Похищенная княжна. Сердце дракона

Однако Лоймериф одним дождливым утром вырвал все мои мечты с корнем. Анни ещё спала в своей кроватке, когда он пришёл на кухню, застав меня в одиночестве.

— Княжна, — начал довольно холодно, что меня удивило и насторожило. — Я вижу, какие взгляды ты кидаешь на меня.

Почувствовав, как щёки начинают полыхать, поспешно отвернулась к очагу, делая вид, что это жар от огня коснулся моего лица. На его слова промолчала, ожидая, что последует дальше. Подтвердить смелости не хватало, отрицать сердце не позволяло.

— Ты выкинь глупые мысли из головы. Не живи в мечтах о несбыточном.

После этого меня будто ледяной водой окатили. Сердце забилось раненой птицей, отдаваясь болью под рёбрами, но я продолжала молчать. Хотелось выкрикнуть: «Почему?», но гордость княжеской дочери не дала этого сделать.

— Молчишь?

— А что мне сказать? — отозвалась тихо. — Ты решил всё за нас обоих. Я могу лишь покориться твоей воле, потому что здесь бесправна. Ты сразу сказал, что принёс меня в качестве служанки…

— Ты человек! — неожиданно резко рыкнул Лоймериф, да так неожиданно, что я вздрогнула и сделала неудачный шаг, запнувшись о собственные юбки.

Мгновение и полетела бы прямиком в огонь, да только дракон не дал, подхватив меня, словно пёрышко и прижав к своей груди. Его глаза метали молнии, а сердце под моей ладонью колотилось как безумное.

— Будь осмотрительнее, — процедил он и отпрянул, а потом быстрым шагом покинул кухню.

Выходит, драконы ненавидят людей — в этом причина. Но как же мне сейчас было стыдно и обидно одновременно. Получается, Лоймерифу не составило труда догадаться о моих чувствах. Моё лицо бессовестно выдало сокровенную тайну сердца. Да только не нужны чувства человеческой женщины гордому, сильному дракону. Его можно было понять, ведь люди убили его родных. Мне оставалось лишь принять решение хозяина этого дома и постараться не думать о нём как о муже. Что же, я постараюсь…

Глава 13

Теперь я старалась как можно меньше попадаться на глаза Лоймерифу, благо могла много времени проводить за уборкой, закрывшись в одной из комнат. Иногда компанию мне составляла Анни. Девочке нравилось разбирать содержимое старых шкафов, выискивая среди тряпья пригодные для себя лоскуты. Один раз мы даже тряпичную куклу нашли. Ох, и как же радовался ребёнок. Она минут десять кружилась по комнате, разговаривая с обретённой подружкой. Дала ей имя, а потом лепетала о том, что позаботится о ней. Слушая девочку, ощутила, как слёзы на глаза наворачиваются. Когда-то я тоже свято верила в светлое, чудесное будущее, где рядом будут оба родителя, а чуть позже и любящий, прекрасный муж, милый сердцу. О чём ещё грезить княжеской дочери, у которой всего было в достатке?

Только повзрослев, я начала понимать, как хрупки детские мечты. Они слишком легко разбиваются — даже усилий прилагать не надо. И чем старше человек становится, тем меньше у него остаётся грёз и надежд. Анни, потерявшая родителей, ещё не разучилась мечтать. Она верила, что всё в её жизни чудесным образом образуется, а я молилась, чтобы так оно и было. Не может жизнь быть настолько суровой, чтобы ломать людей с самого рождения. Должна и она проявлять хоть чуточку сострадания и компенсировать болезненные потери. Возможно, не всем, но пусть Анни будет счастлива. Если мне не суждено стать любимой и любящей женой, то я хочу отдать свой неиспользованный шанс этому милому ребёнку.

Уборка в очередной комнате закончилась слишком быстро. Мне осталось навести порядок лишь на чердаке. Мы с Анни вместе залезли под крышу, ссыпали сушёные грибы и ягоды в тканевые мешочки, а потом взялись за ведро и тряпку.

На чердаке было пусто. Удивительно, учитывая, что хозяйками принято хранить вещи в сундуках под крышей. Но здесь, кроме пыли, паутины и пауков нечем было поживиться. Мы с моей маленькой помощницей провозились дня три, вычищая углы и налаживая конструкции для будущей просушки собранных даров леса. Под потолком я протянула тонкие верёвки, чтобы можно было развесить пучки трав, а возле стен поставила небольшие полки, сколоченные Лоймерифом.

За время, пока я возилась в доме, дракон поставил добротный сарай, разделённый на две секции. В одном он складывал заготовленный корм, а в другом теперь располагались комнаты Меки. Их было три, и мужчина пояснил, что в будущем поселит туда козла, а позже и козлят.

Быт понемногу налаживался. Дом теперь не походил на стылый и неуютный сарай. Он стал тёплым и уютным, благодаря общим усилиям. Теперь в свободное время я шила из лоскутов мешочки для хранения продуктов.

— Кажется, пора нам ещё раз слетать за грибами и ягодами, — в одно прекрасное утро сказал Лоймериф, и тут же кухня утонула в радостном визге Анни.

Мы отправились в то же место. Жаль, костяника уже отошла, но грибные поляны по-прежнему радовали обильным урожаем. За небольшой промежуток времени мы насобирали приличный мешок. Дракон снова порыбачил, снабжая нас на ближайшие недели вкусной рыбой (как он мог отказать в весёлом аттракционе племяннице?), и мы перешли на сбор целебных трав. Кое-где ещё цвёл шалфей, а ещё мы набрали букеты из эхинацеи и череды. Что не пойдёт в напитки, то применим в банных процедурах.

— Сейчас время черники, — протянула задумчиво, срезая сочную траву для козы. — Не знаю, можно ли её найти среди гор…

— Есть одно место, — кивнул Лоймериф. — Слетаем через пару дней.

На этом наш короткий диалог закончился. Я не знала, о чём ещё говорить с драконом, да и не видела смысла. Вместо того, чтобы концентрироваться на гнетущих мыслях, постаралась очистить голову и сосредоточиться на покосе. Механический труд на природе отлично разгружал голову. Я слушала пение птиц, жужжание насекомых и шум ветра, стараясь слиться с природой.

— Ты злишься на меня? — Лоймериф неожиданно сам прервал затянувшееся молчание.

— За что мне на тебя злиться? Если только за то, что украл из родного дома? Но это стало для меня своеобразным спасением, если честно, — неожиданно меня прорвало на откровенность. Видимо, накопленные в душе переживания больше не могли оставаться внутри. — Относишься ты ко мне по-доброму, сожрать больше не грозишься, заботишься в меру сил.

— Спасением? — дракон посмотрел на меня пристально, заставив предательское сердце сбиться с ритма.

Я несколько секунд смотрела в его пронзительные зелёные глаза, а потом отвернулась и глухо произнесла:

— У меня свадьба была назначена.

— Вот как? И что же, жених не был мил сердцу?

— Не был, — согласилась тихо. — Я его боялась, но батюшка настаивал на союзе, а перечить мне было нельзя.

— И чем же он пугал смелую княжну?

В голосе дракона, несмотря на вопрос, не слышалось издёвки. Ему, кажется, по-настоящему было интересно. Пожала плечами.

— Не могу объяснить. Мороз бежал по коже от одного взгляда на князя.

Лоймериф некоторое время молчал, а потом задумчиво проговорил: