Поход

–  Ты заблуждаешься насчет своего калибра, - ответил Арлан.
–  Как заблуждался я. И как будут заблуждаться они. Они ждут армий врага, они ждут магических атак. Они не ждут человека с силками на зайца, который расставит их ночью на дороге в уборную. И это ошибка. Я думал об этом все время.

–  Все равно не вижу способа завязать разговор с твоей сайре, - пожал я плечами.

–  Мое имя, произнесенное вслух, остановит ее, даже если она уже вцепится клыками тебе в шею. Равно как и ее имя остановило бы меня. Мы обречены друг другу.

–  Это я знаю - насчет обреченности, - кивнул я.
–  А вот насчет имени… а не врешь ли ты, нежить?

Вампир засмеялся. Негромко - мягким, обволакивающим смехом. Недаром говорят, что у них есть способности зачаровывать голосом, хоть и не сильные.

–  Нет, я не вру. Я поклянусь тебе в этом ее жизнью - единственным, что есть святого в моем существовании.

–  Хорошо. Это серьезно. Что я получу взамен?

–  Я примерно знаю, где искать постоянный, но тайный портал, ведущий в одно из убежищ. Я не могу поклясться, что там будет тот, кого ты ищешь. Я не знаю, вернется ли он еще когда-нибудь туда. Но знаю точно, что он там бывал. Я думал - и вспомнил, хоть и знал его под другим именем. Других колдунов из пришлых среди них просто нет.

–  Под каким именем?

–  Белый. Просто Белый.

Не врет, скорее всего. Александр Белый - так он уже назывался. Возможно, я получаю еще одну ниточку. Они лишними не бывают. А вампиршей больше, вампиршей меньше… Я за нее десяток других изведу, не вопрос.

–  Я поклянусь тебе, Арлан, в том, что, если у меня получится - а я приложу все силы, чтобы получилось, - я не причиню вреда той, кого ты назовешь. И отпущу ее с миром туда, куда ей будет угодно уйти.

–  Я верю, - склонил голову вампир.
–  Я это умею чувствовать. Ты действительно поклялся, а не произнес слова. Ее имя - Ливия. Черноволосая голубоглазая женщина, прекрасная как алмаз, светящийся в адском пекле. Ее ты сбереги.

–  Хорошо, - кивнул я. затем спросил: - Где твоя часть сделки?

–  В Гуляйполе на улице Длинный Тесак, что на самом берегу, есть дом. На первом этаже таверна «Хромой разбойник». На двух этажах - номера, которые сдадут на час. Но есть и глухой подвал. В подвале есть потайная дверь, которую можно увидеть только с заклятием «истинного взгляда», ее закрывает иллюзия большой силы. За иллюзией дверь железная. Которую можно сломать. Или взломать. Или взорвать. Как угодно. За ней ход - длинный, темный. В конце хода есть портал, активированный всегда. Он ведет за Лесной хребет, от портала - дорога, скорее даже тропа, годная конному, но повозка не пройдет. Сам выход во дворе крошечного замка, даже не замка, а крепкого особняка.

–  Выход охраняется?

– Наверняка, но я не знаю каким образом. Меня провожали - и сразу же вели дальше от этого места. Там есть конюшня, в ней кони, которые не боятся вампиров. Конному все равно пара дней пути, но есть убежище [71] для ночлега, там и для лошадей место есть. А затем дорога упирается в большой замок, в котором бывает Белый. Бывал, по крайней мере, часто бывал. И дорога туда одна, и все вокруг охраняется. Как именно - я тоже сказать не смогу. И магически, и не магически, это я знаю. Как обойти охрану - не имею понятия. А через портал можно прорваться.

71

Убежище – никем не охраняемое укрепление, построенное в пустынном месте, на дороге, где нет постоялых дворов. Возведение схронов - обязанность местных феодалов, некоторых монастырей и городских общин. Чаще всего это нечто вроде конюшни на первом этаже, с башней на ней. Смысл в том, что путешественники могут запереться внутри и переждать ночь. Главное - проверить, когда заселяешься, не поселился ли там кто-то до тебя.

–  Хорошо, я проверю, - кивнул я.
–  Если ты обманул - я вернусь.

