Поговорим

– То есть вышло недопонимание? – подвела я итог, и скорее от удивления воскликнула: - Ну знаете ли!

– Не знаю. И поостыньте. Тут возмущаться должен я. Из-за вас Олеся заявила, что хочет устроиться на работу.

– Давно пора! – развела я руками.

– ? если я отправлю ее учиться, она пообещала залететь от первого встречного бомжа, набрать кредитов и подсесть на наркоту.
– Он внимательно посмотрел на меня, и интуиция кольнула. Кажется, в последних моих советах на сайте психподдержки я предлагала нечто подобное одной девушке для проверки.
– Удивлены?
– правильно считал он мою реакцию. – Представьте себе, ?лиса пошла дальше. Теперь она принципиально папой зовет Углицкого, а мамой Полину.

Мои брови явно полезли на лоб. Я такого никогда никому не советовала, неужели ребенок сам решил… Какая находчивая малышка! И какая опасная игра, папа может расстроиться. Или уже расстроился и поэтому приехал?

– Не улыбайтесь, - оборвал меня Гладько. – Алиса проявила свою принципиальность при Анне, теперь от меня требуют увольнения обоих сотрудников за превышение полномочий и утерю доверия.

– Да уж, проще уволить неугодных, чем уделить дочери время, - заметила я, и бигбосс ощутимо напрягся. – А, да, это перекликается и с вами, извините… Хотя нет, можете не извинять. Лучше прямо скажите, зачем вы здесь. Хотите стребовать компенсацию?

– Тимур сказал деньгами не брать.
– Оригинальное заявление, но я легко могу его переплюнуть.

– Отлично, возьму историями!

– Что?
– Бигбосс совсем не ожидал, что должником станет сам, даже приподнялся с дивана. Теперь нужно быстро, а главное умело подвести его к следующей лихой идее.

– Я не буду работать на вас, - ответила в запале, и Гладько снова сел, чтобы с мрачным раздражением услышать: – Это, знаете ли, чревато неожиданным увольнением, ором посреди ночи, получением увечий от чашки и, наверное, побоев.

– Вас не задело, – мрачный взгляд, мрачный тон.
– И я никогда не поднимал руку на женщин, даже если заслужили.

– Первая ласточка, – оборвала строго.
– Ко всему прочему, не зарекайтесь, вдруг все-таки доведу, – добавила с улыбкой и постановила: - Итак, работать на вас я не буду, но установить более теплую вашу связь с дочерями могу.

– Как?

– Как друг семьи или дальняя родственница, от которой не отделаться запретами, закрытыми воротами, разорванными контрактами и охраной.

Он взял паузу. Долго и пристально смотрел на меня, прежде чем поставить ультиматум.

– Отправите Олесю на обучение.

– Нет.

Я отбила его пас с невозмутимостью, от которой ноздри Гладько дрогнули. В остальном он не изменился. Кремень!

– И вам не советую. Считайте, что вы даете ей год свободы. Чтобы Олеся подумала, чем действительно хочет заниматься, попробовала несколько профессий, возможно, покаталась по миру на собственные деньги. Это неплохая практика и она снижает риск депрессии у выпускников академий. Вашей младшей тоже нужен год на шалости перед школой. Конечно, вы можете и далее закручивать гайки, увеличивать часы обучения до звездочек в глазах, но как показала практика, ребенку от этого плохо.

– Для Алисы была подобрана специальная программа.

– После которой придется подбирать специальные транквилизаторы и заточенных на психоанализе спецов. – Пусть попытается сделать вид, что они с этой проблемой уже не сталкивались.

Бигбосс сжал челюсти. Нет сомнений, он иначе представлял себе этот диалог и не ожидал, что я перейду в наступление.

– Чай будете?
– спросила я беспечно и отправилась на кухню. Набрать воды, поставить чайник, продумать новый ход, чтобы выманить бигбосса из гостиной.
– Но должна заметить, что больше всего этот год нужен вам.

