Поход

–  Пятерых уже, - вздохнул тот.
–  И это за две недели. Видели жандармов? Все из-за этого.

–  Да ну ладно… И до сих пор не поняли, кто это?

Так действительно не бывает. Даже если в селе завелся вампир или оборотень, при настоящих поисках его все равно найдут. Ну раз нападет, ну два. А потом или поймают, или бежать придется. Это правило. Село небольшое, все у всех на виду. К тому же здесь парочка неплохих колдунов имеется, хоть звезд с неба и не хватают. Сделать амулет, чтобы нечисть или нежить засечь, большого труда не надо. Трудно делать такие «радары», как Васька делает, чтобы искать на расстоянии, а чтобы встать самому на площади и следить за проходящими - недоучка справится. Отсюда и истина: вся нечисть, что живет среди людей и от людей питается, стягивается в большие города, где затеряться можно. А тут как затеряешься, где каждый с каждым знаком и половина - родня?

Если было больше трех атак, то мы имеем дело со случаем исключительным. Народ здесь жизнью тертый, если уж не справляется с бедой, то пахнет не вампиром и не оборотнем, а чем-то… хм, даже предполагать пока не хочется. Редким и плохим пахнет.

–  А скажи, любезный… - спросил я кабатчика.
–  Кто у вас поимкой твари сейчас командует?

–  Староста. Бирюков Сергий.

–  Староста, говоришь… - задумался я.
–  А где его найти можно?

–  А что, хотите в облаве поучаствовать?
–  вопросом на вопрос ответил трактирщик.

Я сунул руку за ворот свитера, вытащил оттуда свою серебряную бляху охотника с изображением драконьей головы в профиль, проткнутой мечом сверху вниз, показал трактирщику.

–  Вот как… - протянул тот, поразившись.
–  Так я его сюда позову. Пошлю мальчишку за ним. А вы пока откушайте, что день послал, нечего на голодное брюхо разговоры разговаривать. Я мигом!

Трактирщик умчался, а Лари посмотрела на меня и спросила несколько удивленно:

–  Решили отвлечься от основной работы? Подзаработать?

–  Хм… Лари… А вы про кодекс охотничий слышали?

–  Нет, - покачала она головой.
–  Просветите, будьте любезны.

–  Правило у нас такое: если ты слышишь, что завелась нечисть, или нежить, или иная тварь, на счету коей имеются человеческие жертвы, притом там, где ты сейчас находишься, ты обязан свои услуги предложить в обязательном порядке. За разумную цену.

–  А если не захотят платить?

–  Тогда уже твое личное дело, ехать дальше или взяться бесплатно, - объяснил я.
–  Но не предложить права не имеешь, как бы ты ни спешил. И если не наймут, то ты обязан хотя бы советом помочь. Если не сделаешь этого и кто-то узнает - сдавай бляху пожизненно. Это как лекарю мимо умирающего пройти. Лечить бесплатно до выздоровления он, может, и не будет, но первую помощь оказать обязан и к бесплатному лекарю доставить должен.

–  Понятно… - кивнула Лари.
–  Есть идеи, кто безобразничает?

–  Пока нет. Мало информации. Поговорим со старостой, с жандармами, тогда какие-то выводы появятся.

–  Не тот, за которым урядники сегодня охотились? Ну те, на дороге которые были…

–  Нет, непохоже, - ответил я.
–  Та тварь только в лесах нападала. Она дикая совсем, в селе пяти минут бы не прожила.

Староста пришел одновременно с обедом. Трактирщик на огромном подносе с ручками притащил три глубокие глиняные миски борща, горку пахнущих чесноком пампушек, кувшин морса и кувшин пива. И в это же время дверь в трактир распахнулась, и вошел тот самый мужичок в мундире старшего урядника, которого мы видели вместе с жандармами на площади. А вместе с ним рослый жандармский вахмистр, командующий, видать по всему, тем самым взводом, что прибыл в Березняки из Слег.

–  Не помешаем?
–  спросил староста, присаживаясь за стол напротив нас.