–  У тебя плохо с логикой, - засмеялся вампир.

–  Если я обманул, твоя клятва ничего не стоит. Я не обманул. Ищи портал там.

–  Верно. Наверное, устал я сегодня. Что ты хотел еще сказать? Я бы ушел из этого гостеприимного места с удовольствием.

–  Хотел попрощаться. Уже не увидимся, - ответил вампир.
–  Помни, что ты мне обещал.

–  Может, и увидимся, - пожал я плечами.

–  Нет, уже не увидимся, - повторил вампир и посмотрел в потолок.

Я встал со стула, понимая, что сейчас произойдет что-то. Вампир зашевелил губами - сначала беззвучно, затем я его услышал. Голос его стал громче, затем начал двоиться, троиться. Он уже кричал, притом так, что гудели решетки, разделяющие нас. Он кричал что-то вроде: «Теперь же, Ашмаи, лич и сеньор нашего народа, я предаю тебя этим людям. Я предаю твое дело и предаю твое имение! Я называю им твое настоящее имя, ибо имя это - Ac…»

В этот момент голос его пресекся, словно кто-то звук выключил, а сам он вспыхнул, как облитый бензином. По мне ударило страшным жаром, я едва успел отскочить, прикрывшись локтем, броситься к выходу, где в дверях столкнулся с двумя надзирателями, бегущими к нам. Но, ощутив этот жар, они тоже бросились назад, топая ботинками по бетонному полу.

–  Пожарных зовите!
–  заорал один из них.

Где-то громко затрещал звонок пожарной тревоги, послышались крики. Но все закончилось само собой - окутанное пламенем с головы до ног тело Арлана пару раз метнулось из стороны в сторону, ударилось в решетку с такой силой, что та загудела, упало навзничь, пару раз дернулось и затихло. Костер быстро догорел, и через пару минут о том, что случилось, напоминал лишь тяжелый запах серы и кучка пепла в форме тела скорчившегося человека. Я стоял, открыв рот от изумления.

–  Какой прекрасный способ, - послышался у меня за спиной голос Бердышова.
–  Как же мы до него не додумались?

Я обернулся. Генерал стоял прямо у меня за спиной. Я не слышал, как он подошел.

–  Не додумались до чего?

–  До такого способа самоубийства, как тот, который вы видели сейчас. Вы же поняли, что вампир вовсе не собирался выдавать Ашмаи?

–  Ну… да. Слишком уж громким и долгим было вступление. Много патетики.

–  Верно, - кивнул Бердышов.
–  На нем было заклятие «огненной печати». Тот, кто выдает запечатанную тайну, сгорает так, как мы видели только что. Быстрая, неотвратимая смерть.

–  И что?
–  не понял я, к чему он клонит.

–  Знаете, я не всегда сидел в кабинете, - сказал он, прихватив меня за локоть и тихонько направляя к выходу.
–  В двадцатилетнем примерно возрасте мне случилось попасть в плен. Мы тогда работали против одной странной секты с изуверскими наклонностями. Через день после пленения я мечтал о смерти столь же горячо, как и о жизни. Еще через день меня освободили. Чистое везение - банда просто напоролась на эскадрон зуавов, и к тому же меня забыли добить. Меня вылечили, но я помню каждую секунду своего дня в плену.

Мы поднялись по лестнице, по той самой, из подвала, по которой мне сегодня ходить уже довелось. Бердышов шел рядом, продолжая говорить:

–  Мне повезло, а многим агентам так не везет. Что мы знаем о том агенте, который бесследно исчез с разгромленной явки в Биларе? Я знаю, вы об этом прочитали. Какую судьбу он встретил? Ведь это так просто - не дать пленному покончить с собой.

–  Верно, не сложно, - осторожно подтвердил я.

–  А теперь представьте, что я наложил… не сам, разумеется, но все тверские маги по моему ведомству служат, наложил на вас заклятие «огненной печати». А еще лучше - заклятие «ядовитой печати», отравляющее быстро и безболезненно. А предмет, который вам нельзя разглашать… ну… - Он поискал глазами по сторонам, затем вытащил из кармана свой бумажник.