Поход

–  Не будь я охотником - и дружбы не было бы. А вообще… - задумался я, после чего высказался максимально честно: - Интересно ведь! Авантюрный склад характера, если по-умному.

–  Вот как. Интересно, - удовлетворенно ухмыльнулся Бердышов.
–  Не соскучишься, получается. Так?

–  Так, - решительно кивнул я.

–  Ну вот и ладненько, - хлопнул он сухой ладошкой по столу.
–  Коли вам, любезный, интересно такими делами заниматься, так и занимайтесь. У меня война на носу, диверсанты расплодились, ковы строят и заговоры заговаривают. Мне их ловить надо. А что с Пантелеем происходит - мне до конца непонятно. Мутит он что-то снова, как мутил и раньше. И не один уже мутит, судя по всему. В плохую компанию попал, если можно так выразиться.

–  В какую? Лич Ашмаи?

–  Если он и вправду существует, этот самый лич, то похоже, что в компанию с ним. Но вы меня не перебивайте, у меня времени мало. Хочу сказать, что намерен поручить я эту работу вам. И тем людям или нелюдям, кого вы сочтете нужным к делу привлечь. На правах свободного найма, но с ордером от нашего ведомства, чтобы препятствий вам не чинили. А за деталями извольте с этой минуты к инспектору Вяльцеву. Вот он, пред вашими очами.

С этими словами он указал на одного из сидящих со мной следователей, невысокого крепыша с прической ежиком. Затем легко встал, протянул мне руку, сказал: «Удачи», - и вышел из кабинета. За ним следом вышел второй из мотавших мне нервы следователей, высокий и худой.

–  Деталей хочу, - сказал я, обернувшись к Вяльцеву.
–  Деталей про Пантелея.

–  Легко сказать, - усмехнулся тот.
–  О Пантелее этом самом почти ничего не известно, за исключением его злодеяний. Но и про них неточно, все больше слухи.

–  А как же розыск?

–  Кое-что доказали все же, хоть и немного… гм… с трюком.

–  В смысле?

–  В смысле, доказано, что Пантелей колдун, - начал загибать пальцы Вяльцев.
–  Еще доказано, что его помощник человека убил, и по прямому Пантелея наущению. А что Пантелей магию во зло пользует - не доказано. Зато всем известно. Вот в приказе на розыск этот момент и обошли с доступным изяществом. Убийство в форме побуждения к оному есть? Есть. Колдовство есть? Есть. Вот и ловите.

–  Чтобы ловить, неплохо бы немного информации иметь, - скромно заметил я.

–  Немного и заимеете, - усмехнулся инспектор.
–  Много у нас и нет. Разыскное дело дам почитать, вот и вся информация.

–  Вампира когда допрашивать будете?

–  Вампира уже допрашивают. Только вам с того что?
–  скроил неприступную мину Вяльцев.

–  Вампир каким-то образом со всей этой пантелеевской компанией связан. Напрямую или нет - не знаю, но связан наверняка. Про покушение на колдунью Машу он уже рассказал?

–  Откуда я знаю? Я что, телепат?
–  удивился моему вопросу Вяльцев.
–  Я же все время с вами просидел.

–  Видите, до чего меня довели за четыре часа никому не нужного допроса? Совсем отупел, - сказал я.
–  А ведь самое важное-то пока в вампире. Во-первых, ему обратного хода нет - свои убьют, во-вторых, он надеется у вас защиту найти от этого самого лича, который существует. И, в-третьих, он готов сотрудничать. А в-четвертых, раз уж мне злодеев ловить, я бы все же его послушал. А заодно и сегодняшнего пленного. Отчего-то мне кажется, что он может быть цепочкой к нужным персонажам нашей страшной сказки.

–  Почему так думаете?

–  Потому что от вампира пути ведут каналами темными и порталами всякими, за которыми наверняка стража из демонов с нижних планов бытия. А вот внук купца-переселенца из Вирацкого баронства, работающий на их разведку, выглядит предпочтительней. Из него и вытрясти что-то можно, и по его следам пройти. Найти, например, место, где он наемников вербовал. И так далее, не мне вам объяснять.

–  Хорошо, попробуем, - сказал Вяльцев и встал из-за стола.
–  Пойдем.

