Поговорим

– Слушайте, вы… - начала чуть громче, чем следовало бы в условиях схрона.

– Что я?
– поддержал он столь же воинственно и громко.

Дверь неожиданно сдвинулась, осветив наше противостояние взглядов. Я, как оказалось, пялилась на его лоб, он на мои губы, но мы быстро нашли глаза друг друга, сцепились в молчаливой борьбе и не обратили внимания на Алису и ее: «Играете в прятки? Я с вами!»

Дверь закрылась. Пару секунд была тишина, потом малышка спросила:

– Если Стас нас найдет, кто следующим будет водить?

– Подожди, малыш, мы тут с другим вопросом ещё не разобрались, - прошептала я и сместила обе руки на грудь бигбосса, смяла лацканы его пиджака, сжала до скрипа ткани.

– Гладько, если вы не едете в аэропорт за Олесей, значит, весь сегодняшний вечер проведете с нами.

– С документами, - поправил он спустя секунду.

– Вы отказываетесь?
– опешила я и получила абсолютно твердый ответ:

– Да.

– Тогда в следующий раз расскажете о своих юности и детстве, – произнесла с угрозой и задохнулась, услышав:

– Нет.

Все! Вот она, последняя капля в чаше моего терпения. Рубикон перейден. Я не успела тормознуть растущую в душе обиду, я не успела остановить ее превращение в злость, и сквозь зубы спросила:

– Напомните, вы бьете женщин?

Наступила пауза, в которой мое дыхание зачастило, а от Гладько раздался свист. Словно он выдыхает, пытаясь взять взбунтовавшиеся эмоции под контроль.

– Хотите меня ударить, – произнес он вкрадчиво, со спокойствием, в котором затаилось что-то от грозного напряженного зверя. Я судорожно сглотнула, ощутив опасность и то, как сдулась моя злость до размеров котенка. Убрала руки с лацканов бигбосса, но он их перехватил: – Не стоит даже пытаться. Я сейчас не в состоянии играть.

К счастью, там, где я уловила один подтекст, забытый нами ребенок уловил другой.

– Так вы не играете и Стас не будет вас искать?
– спросила Алиса и вздохнула.
– Ладно, тогда я пошла.

Дверь открылась, дверь закрылась, но неплотно. И я во всех подробностях рассмотрела, как ко мне наклонился бигбосс.

– А вы, Тамара, бьете мужчин?
– Он не спросил - выдохнул на уровне моих губ, возмутив и обескуражив. То бишь одним подтекстом никто не ограничится, мне сейчас все наглядно покажут и окончательно жизнь осложнят.

– Не нужно меня целовать. Вы все испортите этим! – Я отвернулась и, что называется, ухом прочувствовала, как он произнес колдовское «Тома…», от которого по коже мороз вперемешку с восторгом и страхом.
– Правда, Влад. Давайте вначале исправим ситуацию с девочками, и только потом найдем вам любовницу, жену или кого хотите еще.

Надо было это раньше предложить. Я совсем упустила из вида, что Люсиль ему уже не звонит и сообщениями не забрасывает. «А если вас?» - послышалось мне в шорохе отодвигаемой створки. К счастью, наступление бигбосс не продолжил, обернулся с грозным «Занято!» на губах. Как оказалось, рявкнул на Полину, которая куда-то собралась. Это можно было легко определить по шарфику на ее шее и сумочке, которую она чуть боязливо прижимала к себе.

– Извините!
– Перепуганная Королева стала ещё более перепуганной, попыталась задвинуть обратно дверь, но ее остановили. Крепкое мужское запястье показалось на уровне моих глаз.

– Кто там прячется? – заинтересовался Углицкий, и я в противовес прежним чувствам крайне обрадовалась, что меня нашли.
– По-па-лась! – протянул он, поймав мой взгляд, и только после увидел бигбосса. – Гм, Владимир Сергеевич, уже вернулись?

– Через минуту, Стас.

Три слова как секретный код. Углицкий закрыл дверь наглухо, после чего кликнул Алису, подхватил Полину и, судя по звуку их шагов, обеих вывел на улицу. В доме стало тихо, в гардеробной напряженно. Моим рукам вернули свободу. И не нужно большого ума, чтобы понять - разбираться с причиной отказа он будет сейчас. Похвальная целеустремленность, жаль, применяется не там.

– Итак, – начал он, ибо молчать был не в силах. Ну как же, уязвленная гордость, ущемленная самонадеянность. Мне бы затихнуть, уступить право палача, но я полна досады.

– А вы сволочь, Влад! – процедила я, чем вызвала непередаваемую гамму эмоций на лице бигбосса. – Откройте дверь. Нет! – прервала его движение назад. – Выходить не надо, можете даже не отстраняться, мне нужен лишь свет, чтобы посмотреть в глаза самого эгоистичного почитателя комфорта, который все подстраивает под любимого себя!

– Тамара, - начал он твердо, но я перебивая этот тон, сдвинула вешалки в угол и прошипела не хуже той самой ведьмы:

– Лучше помолчите! Иначе я выйду из себя и меня посадят за убийство.
– Судорожный вдох перешел в полный праведного гнева выпад.
– Я тут зубами и когтями выдираю девчонок из их скорлупы, пытаюсь достучаться, обогреть, создать условия, где без страха отвержения можно общаться с папой. А вы?! Вы вместо того, чтобы освободить мне плечи и наконец-то впрячься в роль отца, решили окончательно сесть на шею!

– Тамара!
– Он попытался выпрямиться, задавить своим ростом. А в итоге стукнулся о полку и выскочил из гардероба, чтобы получить место для маневра.
– Я не это имел в виду, Довлатова…

– Да неужели? – Я вышла вслед за ним, исключительно на автомате ухватив пустую вешалку наподобии шпаги. – То бишь это не предложение из дальней родственницы перейти в любовницу, что и дальше будет держать семью Гладько на плаву? Успокаивать Алису, выслушивать Олесю, оправдывать ваше отсутствие в их жизни? Это не попытка получить мое доверие через чувства? Это не расчет продавить разомлевшую дуру до состояния марионетки, что не скажет слова против.

– Нет. Нет и нет. Вы далеко не дура, - последовательно ответил он, глухо, но твердо.

– Очень на это надеюсь.
– Я вернула вешалку на место, закрыла шкаф и, глядя на Гладько сквозь отражение, примирительно произнесла: - Что ж, если вы не играете в игры, значит, не против взяться за ведущую роль отца.

Он кивнул. Медленно, со скрипом, потом попытался подтвердить словесно, но я его опередила.

– Докажете на деле. Я сейчас же свяжусь с Рыжем и подгоню расписание девочек под вас. Три-четыре совместных поездки в неделю будет достаточно на первое время.

Мы разошлись. Он - забыв о тапочках, ради которых заглянул в гардероб, а я - набирая номер Стаса. В телефоне идут длинные гудки, но я их плохо слышу сквозь бухающий стук крови в голове. ?дреналин зашкаливает, руки до сих пор в мурашках, а на душе самая настоящая буря из сцепившихся чувств дурацкой нужности с обозленным пониманием – нужна не я, а создаваемый мной комфорт.

Стас ответил на пятом звонке, я без приветствия спросила:

– Далеко уехали?

– Относительно. Я внял вашей просьбе, повез обеих к парк. – Заминка размером в миг и его заинтригованный вопрос: - Далеко зашли?