Поход

–  На решение у вас одна минута. Затем мы начнем вас пытать, но если вы заговорите под пыткой, то от виселицы это вас не избавит. Требуется добровольность в сотрудничестве, знаете ли. С подписанием акта.

–  Какого акта?
–  прохрипел пленный.

–  Простого, - с оттенком ехидства заявил чиновник.
–  Где написано, что, дескать, я, такой-то и такой-то, оттуда-то родом, обязался добровольно сотрудничать с контрразведкой Тверского княжества. Гарантии нам нужны, знаете ли.

–  Где подписывать?
–  спросил арестант.

–  Ну вот с этого и надо было начинать, - удовлетворенно заявил старший инспектор.

–  Бумагу мы вам дадим, только в нее сперва надо имя ваше вписать. Благоволите продиктовать.

–  Баранников Петр.

–  Вы с подробностями, господин Баранников… - неожиданно пискляво вмешался протоколист, застучав по клавишам пишущей машинки.
–  Петр Баранников, рождения года…

–  Сто семьдесят пятого года, Открывающихся Врат месяца… то есть января второго числа, - с готовностью ответил арестант.

– …второго числа… - повторил вслух протоколист, треща своим агрегатом как пулеметом.
–  Из… мещан? Купцов?

–  Мещан, мещан, - закивал Петр Баранников.
–  В купцах уже не числимся: разорилась торговля батина.

–  Каких мещан? Откуда?

–  Из мещан города Вирац, что в Вирацком же баронстве.

– …баронстве, - закончил фразу протоколист.

Лист с жужжанием покинул каретку пишущей машинки, разделился на несколько копий - и лег на стол перед старшим инспектором. Тот внимательно прочитал весь текст от начала до конца, затем положил бумаги перед собой.

–  Степан!
–  окликнул он здоровяка-унтера, сидевшего возле пыточного телефона.

–  Слушаю, ваше благородие!
–  вскочил тот с места, выражая всем видом готовность к чему угодно.

–  Ты, Степан, дай злодею по морде разок, чтобы нам беседу завязать, а затем продолжим.

С этими словами чиновник сцепил пальцы пред грудью и вновь обратил свой рыбий взгляд на пленного, явно намереваясь проследить за выполнением приказа.

–  За что?
–  закричал было Петр Баранников, но крик прервался звуком зуботычины.

Причем такой зуботычины, что я испугался, как бы у пленного голова не оторвалась. Однако не оторвалась, и даже зубов ему не выбили - сноровка унтера проявилась. Опыт.

–  За то, что ты здесь очутился, - наставительно сказал старший инспектор, воздев к низкому темному потолку перст указующий.
–  А тут тебе не детский утренник в честь Равноденствия, а допросная комната контрразведки, откуда обычно всего два пути - или на виселицу, или в яму помойную, когда уже и вешать нечего. Сумеешь выйти отсюда куда-нибудь в другое место - зависит от тебя. Теперь подписывай здесь и здесь, и продолжим беседу. Степан, развяжи ему руки, но будь наготове.

Петр Баранников заговорил так, что протоколист за ним печатать не успевал - даром что как дятел долбил, а женщина, следящая за детектором лжи, лишь кивала в такт словам пленного, подтверждая их правдивость.

К нашему огорчению, был Петр Баранников из вирацких мещан не подготовленным агентом и верным слугой «Камеры знаний» рыцаря ас-Ормана, а самой мелкой сошкой, осведомителем на подхвате у сей тайной службы. Выбран же он был в качестве участника засады потому, что не было на тот момент у проныры ас-Ормана никого другого из пришлых, а аборигена, как я говорил, сразу видно. Разъезд же зуавов под командой аборигена действовать не может. Нужда подперла, короче.

Ошибка же со званием лжезуава вышла вовсе не по вине человека из «Камеры знаний», ставившего задачу, а по дурости и невоздержанности в пьянстве самого Петра Баранникова. Лычки-то он получил все три на каждую петлицу, вместе с краденым мундиром, но, прежде чем успел пришить их на требуемое место, воспользовался оказией выпить. Совсем случайно и неожиданно представилась оказия эта. Выпил хорошо, а спьяну одну из лычек потерял. И решил, что и так сойдет: был просто унтер, а станет - младший. Не знал Петр, что младших унтеров у зуавов из пришлых отродясь не было. Прокололся.

Еще Петр рассказал, кто от ас-Ормана занимается вербовкой наемников для темных дел. Самого рыцаря - главу «Камеры знаний» - к делу не подошьешь, но одного из помощников можно. И даже известно, где искать его - в городе Гуляйполе, что на слиянии Великой и Малой. Ну это как раз неудивительно. Вся шваль из Новых княжеств в Гуляйполе осела, да и аборигены туда съехались не лучшие. Нужно нанять кого-нибудь, кто твою, скажем, тещу мог бы не только убить, а еще, скажем, и съесть, - езжай в Гуляйполе, найдешь непременно.

Зовут деловитого помощника главы вирацкой тайной службы Велер Алан, и в отличие от своего нанимателя, десять поколений предков которого пребывали в рыцарском звании, он из простолюдинов и как бы даже не из пиратов. Всякое о нем говорят, а особенно любят повторять то, что Велеру Алану человека убить - что высморкаться.

С этим самым Велером Петр Баранников встретился в Гуляйполе, где они наняли компанию бандитов с Лесного хребта, и там же Петр запомнил один адрес, по которому Велер Алан бывает. Кабак, ничего удивительного, но там тот вроде все свои дела ведет. Уже что-то. Уже сало. Даже ниточка, если угодно.

Пантелея же он не знал и никогда о таком не слышал. Не знал и не слышал никогда о личе Ашмаи. Не знал баз, не знал, куда ведут порталы, не знал ничего. Мелкая сошка, что поделаешь. На мой взгляд, такому ничтожеству и так слишком много дали узнать - двойку следует поставить ас-Орману, с его «Камерой знаний» и бывшими пиратами на подхвате.

А дальше меня попросили с допроса удалиться. Сказали, что по моей части темы закончились, а остальное мне знать не положено. Я понял, что начнут теперь Петра Баранникова как-то там вербовать или, например, на телефоне крутить, и решил подчиниться без возражений. И мы с Вяльцевым из мрачного каземата ушли.

–  Ну что скажешь?
–  спросил меня Вяльцев, когда мы стояли у решетчатой двери в конце подвального коридора и ждали, когда надзиратель их отопрет.

–  Скажу, что есть за что уцепиться. А вы меня когда соответствующими бумагами снабдите?
–  напомнил я об обещании Бердышова.

–  Снабжу, не бойся, - усмехнулся инспектор.
–  Ты пока дело на Пантелея почитай, а я все организую. Кого вписывать?

–  Меня, разумеется. Машу.

–  А эту… демонессу?

–  Кстати, как ее допрос прошел?
–  залюбопытствовал я.