ГЛАВА 24, в которой герой посещает одно мрачное место, после чего узнает много нового

Комната для допросов в контрразведке может выглядеть по-разному. Меня, например, допрашивали в светлом кабинете с высокими потолками и огромными окнами. А пленного наемника привели на допрос в темное помещение с низким потолком и совсем без окон. Каждому - свое.

Лекарь у него был. Повезло дураку - такое лечение под сотню стоит, а его за счет казны подлатали. Вместо разрезов, нанесенных тифлинговским кнутом, у него на лице остались два свежих шрама, шедших от правого виска через скулу, переносицу - и так до низа левой щеки. Так и когтями не прочертишь. Залечивать же шрамы никто не счел необходимым.

Теперь пленный сидел, голый по пояс, в деревянном кресле с кожаными ремнями на подлокотниках, которые прижимали его руки, и наблюдал, потея и страдая, как мрачного вида мужик с нашивками унтера [69] на черном мундире пробует в углу телефонный аппарат и распутывает провода. Подозреваю, что это был стандартный ритуал, который этот унтер исполнял перед каждым арестованным, дабы того заранее расположить к беседе.

Напротив привязанного к креслу арестанта за широким письменным столом сидел чиновник в чине коллежского советника - старший следователь. Он перекладывал какие-то бумаги, совершенно не обращая внимания на того, кто сидел перед ним. Справа, за маленьким столиком, у высокого ящика магнитофона, медленно вращающего большие катушки, сидел младший унтер в наушниках, в черном мундире, но с эмблемами связиста. За другим столиком, за пишущей машинкой, сидел еще один младший унтер, маленький, тощий и немолодой.

69

Следователи и руководство контрразведки имеют чиновничьи классы. Кроме них в составе этого почтенного ведомства есть и военнослужащие, служащие в специальных подразделениях, в охране, водителями и так далее. Они имеют воинские звания согласно Положению о рангах, принятому для пехоты и артиллерии. Например, если инспектор по ведомству контрразведки носит чин 7-го ранга, то равный ему командир роты особого назначения имеет звание капитана.

Практически за спиной у старшего инспектора расположилась молодая некрасивая женщина в пилотке с серебряной звездой, черном мундире с погонами подпоручика, с каким-то светящимся шаром в руках, как будто сплетенным из проволоки. Магический детектор лжи: каждое слово арестованного будет проверяться. Можно говорить и можно молчать, а вот врать не получится.

–  Не возражаешь?
–  спросил Вяльцев у следователя, заводя меня в комнату.

Сидевший за столом лишь мотнул головой и указал на стулья у стены, на которые мы и уселись. Пленный узнал меня сразу, испуганно вздрогнул, вспомнив, наверное, как я запер его с вампиром. Я сделал ему ручкой, заслужив гримасу неудовольствия от Вяльцева.

Сидевший за столом наконец закончил с бумагами, разложил их перед собой в известном одному ему порядке и обратил совершенно пустой и оловянный взгляд на арестанта. Интересно, они такой взгляд перед зеркалом тренируют или у господина чиновника седьмого класса от рождения такой талант - смотреть, как снулая рыба?

–  Ну что, господин хороший?
–  спросил он арестанта.
–  Будете каяться наперегонки с протоколом или повесить вас?

–  За что?
–  хрипло спросил арестант.

–  Как это за что?
–  удивился следователь.
–  Нападение на представителей власти Тверского княжества, соучастие в убийстве одного из них, в чине урядника, участие в заговоре, имеющем цель препятствие осуществлению правосудия, попытка организации побега арестованному преступнику, намерение на убийство того же арестованного… Мне продолжать? На веревку уже набралось, можно хоть сейчас к судье, чтобы завтра с рассветом уже висеть.

–  А если каяться буду?
–  все так же хрипло спросил пленный.

–  Посмотрим, - пожал плечами чиновник.
–  Смертной казни избежите в любом случае. Отделаетесь каторгой. Нам известно, что выстрелить вы ни разу не успели. А если окажетесь очень полезным, то возможны иные варианты, еще более легкие для вас. Поселение под надзором, например. Или даже свобода, новая личность и деньги на то, чтобы начать новую жизнь в новом месте. Вам решать - выбор велик.

Арестант молчал, задумавшись, и чиновник его поторопил, постучав карандашом по столешнице: