Поход

Во всей вселенной были видны лишь огни бакенов возле порта да сигнальные огни паромной пристани напротив, что на устье реки Тверцы, перескочившей в Великоречье из мира старого. И еще патрульный катер мигал ходовыми огнями, время от времени включая прожектор и что-то высматривая.

В номере за спиной хлопнула дверь - Маша покинула ванную. Теперь можно и мне туда зайти. Кстати, как отучить человека бросать мокрые полотенца на пол, при этом используя из них все до одного из имеющихся в наличии? Который уже раз я жалею о тех ста пятидесяти рублях золотом, что потратил на штраф. Хорошая порция розог этой взбалмошной девице точно не помешала бы, особенно если кто-то во время экзекуции взял на себя труд шептать ей в ухо: «А вот не бросай полотенца на пол! А вот не пользуйся сразу всеми - два под ноги, одно на голову и еще двумя вытираясь, - помни о других, заходящих в ванну после тебя!» Предлагала же колдунья Велисса вер-Бран прекрасный выход, сэкономивший бы мне аж семьдесят пять целковых. Семьсот пятьдесят на ассигнации, если угодно.

Я открыл дверцы хозяйственного шкафчика в ванной и, к своему облегчению, обнаружил запасные полотенца на верхней полке. Ладно, воспользуюсь ими, а то уж очень лень ругаться - тяжелый был сегодня день. Отбросил валяющуюся мокрую груду махровой ткани ногой в уголок и полез в душ.

Ужин Маша заказала в номер, со мной меню не согласовывая. Кстати, после охоты на вампира я честно выделил ей тридцать процентов от своей премии, как традиционно платят помощнику, что составило аж шестьдесят рублей золотом, так что она стала девушкой вполне платежеспособной. И она этим воспользовалась - по крайней мере, количество доставленной на подносе еды меня удивило. Я присоединился к ней, лениво поковырял порцию индейки под майонезом и сыром, запеченную в глиняном лотке, после чего напился чаю и лег спать, выселив свою спутницу вместе с подносом, заставленным тарелками, в спальню.

Снился мне почему-то лич Ашмаи с капюшоном и без лица, все время звонивший мне по телефону и капризным голосом требовавший завтрак в номер. Больше ничего не помню.

ГЛАВА 27, в которой герой в качестве ответной услуги спасает девушку от неприятностей

Проснулся я от отчаянного стука в дверь номера. Кто-то колотил в филенку двумя ладонями, торопя меня как можно скорее открыть. Я вообще тяжело просыпаюсь, поэтому лучший способ меня разозлить - ломиться ко мне в дверь с утра пораньше именно таким экспансивным способом. И поэтому, прежде чем открыть, я вытащил из кобуры свой тяжеленный «смит», звонко взвел курок - и только после этого направился к двери. Немного отступив назад, отпер замок, выставив при этом вперед левую ногу. Если кто-то ждет, чтобы вломиться, он сумеет приоткрыть лишь чуть-чуть, дверь ударится в ногу, а я сразу пойму, что визитер настроен недружелюбно. И, скорее всего, пальну из «сорок четвертого» прямо в дверь, после чего отойду в глубь помещения. Осторожность никогда никого не губила.

Однако, к моему удивлению, за дверью оказалась не кто-нибудь, а Лари. В своем черном тюрбане, со своим неизменным дорогущим рюкзачком в руках. Несмотря на то что в дверь она стучалась очень активно, вид у нее был при этом такой, как будто она хотела сказать: «Ой, а что это вы из двери выглядываете? Я тут случайно мимо проходила…»

Это ли она хотела сказать или что другое - не знаю, но стоило мне открыть дверь, как она шагнула вперед, решительным, хоть и игривым жестом отодвигая меня с дороги. И быстро закрывая дверь за собой. Признаться, я опешил. Единственное, что я сумел сделать, - это посмотреть на часы. И обнаружить, что уже почти шесть утра и все равно вставать через пять минут. Но речь не об этом, а о том, что Лари никогда не казалась мне особой, способной по собственной инициативе проснуться раньше полудня.

Затем мое внимание привлек шум снизу. В холле гостинцы кто-то был, причем был не один. Кто-то чего-то требовал от сонного приказчика и сквернословил басом. Слышались и другие голоса - обладатель густого баса был не один.

