Похождения Штирлица и другие приключения Бормана

– Вальтер...
– сказал Штирлиц, готовясь прочитать назидательную речь.
– до чего же ты опустился!

– Да вот, - сказал Шелленберг, явно показывая широкую прореху в верхнем ряду нечищенных зубов.
– Живем мы тут плохо.

– "Мы" - это кто?
– удивился Штирлиц.

– Это я и Айшман, - сказал Шелленберг.
– Как! Вас отпустили?
– Штирлиц наверняка знал, что на Лубянке можно задержаться надолго.

– Ага... Мы шебя вели плохо, - радостно сказал Шелленберг.
– Это хорошо, что плохо, - сказал Штирлиц, весьма довольный. Он был доволен, что есть хоть кто-то, кому можно будет для профилактики бить морду.

– А где ты живешь?
– поинтересовался он.

– Где... где придетшя, - обреченно сказал Шелленберг.
– А Айсман где?

– В баре прохлаждаетшя, - Шелленберг потрогал явный синяк под левым глазом.

– Ладно, - сказал Штирлиц, принимая решительный вид.
– Я поставлю вас на ноги!

– Лушше доллар дай, - попросил Шелленберг.
– Зачем тебе доллар?
– медленно философски изрек Штирлиц.

– А!
– сказал Шелленберг, делая вид, что он понимает больше, чем Штирлиц.
– Жа доллар можно женфину купить!

– Женщину?! Это хорошо!
– сказал Штирлиц, похрустывая пачкой стодолларовых бумажек, нарисованных одним его знакомым в Бразилии.

– Пофли купим по парофке, - предложил Шелленберг, глядя на заветную пачку.

– Нет, бабы потом, - сказал Штирлиц озабоченно.
– Пойдем Айсмана найдем.

– Жашем нам Айшман...
– засопротивлялся Шелленберг, - от него же одни убытки...

– Какие убытки?
– Штирлиц обожал истории о финансовых махинациях.

– Пофли, рашшкажу, - сказал Шелленберг, выводя Штирлица из аэропорта. За ними устремился полицейский.

– Ну так вот, - начал бывший шеф Штирлица, - Я вфера достал пять долларов. Эта свинья Айшман жабрал их и вот теперь напилшя... Пофли в бар, фде он фидит.

В баре играла неизвестная никому музыка, состоящая из хаотичных ударов по чему-то деревянному и металлическому. Айсман сидел за крайним столиком и выл от удовольствия.

Его повязка на левый глаз сползла. Закрытый обычно глаз смотрел по сторонам, чего бы стянуть, как локатор. Неожиданно глаз выпучился. В дверях показался Штирлиц в черном костюме, с цветком в петлице, и с Шелленбергом под мышкой.

" Рассказал... Все рассказал ", - мелькнуло в мозгу Айсмана. Шелленберг соврал Штирлицу - с Лубянки их никто не выгонял за плохое поведение. Они удрали, когда находились на лесозаготовках на Чукотке, где только и делали, что ничего не делали. Айсман сразу протрезвел и сполз на пол.

– Айсман!
– радостно сказал Штирлиц.

– Штирлиц, - неприветливо пробурчал Айсман, стоя под столом на четвереньках.

– Не злись, Айсман, я же ненарочно, мне долг приказывал.

– Штирлиц вспомнил похождения с мнимым баром на Кубе.

" Кто это - Долг? " - удивился Айсман.

– Ты про что это?
– спросил он, высунувшись из-под стола.

– Да так, к слову пришлось, - сказал Штирлиц.
– как живешь без меня?

– Плохо, - сказал Айсман и икнул.
– Женщин нет, растительности нет, кефира нет, Бормана нет, дешевых туалетов нет, "Беломора" нет, вина нет, пива нет, самогона нет, даже горилка отсутствует, жить негде.

– Это хорошо, - сказал Штирлиц.
– А где жить, мы уж как-нибудь найдем.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Нельзя сказать, чтобы ферма Джона Вейна процветала. Скорее, она не процветала, а даже совсем наоборот. Все хозяйство Вейна, корова, автомобиль "Паккард", никогда не бывший на ходу и четыре тощие курицы, пришло в запустение и было заложено в ломбард.

Поэтому, когда Штирлиц появился на его ферме, Вейн принял его за судебного исполнителя и треснул его оглоблей по голове.

– Больно же, - сказал Штирлиц.

Вейн удивился.

– Чего надо, motherfucker?
– грубо спросил он.

– А чего ты ругаешься?
– обиделся Штирлиц.
– Человек пришел по делу, хочет тебе бизнес предложить, а ты его палкой...

– Какое дело?
– живо среагировал Вейн, доставая из шкафа запыленную бутыль с самогоном.

– Мы у тебя поживем, будем хорошо платить, а ты помалкивай и не задавай глупых вопросов.
– Банк грабить будете?
– тут же спросил Вейн, делая интонацию на последнем слове.

– Посмотрим, - сказал Штирлиц, вручая Вейну банкноту в 100 долларов. Тот почти что совсем офигел.

– Слушай, Джоанна, тут пришел какой-то сумасшедший..., начал он.

– Не сумасшедший, а товарищ Штирлиц, - сказал Айсман, входя с большим чемоданом в руках.

– ... и дал мне сто долларов...

– Много - мы можем вжять шдачу, - сказал Шелленберг, также появляясь в дверях.

– Чего надо?
– заученно спросил Вейн.

– Мы здесь жить будем, - сказал Айсман голосом, категорически не допускающим никаких возражений.
– Мы от товарища Штирлица.

– А, от этого, - сказал Вейн.
– Ну, живите...

***

Айсман предполагал, что жизнь у Вейна будет приятной и легкой. Вейн тоже считал, что наличие двух здоровых бездельников избавит его от хлопот, поэтому в день прибытия заставил Айсмана и Шелленберга вспахать вручную сорок акров. К вечеру Айсман и Шелленберг уже продумывали план побега. Они заспорили чересчур громко, Вейн вмешался и на всякий случай посадил обоих под замок.

Когда Штирлиц ехал к Вейну на свежеотремонтированном "Паккарде", два друга скандировали, просунув головы между реек оконной рамы амбара:

– Са-атрап, са-атрап!

– Это вы кому?
– хмуро спросил Штирлиц, засучивая левый рукав. Оба исчезли в амбаре, появился Вейн.

– Это они мне, - сказал он и пояснил: - Работать не хотят.

– В зуб, - коротко пообещал Штирлиц, вертя в руке юбилейный кастет на цепочке.

– Пойдемте, выпьем, товарищ Штирлиц, - засуетился Вейн, ходя вокруг русского разведчика кругами.

– Пошли, - согласился Штирлиц.

Из окна амбара показалась морда Шелленберга.

– Шатрап!
– крикнул он и исчез.