–  Вовсе нет. Присоединяйтесь, - пригласил я.
–  Перекусите с нами?

–  Нет, благодарствуем, - отказался тот.
–  Только что отсюда вышли. А вы кушайте, не обращайте на нас внимания, а то все остынет. Петрович у нас повар знатный, кормит вкусно. Мы бы подождали, пока вы отобедаете, да больно уж дело пакостное. Не терпится специалиста привлечь.

–  Будете привлекать? Расценки знаете?
–  спросил я.

–  Расценки знаем, - сказал вместо старосты жандарм.
–  Сто золотом, если это вампир, упырь, оборотень или иная тварь из «Регулярного реестра». Если из первой главы «Реестра», то оплата двойная.

–  Верно, - согласился я.

–  Половину внесет село, а еще половину из казенного фонда оплатят, - уточнил староста.

–  Ну раз по вопросам найма у вас сомнений нет, то извольте договор, и приступим, - сказал я.

Староста поднял на стол висевшую на ремне офицерскую сумку-планшетку, вытащил два листа гербовой бумаги, затем, достав карандаш, посмотрел на меня:

–  Ваши, с позволения сказать, реквизиты?

–  Охотник Великореченской управы, свободный по найму, Волков Александр, бляха номер два ноля триста сорок, - произнес я, не задумываясь, свою «официальную форму титулования».

Староста аккуратно, без помарок вписал мое имя в графу договора, затем расписался сам, коснулся пальцем блестящего кружка, мигнувшего в ответ. Я последовал его примеру, подумав, что когда-то колдун Беренсон сделал самый замечательный выбор за свою жизнь - приложил все силы к тому, чтобы создать бумагу либо печать, полностью защищенную от подделки. И создал-таки. Затем лет за десять его бумаги стали настолько популярны сначала у нотариусов, затем у купцов - совершенно разорив нотариусов, - а затем у всех подряд, что ни единая сделка в пределах Новых княжеств не совершалась на чем-либо ином, кроме гербовой бумаги «Дома Беренсон и Сын». А каждый листик с подобными готовыми печатями, активирующимися от прикосновения пальцем, продавался по цене от тридцати копеек до рубля золотом! Каково, а?

Сейчас Беренсоны помимо своего магически-бумажного производства начали в землю деньги вкладывать. И уже стали самыми большими землевладельцами в Левобережье. И по ним, кстати, всего сильней война и ударила - как раз в их владениях боевые действия развернулись, их издольщиков распугав.

Опять отвлекся, разглядывая бумагу. А в ней честь по чести староста Сергий Бирюков написал сумму вознаграждения, какую мы с ними оговорили, а также вписал срок исполнения договора - одна неделя. Это мы с ним не оговаривали, но я и на неделю не смогу здесь застрять. Надо быстрее найти, кто тут обывателей по ночам на кусочки рвет, подобно Тузику, шапку терзающему.

–  А что про тварь уже известно?
–  спросил я после того, как забрал свой экземпляр договора, сложил и убрал в папочку, где лежали бумаги из контрразведки. Пусть до кучи хранится.

–  Тварь ночная, - задумываясь перед каждой парой слов, начал описывать староста.
–  Пробирается в дом через окна или чердак. Людей в куски рвет.

–  Чем? Зубами? Когтями?

–  Похоже, что и зубами, и когтями. Отпечатки такие, в любом случае.

–  А про окна откуда известно? Как тварь их открывает?
–  уточнил я сразу.

–  Открыто всегда одинаково - когтями цепляет, чуть раскачивает, а затем на себя дергает. Ну крючок и отлетает, - сказал вахмистр, подумал и кивнул сам себе: - Да, так и есть.

–  Прямо к жертве в комнату?

–  Прямо туда, - подтвердил староста.

Лари неожиданно подняла глаза и посмотрела на меня со значением, как бы пытаясь обратить мое внимание на последние слова старосты. А я и так обратил, о чем и сказал ей, чуть прикрыв веки.

–  Колдуны на эти места ходили?
–  задал я следующий вопрос.