Похождения Штирлица и другие приключения Бормана

– Пастор?
– кратко спросил он. Борман радостно закивал головой.

– Толстая свинья, - сказал Штирлиц.

– Кто?
– тут же спросил Борман.

– Оба вы свиньи...
– процедил Штирлиц сквозь зубы.

– Про меня - это ты зря, Штирлиц, - начал Борман.
– Я с тех пор на триста граммов похудел...

– Все равно свинья, - сказал Штирлиц и прибавил: - соглашайся, пока я хуже не сказал.

– Молчу, молчу, - сказал Борман. Его толстая морда расплывалась от жира и счастья встречи со Штирлицем.

– Слушай, Борман, где тут ихнее американское Гестапо?

– Штирлиц никогда не забывал о работе, даже когда на ней находился.

Борман пожал плечами.

– Ты должен знать, - сказал Штирлиц голосом, не терпящим никаких возражений. Борман съежился.

– Я правда не знаю, Штирлиц, - сказал он, прижимая к голове уши.
– Сходи в Пентагон или в Капитолий...

ГЛАВА ПЯТАЯ

В Пентагон Штирлица не пустили, как он не старался разбить дверь каблуками.

" Сволочи ", - подумал Штирлиц и направил свои "Скороходы" к Капитолию.

– Штирлиц, а вы по какому вопросу?
– перед Штирлицем стояла накрашенная девица приятной наружности в мини-юбке. Русский разведчик задумался.

– Я по делам, но все равно заходи, - сказал он, беря даму под руку и ведя в Капитолий.

– Ваш пропуск!
– беспрецендентный швейцар встал поперек двери и мешал входу своим пухлым лоснящимся туловищем.

– Хам!
– Штирлиц вскипел, и швейцар куда-то делся.

– И чтоб в следующий раз не мешал, когда я с дамой! прокричал вдогонку улетающему швейцару Штирлиц.

В Капитолии стояла подозрительная тишина. Там было прохладно и пахло французскими духами и туалетом.

Штирлиц чуть не прослезился - так сильно знакомыми показались ему коридоры и темные переходы (конечно, с веревочками) Капитолия.

" Как в Рейхстаге ", - подумал он, сморкаясь на бархатный ковер. Длинная зеленоватая сопля притаилась рядом со свежим окурком "Беломора".

– Пойдем в мой номер, - сказал Штирлиц, беря даму за талию обеими руками. Левой он нащупал ствол "Беретта" и немало удивился. Дама поморщилась и полезла целоваться. "Беретт" выпал и гулко стукнулся о каменные плиты мраморного пола.

– Мадам, у вас пистолет выпал, - сказал Штирлиц, задыхаясь от прохлороформенного поцелуя и сжимая даму за талию.

" Черт ", - подумала Мадам.
– " Этого Shtirlitz'а ничем невозможно взять. Надо посоветоваться с шефом "

Штирлиц, конечно же, узнал румынско-болгарскую шпионку Хелену Занавеску. Она пыталась перевербовать его уже одиннадцатый раз.

– Штирлиц, мне пора, - нежно прочирикала она и упорхнула в окно при помощи потайного парашюта.

– Улетела, - сказал Штирлиц и пошел искать кого-нибудь живого.

***

Шеф разведки и контрразведки мистер Гари Томпсон сидел за столом, заваленном счетами, и скучал. Его ленивый взор жадно следил за движениями часовой стрелки на облупившемся циферблате старинных немецких часов. Минутной стрелки на часах не было. Часы, потрескивая, занудно тикали, и стрелка медленно приближалась к шести часам вечера. Мистер Томпсон лениво посмотрел в окно и плюнул на пол. Вечер обещал быть прекрасным.

Внезапно часы зашипели и с легкими подвываниями отбили шесть ударов. Мистер Томпсон, не разбирая дороги и на ходу всовывая ноги в черно-белые штиблеты, помчался вон из Капитолия.

– Стоять, - на лестнице стоял Штирлиц с угрюмой физиономией и не совсем равнодушно смотрел на Томпсона. Тому стало страшно, но тем не менее он остановился и спросил:

– Вы ко мне, любезнейший?

– К тебе, - сказал Штирлиц, сразу же переходя на "ты" в одностороннем порядке.

– А-а-а, - Томпсон не в силах был что-либо сказать и только показал на часы.

– Пошли в твой кабинет, - сказал вежливый Штирлиц.

– Пошли, - сказал Томпсон, поняв, что обречен на ночное сидение в Капитолии.

– Ты шеф разведки, верно?
– спросил Штирлиц по пути в кабинет. Томпсон подумал минут сорок и отвечал утвердительно.

– Ну вот, а я - Штирлиц, - и Штирлиц достал из кармана бутылку водки, тощую селедку и три банки тушенки.

При виде тушенки Томпсону захотелось прыгнуть в окно, но Штирлиц предупредительно запер его и завесил шторой.

– Ах, Штирлиц!
– Томпсон мечтательно закатил глаза. За завербование Штирлица Лююбимый Шеф обещал насовсем свою походную секретаршу, три колеса от "Порше" и новые кальсоны.

– Так что, товарищ Штирлиц, можно считать, что мы вас завербовали? спросил Томпсон, все еще не веря своему счастью.

– Считать и на счетах можно, - уклончиво ответил Штирлиц, и Томпсон понял, что его одурачили.

– Нет, но все-таки, това-арищ Штирлиц?
– протянул он. Можем мы на вас рассчитывать?

– Можете. Самое главное - море водки и гора тушенки, прямо ща, а там разберемся.

– Ах да, конечно... сейчас... конечно...
– Томпсон засуетился в поисках листка бумажки.

– Вот и договорились, - грозно сказал Штирлиц, поигрывая кастетом. Ему очень хотелось послушать, как будет кричать шеф разведки.

***

– Нет, Штирлиц, все-таки расскажите нам, как это вы ухитрились заставить себя завербовать самого шефа разведки мистера Томпсона?
– пастора Шлага интересовала чисто профессиональная сторона дела.

– Да так, прислоняешь его к двери, бьешь, когда перестает стонать отпускаешь, - пошутил Штирлиц.

Пастору стало страшно, и он пролил какао на новую сутану, а заодно забрызгал Штирлица, за что получил кулаком по жирной роже.

– Штирлиц, а ты на работу ходить будешь?
– спросил Борман, повизгивая от восторга.

Штирлиц задумался. В таком положении он и встретил рассвет.

***

По Капитолийскому персоналу прокатился слух, что у шефа разведки появился новый сотрудник, очень деятельный и свирепый.

К вечеру первого рабочего дня Штирлица все уже знали, кто в Капитолии хозяин.

Ночью о таинственном Штирлице доложили Кеннеди.

– Что такое этот мистер Shtirlitz?
– спросил президент, вытирая полотенцем только что выбритую щеку.