Поговорим

– Не только свою, – произнесла она упрямо.

Вот ведь строптивица!

Глеб закрыл багажник и застыл возле джипа, Гладько отступил от входной двери и стал спускаться к нам. У меня остались доли секунд, прежде чем Олеся сбежит, так и не поняв, что я хотела сказать.

– Послушай. В этой Вселенной мы учимся, если не на чужих историях, то на личном горьком опыте. Урок, неусвоенный с первого раза, будет поставлен на повтор. Для своего же блага, будь осмотрительна, не наступай на одни и те же грабли.

Она хотела ответить, но заметив приближение отца, быстро преодолела последние ступени и села в джип. Не помешала даже шляпа, полями застрявшая в двери. Взгляд устремлен в лобовое стекло, руки нервно дергают за ремень безопасности. Кажется, мои слова спровоцировали хоть какой-то душевный отклик. Глеб, в отличие от нее, пожал руку бигбоссу, выслушал мои пожелания счастливого пути и не забыл махнуть Алисе, что выглянула из-за дома.

– Что вы ей сказали?
– хмуро спросил Гладько, когда джип тронулся с места.

– Подождите секунду, - ответила я.
– Поднимите руку, а теперь помашите. Не слишком активно, но и не удрученно.

Пока машина выворачивала на дорогу из-за ворот, я все же заметила, как Олеся бросила последний взгляд. И пойманная на месте преступления, быстро отвернулась. Отлично, лекция даром не прошла.

– Счастливого пути! – крикнула я и выдохнула с облегчением. Впереди две недели спокойствия и жизнь по новому плану.

– Тамара, - напомнил о себе бигбосс, - что вы ей сказали?

– Лишь то, что на обиды нужно в среднем тратить от двух до двадцати минут, все что свыше, нас убивает.

Он глубокомысленно промолчал, проследил за тем, как закрываются ворота, и уже хотел уйти, когда я не выдержала. На миг прижалась к мужскому плечу, заглянула в сумрачные глаза и выдохнула:

– Гладько, я вас обожаю! Как вы догадались остаться?!

– Хм, мой джип с вечера на ТО.

– Это не я! – воскликнула я и тут же от него отлипла.

– Очень на это надеюсь, у машины треснула передняя ось.

– Да, такое подручными средствами не сделаешь, – согласилась с ним. Подумала, и вернулась к прежнему соприкосновению, чтобы спросить: - ? почему вы не взяли такси? В крайнем случае, пошли бы пешком, ведь работа превыше всего.

Он мгновение смотрел на меня, затем тихо рассмеялся. Это был мягкий мужской смех, что-то среднее между смущенным и счастливым. От него повеяло оттепелью, которую так неистово ждешь в течение долгой морозной зимы. И я засмотрелась на лучики морщинок у глаз, на изгиб рта, которого раньше, кажется, не было. Словно баг в заводских настройках заточенного на серьезность робота.

– Приятно видеть вашу улыбку, - сказала, отступив.
– Она у вас как небесное чудо, раз в семь лет.

– Да уж.

Он усмехнулся своим мыслям, махнул Шкафчику, что незаметно въехал во двор на своем авто и cпустился вниз, когда из машины выскочил Углицкий. Истинная смена караула. Один пост сдал, второй пост принял.

– Удачи! – пожелала я.

– Спасибо, – откликнулись оба, обменялись взглядами и разошлись.

***

С появлением Стаса жизнь в доме меняется кардинально.

Но если в прошлый раз его колкие выпады были разбавлены между Олеcей, Полиной и частично мной, то в этот раз все сыпалось только на меня. Полина не попадала под раздачу, потому что вместе с неожиданным окончанием ночного флирта в ней закончились и все эмоции. Джаз по ночам она еще включала, но, кажется, больше расстраивалась, чем позитивом подзаряжалась. Первые четыре дня я молчала, занималась Алисой, общалась с Крикуном, изредка требовала фотки от ?леси и пересылала их Гладько. Но когда последний отбыл на длительные переговоры в другой город, малышка тоже стала грустить и даже съездить в кинотеатр на детский сеанс отказалась.

? еще дня через два она словно заразилась от француженки печалью и передала ее Басу. Так что сегодня с утра два самых активных обитателя дома грустили, сидя в обнимку на террасе. Только синий Улли на руках малышки улыбался, что неудивительно - он игрушка. Поняв, с какой скоростью распространяется вирус хандры, я решила с ним покончить.

Нашла Углицкого на главной кухне, где он разделывал мясо на фарш для лучших в мире котлет, и что называется с порога потребовала помощи. А чтобы показать степень отчаяния, перешла на «ты».

– Стас, сделай что-нибудь с Полиной!

– Например?

– Я не знаю! – вскричала в сердцах.

– И у меня только одна мысль. – Он поднял мерцающий кровожадностью зеленый взгляд. В одной руке окровавленный нож, в другой кусок мяса, на губах улыбка убийцы. И уже не хочется спрашивать о мысли, возникшей в его уме.

– Ладно, идея есть! Свози ее в парикмахерскую, на массаж, на стрельбище… - последнее было лишним, он мог неверно понять. – Это же невозможно, она настолько расстроена, что сделала разные стрелки на глазах.

– С каких пор это нарушение законодательства? – съехидничал он, возвращаясь к разделке.

– Это нарушение ее личных правил. У Королевы депрессия или состояние, близкое к ней. ?ще чуть-чуть, и она перестанет делать прически по утрам или краситься до состояния фарфоровой статуэтки.

– Не вижу в этом ничего плохого. Теперь не будет отмазки, «не трогай – испортишь!»

Я вскинула бровь, но пояснений не дождалась, только колкий взгляд из разряда «Лучше не спрашивайте». Пришлось идти другим путем, чуть более коварным.

– Странно, но я до сих пор надеялась, что это ты общаешься с ней по ночам.

– У меня не тот уровень языка, чтобы что-либо рассказывать, – уклончиво ответил Углицкий и шмякнул куском мяса о стол. Красные брызги разлетелись в стороны. Надо же, какой умница, ни опроверг, ни подтвердил, еще и внимание отвлек.

– Но достаточный, чтобы задавать вопросы. – Я стерла капли с лица, сложила руки на груди.
– Ко всему прочему, лучший собеседник тот, кто молчит.
– Сказала и вперилась взглядом в охранника, но какой-либо реакции не дождалась. Сейф самый настоящий.
– Ладно, предлагаю решение! – хлопнула в ладоши. – После семи играем в скрабл. Три партии, если я наберу больше очков, ты едешь на прогулку с Полиной. А если меньше, ты берешь на прогулку меня и Алису.