставаться на мое попечение, и, пользуясь этим, я втихую скосила ребенку часы занятий. Это было легко. В начале недели я подменила одного учителя, затем другого, и учебный материал мы с малышкой прошли в разы быстрее и веселее. Потому что это не я ей, а она мне объясняла задания. А позже кроха осмелела настолько, что выдала домашку!

– К завтра должна справиться, – заявила младшая Гладько, совсем как бигбосс Рыжу, когда они уезжали в аэропорт. Даже на «ты» окончательно перешла наконец-то.

– А если не смогу?
– подхватила ее тон.

– Тогда выполнишь дополнительное задание по кали… каллигра… фии.

– Это слишком жестоко, - сказала в шутку, и Алиса снизошла до послаблений.

– Пойдешь cо мной в «Детский мир» на день рождения.

Окончание было тише, а сама кроха вдруг ощутимо напряглась, ожидая моего ответа. Я не имела права давать обещания без видения всей картины, а именно, почему ребенок застыл.

– А как же папа?
– спросила с мягким упреком. – Вдруг ему самому захочется тебя сводить?

– У него времени нет, – совсем тихо, едва различимо ответила она.

– Но это не значит, что он не захочет что–то особенное сделать на твой праздник, – нашла я нужным заметить.
– Может, в другой день?

– Тогда… в воскресенье. Завтра!

Мне стоило заметить ее напряженный взгляд, стоило уточнить, почему малышка так настойчиво хочет пойти в детский мир. И в то же время мне нужно было, что бы Гладько рванул. Показал причину частой смены нянь и торжества Полины над всеми. Я уже знала, что Королева умеет обернуть все в свою пользу. Хватило одного взгляда на то, как уверенно она общается со Шкафчиком и как пренебрежительно с Глебом. Первый недоуменно вскидывал брови, второй хмурился и молчал. Это была не самая странная реакция на наемного учителя с завышенной самооценкой, но проявилась она с понедельника.

В этот солнечный прекрасный день Полина заявила, что должна уехать в город по делам, и что отвезти ее обязан не Олег-водитель, а молодой телохранитель Глеб. Она так и назвала его - телохранителем с широкими полномочиями. Понятия не имею, что кодировалось в «ширине» его полномочий, но вернулись они, во-первых, врозь, а во-вторых, в разном душевном состоянии. Француженка цвела, Глеб был мрачен. На вопрос о самочувствии ответил, что его на дороге агрессивно подрезали.

– Не так уж и агрессивно, вы должны быть счастливы, - ответила Полина и едва ли не припевая, поднялась к себе.

В отсутствие бигбосса Глеб оставался в гостевом домике вместе с охраной, так что я не понаслышке знаю, что после этой поездки он от «счастья» целый час бил грушу в подземном спортзале.

Во вторник она послала его за круассанами, в четверг вновь напросилась в город. Вернулись вместе. Она похорошевшая, с новым маникюром и прической. Глеб отстраненно-злой. И я бы не придала значения, чем они в поездках занимаются, но вслед за охранником мрачнела старшая Гладько. С каждым днем мне все больше казалось, что она вот-вот решится на какую-нибудь глупость. Именно поэтому я осмелилась на свою и не сделала домашку.

Утром воскресенья честно призналась Алисе в упущении и уже представляла, как поплачусь Крикуну о провале плана, но просиявшая улыбкой малышка отбросила все мои сомнения.

– Я за пять минут соберусь! – пообещала она и унеслась в свою комнату, позабыв про завтрак.

Я проводила ребенка недоуменным взглядом.

– Давно я ее такой не видела, - заметила Галина Павловна.
– Можно сказать, в первый раз за месяц. Или даже за год.

– В первый и последний, - как бы про себя добавила сидевшая здесь же Полина. И мне вновь захотелось ткнуть ее лицом в салат, который она с надменным видом каждое утро ест. Как-никак салат-это витамины, и помогают они не только изнутри.