– Неужели?

Спасибо, Вселенная! Я не успела отчаяться в провале своей уловки, когда ?ладько появился в дверях. Прищурился, отслеживая мои передвижения, но к косяку плечом не привалился, готовый в любой момент продолжить бой или уйти. Он вновь был в пиджаке и, судя по всему, собрал свои вещи со столика. Куда-то спешит? Или это обманный маневр, дабы подстегнуть меня на сотрудничество без условий?

– Правда-правда.

– Не вижу необходимости, - обрубил жестко и легко.

– Однако вам плохо, когда девочек нет дома, - вспомнила его признание еще в том лесном домике с покосившейся крышей, печкой и туалетом в разросшихся кустах. – Недостает общих разговоров и ритуалов, которые есть в каждой семье. – Он сжал губы и дернул подбородком, готовый в любой момент съязвить.
– Нет-нет, дело не в моем пироге в честь понедельника, который вы до сих пор ни разу не попробовали, кстати. Просто я отлично помню, с каким воодушевлением в одно прекрасное утро вы ждали Олесю, а пришла Полина.
– Тут я мягко предположила: - У вас ранее были в ходу совместные завтраки или утренние поцелуи со словами приветствия?

Молчит. Смотрит.

А по ощущениям, прожигает во мне две дыры. Он проследил за тем, как я отошла к чайнику и взяла с полки коробку с чаем. Залила ложку заварки кипятком, выдохнула. Вот теперь можно дышать полной грудью и не чувствовать волнения за их семью и решения, что от меня не зависят. Все же кому и когда я могла вправить мозги? Только отчаявшимся людям на судьбоносном переломе, в жутких лапах катастрофы или стремительно развивающейся болезни. Но не взрослому, здоровому, уверенному в своей правоте мужику, который не готов к изменениям.

Или готов?

– ?сли речь об утренних поцелуях, - продолжила мягко, – мы можем их в ваш дом вернуть. Через год, если повезет, если не очень повезет, то через два-три. Но вам придется приложить усилия.

– Поделиться историями из жизни. Я понял.

– Истории - это мое согласие стать дальнеродственной тетушкой. А усилия вы будете прикладывать на спецзаданиях. Кстати, для их проведения придется выделить время и дать согласие на штрафы за несоблюдение. Вот прямо сейчас.

– Довлатова, у меня нет времени. У меня оно уже закончилось, - сказал, как поставил перед фактом, и развернулся, чтобы выйти из кухни.

Вот теперь кто-то решил сыграть уже на моей привязанности к девчонкам.

– Стоять! – Я решительно догнала его, схватила за полу пиджака.
– Вы что, не хозяин своей жизни, вы не капитан своего корабля, в бизнесе не вы, мать вашу, у руля?

– ?ще и в рифму, – прозвучало с насмешливой досадой, но не обернулся.

– Владимир Сергеевич, вы можете потерять бизнес, а затем восстановить его или создать новый. С семьей такого не получится. – Чайник закипел и щелкнул, и почти сразу же меня тоже щелкнуло догадкой. Я обошла его, закрыв собой выход из квартиры.
– Или вы в ближайшее время женитесь и поэтому отсылаете девочек учиться?

Спрашивать, глядя на его галстук, было проще. Во всяком случае, он не видел крайнего разочарования, в которое меня повергла догадка. Но все равно в ответ звучала тишина, основательно напрягающая своей продолжительностью. Я вскинула взгляд, зацепилась за его глаза и поторопила:

– Да? Нет? Ну же, признавайтесь или…

– Что, опять назовете трусом?
– спросил Гладько, склонив голову ко мне.

Вроде бы немного, но дыханием опалило. ?пасное положение, меня накрыло нервозностью, волоски на теле стали дыбом. Не к месту вспомнилось несколько случаев с приставаниями и небольшим недопониманием со стороны мужчин.