Поговорим

– Владимир Сергеевич, Тамара… доброе утро.

– Доброе, - ответил Гладько и вернулся взглядом к чашке, словно в ней был не кофе, а важный экономический расчет. Эта холодность Полину нисколько не смутила.

– Кофе? Еще горячий. Вы не против, я составлю вам компанию.

Иными словами, быть против он не имел права.

Она изящно прошлась по кухне, выбрала чашку, наполнила ее горячим напитком и, ничем не разбавляя горечь, устроилась за столом по правую руку от бигбосса, боком ко мне. Сложно представить, чего она выжидала, но за это время я успела залить свой шедевр в чашку и украсить его взбитыми сливками.

– Прекрасный сегодня день, - начала француженка издалека, и совершенно зря. Гладько не оценил.

– Вы что-то хотели?
– Вопрос в лоб.

– Я вам звонила. – ?твет в лоб, но с оглядкой на меня.

– Пять раз. – Бигбосс кивнул.
– Я знаю. Не мог их принять.

Вроде бы достойное объяснение, и в то же время оно смахивало на издевку, которую усугубляло мое невольное присутствие. Меня опалило негодующим взглядом Полины. Так и сглаз подхватить недолго или порчу, решила я и поспешила закончить какао. Уже через минуту подхватила чашку с шедевром, развернулась в сторону выхода и краем глаз уловила, как француженка царственно тряхнула волосами и пошла ва-банк.

– Уделите мне пару минут, Владимир Сергеевич. Есть нерешенный вопрос.

А я уже вышла, свернула в коридор и там с удивлением услышала мужской протяжный вздох, похожий на просьбу не оставлять начальство на съедение манерным фифам. Да ну, не мог же он действительно расстроиться из-за ее желания поговорить. В замешательстве я дошла до лестницы, а затем вернулась в кухню-столовую под возмущенный взгляд Полины.

– Совсем забыла. Я должна испечь пирог!

– Неужели, - процедила она.
– В честь чего, хотелось бы знать.

– Традиционное празднование утра понедельника. Не спорьте, я создаю новые традиции в каждой семье, куда меня пригласят.
– Будь тут Шкафчик, он бы понимающе усмехнулся, бигбосс ограничился кивком, который совсем не понравился француженке.

– Мы можем перейти…

– Время, – отрубил он. – Говорите здесь.

Она сделала несколько глубоких вдохов, то ли чтобы продумать последующие слова, то ли чтобы показать насколько расстегнута блузка. Я ставила на блузку, но поразили меня слова.

– Документы Олеси Владимировны комиссия колледжа рассмотрела и приняла. Дело осталось за малым - привезти ее на место обучения до начала занятий.

Что-что?!

Я чуть не уронила пачку сливочного масла и яйца, за которыми потянулась в холодильник. ?ни сплавляют старшую Гладько учиться? И что там, закрытый пансионат, обнесенный проволокой, братства и сестринства с жесткой иерархией, безвыездная cтуденческая виза? И почему это так важно для француженки? Ведь прибежала сейчас с полным марафетом, идеальной прической и на каблуках. Да чтобы добиться такого эффекта, она явно проснулась час или два назад.

– За малым? – переспросил бигбосс.
– Не могу согласиться, после прошлой попытки увезти ее ?леся начала сбегать в два раза активнее.

– Это поправимо.

Показалось или в ее словах действительно было торжество? Я стукнула миской о поверхность барной стойки. Встретилась взглядом с Владимиром Сергеевичем и судорожно сглотнула. Полина тоже покосилась на меня, но я вовремя взялась за разбивку яиц и уделила действу все свое внимание.

– Думаю, в этот раз Олеся не будет против отъезда.

Вот ведь стервень! Шантажом хочет убрать старшую дочь из дома, что бы освободить территорию для последующих маневров. Я сжала зубы, Гладько хмыкнул. И даже спустя десяток секунд ничего не ответил на ее заявление. Ни утвердительно, ни отрицательно. Это ведь хорошо?

Француженка, видимо, подумала о том же и без обиняков сообщила, что школа-интернат благосклонно отнеслась к резюме Алисы.

– Это объяснимо. Я им заплатил, – ответил сердобольный батя.

Я приступила к взбиванию яиц, представляя на месте желтой массы белые волосы Королевы. Расхитительницы надежд! А ведь менее двадцати часов назад обе девчонки впервые без грусти возвращаясь домой. Мне об этом прямым текстом водитель Олег сказал. Убила бы! Но голыми руками ее не схватить. Нужно подумать.

– Стоит подумать, – в унисон с моими мыслями ответил Гладько.

От неожиданности венчик вылетел из моих рук, прямым попаданием угодив в микроволновку. Дребезжащий звук, брызги бело-желтых пузырьков, презрительный взгляд Королевы.

– Можно ли аккуратнее заниматься вашим пирогом?

– Не беспокойтесь, я помню где тряпка. А вам стоит осмотреть ваши волосы, - добавила беспечно. Долететь до нее сахарно-яичная болтунья никак не могла, но желание позлить Полину стало нестерпимым.

– Мерже! – или что-то похожее выдала она. Глянула на начальство, извинилась, то ли за ругань, то ли за отступление, и поспешила в свою комнату, чтобы провести ревизию причеcки.

Я вытерла брызги, вымыла венчик и вернулась к готовке как ни в чем не бывало. Просеяла два стакана муки, добавила к ним ложку какао, разрыхлитель и, скорее для себя, чем для Гладько, произнесла:

– Надеюсь, она понимает, что без девочек в этом доме ее услуги не потребуются.

– Или будут значительно сужены, - раздалось в ответ.

?у! Совсем не учла, что хорошая акустика кухни-столовой может работать в оба конца. Не учла, но смущаться не стала.

– Сужены… Вы тоже учите французский?

Пусть вместо ответа он сделал последний глоток кофе, я заметила истинно мужскую кривую усмешку, похожую на самодовольство самца. Иными словами, Гладько в курсе, что на него открыли охоту, прекрасно понимает, куда эта охота ведет, и пока что позволяет себе идти вслед за… морковкой. И сдается мне, у девочек нет времени на закрепление положительных ассоциаций с родным домом.

– Я могу уже паковать чемоданы?
– Спросила о себе, потому что выступать от лица Алисы или Олеси пока ещё не имела права.

– Не спешите. – Он поднялся, что примечательно, взял свою грязную посуду и, боже мой, даже в раковину ее опустил. – Тимур очень хорошо отзывался от вас.

– Он в любой момент может изменить свое мнение. И не только он…

– Может.
– Гладько спокойно все вымыл. Наверное, он бы посуду еще и вытер, но телефон пиликнул, и бигбосс вернулся в строй. Морщины обозначились сильнее, губы поджались.
– Я уезжаю на неделю.