–  Ну как вы тут устроились?
–  светским голосом осведомилась Лари.
–  Фу, в разных комнатах, и с такой миленькой девочкой! Не годится. Молодой человек, вы меня разочаровываете!

Последняя фраза совпала с теплой волной, зародившейся у меня где-то под сердцем и быстро спустившейся к паху.

–  Лари, не «давите», - сказал я.

–  Вы просто недотрога!
–  фыркнула она.
–  Это неприлично. В конце концов, к вам пришла дама, сделайте же что-нибудь, подобающее кавалеру. Предложите кресло наконец, соберите ваше белье, разбросанное по полу.

Она говорила, говорила, оглядывалась, и у меня появилось твердое ощущение, что мне просто заговаривают зубы. Причем с какой-то целью. Попутно она явно прислушивалась к доносящемуся из-за двери шуму, который постепенно приближался. А я присматривался к ней. Что-то наша блаженно-невозмутимая демонесса нервничает - с чего бы это?

–  В контрразведке вам сыскной ордер выдали, мне штабс-капитан Ермолаев сказал - мы вчера ужинали вместе…

Она приблизилась к моему рюкзаку, из кармана которого частично высовывалась красная папочка, потеребила его узкой ладонью в тонкой перчатке.

–  Это ордер, верно?
–  спросила она как бы невзначай, и я опять почувствовал, что на меня накатывают какие-то смутные образы, в которых мелькает женское обнаженное тело… и рожки, пробивающиеся через растрепанные рыжие волосы…

–  Лари… - прохрипел я, пытаясь возмутиться.

–  Знаете, Саша, вы меня тоже с собой возьмите. Прямо сейчас впишите в ордер, поедем посмотрим, что у нас получится сделать, - продолжал бархатно журчать ее голос в моем еще сонном, но уже воспаленном мозгу.
–  Я все же умею… я много чего умею, вам, Саша, наверное, понравится. Я столько всего умею…

Дверь спальни распахнулась, оттуда выглянула Маша. Сначала на лице у нее отразилось лишь удивление, но затем Лари перехватила ее взгляд. Удивление сменилось ужасным смущением, Маша покраснела, словно устыдившись собственных мыслей, что-то сдавленно пискнула и спряталась вновь. Я же обнаружил себя вытаскивающим папочку с документами из рюкзачного кармана в полной готовности вписать туда кого угодно и зачем угодно - лишь бы меня об этом Лари лично попросила.

Какой проблеск здравого смысла случился в моей голове - не знаю. Но я нагнулся за своей курткой и извлек оттуда, из внутреннего кармана, свою охотничью бляху, которая заодно амулетик от морока и ментального доминирования. И словно кто-то под руку толкнул: «Надень, дурак! Тебя же разводят!» И надел, глядя на Лари.

Волна желания не то чтобы окончательно схлынула. Лари… она и без «давления»… как бы это сказать, удерживаясь в рамках… Привлекает она, в общем. Но в мозгах прояснилось.

–  Лари, что случилось?
–  спросил я, опять закрывая папку с официальными бумагами.

Она поняла, что я «соскочил», но не расстроилась, а лишь улыбнулась столь лучезарно, так сверкнув при этом острыми клыками, что я едва дыхание не потерял.

–  За мной гонятся. Слышите?
–  Она указала рукой в перчатке на входную дверь номера.
–  Придумали там что-то себе, глупости всякие, а я вынуждена страдать и от них скрываться!

–  А при чем здесь ордер?
–  удивился я.
–  И дальнейшее совместное путешествие? Кто бы ни гнался, но мы, по идее, втроем должны справиться. Или…

–  Что?
–  вскинула она подбородок.

–  За вами полиция, видимо?

–  И что? Я вам сразу разонравилась?

Тонкая ткань черной блузки сильнее обтянула идеально сферические груди, бедра повернулись немного вполоборота, чтобы я еще и форму зада мог оценить. Пусть хоть в ракурсе «три четверти».

В дверь застучали. Тяжело, властно. Я спросил:

–  Лари, один вопрос: вы кого-то убили? искалечили?

–  С ума сошли?
–  аж прошипела она возмущенно.
–  Клянусь всем своим родом! Даже не думайте! Спасайте девушку, вам за это воздастся! Я обещаю!