Поиграем со смертью?..

— Ну, если они видели, как мы появились, — неуверенно подала голос наша маньячная готесса, — неудивительно, наверное, что у них такая реакция. Я так поняла, что мы переместились с эффектом «сгущающейся тьмы», как демоны обычно перемещаются?

— Безусловно, — соизволил ответить Клод.

— Ясно, что ничего не ясно, — хмыкнула я. — Идёмте к ним. Оставаться на месте всё равно опасно, ведь эти три часа нам даны на экстремальное выживание, а значит, «сейчас прольётся чья-то кровь»! Так что будьте бдительны.

— Конечно, — мило улыбнулась двуличная подруга моего братца, но я её проигнорировала. Лёшка же мне подмигнул и ответил:

— Не боись, сестрёнка, я буду тебя защищать.

— Себя защити сначала, рыцарь неумытый, — фыркнула я. Впрочем, я утрировала: Лёшкина чёрная рубашка а-ля «средневековый вампир» с широченными рукавами у ворота была мокрой, равно как и мордочка братца-томата. А это значило, что его перенесли прямо из клозета, где мой родич как раз таки опрыскивал харьку влагой из-под крана.

— Всенепременно, — усмехнулся Лёшка, протер кулаками глаза и, как заправский герой комиксов, ломанулся навстречу опасности в первых рядах. Короче говоря, он пошагал к тем четверым гражданам у лодок, постоянно оскальзываясь на круглых камнях, местами покрытых водорослями. Ну так не предназначены, Лёшечка, современные лакированные туфли с фиговым протектором для хождения по берегу морскому! Тем не менее, в остальном Лёшка оделся подходяще: свободная рубашка, широкие чёрные брюки, ничего яркого или неудобного. Дина, в принципе, тоже под ситуацию подстроилась — свободные брюки, кеды и рубашка тёмных тонов вряд ли заставили бы её грохнуться в случае необходимости резких движений или бега. Но её я хвалить не буду, ибо «меня терзают смутные сомнения» по поводу её личности!

Готы тихо переговаривались друг с другом, пытаясь понять, куда нас занесло, и не спеша приближались к лодкам. Я же топала за ними, периодически пиная ни в чём не повинную гальку носками балеток, и размышляла о своём: что ещё скрывает Лёшкина подруга и в курсе ли её тайн он сам? Как говорится, «возможно всё». Я никому не верю на все сто, братцу, ясное дело, тоже, но узнать, что от меня что-то скрывает даже он, было бы крайне неприятно…

Что любопытно, как только мы начали движение по направлению к лодкам, стараясь справиться с разболтанной координацией и ухудшившимся зрением, местные аборигены поспешили от нас драпануть, и я мысленно подивилась на столь пугливое народонаселение. Нет, конечно, если они видели тёмную ауру, «породившую четверых инопланетян», нас могли и за божеств каких-то принять. Но ежели аура замечена не была, и местные туземцы увидели лишь результат, то есть не пойми откуда появившихся людей, которые могли и из леса выйти, то такая паника ни разу не обоснована. Да, они наверняка видели нас куда лучше, чем мы их — ведь в их-то мозгу демоны опыты не ставили! Но наш необычный внешний вид вряд ли мог привести к такому вот внезапному бегству. Впрочем, это всё были лишь мои теории, а реальность удирала от нас, сверкая пятками. Я же засекла на всякий случай время и подумала, что за три часа много чего может произойти, а потому расслабляться не стоит.

Промаршировав нестройной шеренгой по двое до лодок, мы немного осмотрелись, но трогать ничего не стали, потому как Лёха заявил, что в прошлом события менять нельзя. Правда, Фаустус нас слегка успокоил, ответив, что наше вмешательство, каким бы оно ни было, последствий не повлечёт — об этом позаботятся Владыки. Не знаю уж, что он имел в виду — то ли сами события, нашими перемещениями вызванные, сотрутся, то ли лишь последствия, но мы на историю повлиять не могли… а жаль. Или не жаль — это уж как посмотреть. Потому что, вспоминая рассказ Рэя Брэдбери «И грянул гром», мне совсем не хочется изменять хоть малейшую деталь в мировой истории… Но я отвлеклась.

Лодки были довольно странными, а лежавшие рядом с ними сети ясно говорили, что беглецы являлись рыбаками. Мирное население — это хорошо, но почему оно зашуганное-то такое? Ответа не было, хотя кое-какие догадки в моём мозгу мелькать начали, правда, пока лишь неясными, смутными образами. Вероятно, где-то неподалеку была деревня, скрытая в лесу, причём рыбаки наверняка сбежали именно туда, а потому и мы решили направиться в том же направлении. Как говорится, «мало вам было приключений на пятую точку — побольше захотелось!» Хотя на самом деле мне хотелось лишь одного — прояснить, в какое время и страну мы попали, чтобы понять, какую подляну ждать.

Деревня приближалась медленно и была скрыта не очень густо росшими странными деревьями. Нет, я не совсем идиотка и липу от берёзы отличить смогу, но в остальном биология у меня хромает на обе ноги вместе с географией, а потому всё, что я могла сказать об этих растениях: они были не очень высокие, стволы — какие-то кривобокие, но зелени на ветвях было крайне много. Собственно, полагаю, это только по кромке леса такая невысокая поросль была, дальше-то виднелись и повыше деревья, но от них были заметны лишь кроны вдалеке, так что не буду описывать то, чего не видела.

Наконец, наслаждаясь свежим морским бризом и странно-чистым воздухом, от которого даже слегка начинала кружиться голова, мы добрались до прогалины в деревьях, а точнее, до небольшой просеки, ведшей вглубь зарослей и таившей в себе дорогу. За это время зрение моё, равно как и координация, пришли в норму, и разве что необычно свежий воздух воспринимался организмом как нечто неестественное и вызывал отторжение. Насколько же сильно природа изменилась за какие-то столетия! О, меня понесло на философию — не к добру. Это нервное…

Мы углубились в просеку и через некоторое время наконец увидели саму деревню, расположенную довольно далеко от берега. Кстати, что любопытно, деревьев не наблюдалось не только в самой деревне, но и вокруг неё, потому как у каждого домика явно был свой небольшой надел земли. И благодаря внешнему виду этих крайне странных домов до меня наконец дошло, куда же мы попали. Продолжая со всё нараставшим напряжением продвигаться в сторону хлипких хижин, я чувствовала, как сердце начинало сжиматься от нехорошего предчувствия. Но выбор у нас был невелик, и либо мы зайдём в деревню, либо будем вынуждены бродить по лесу, рискуя столкнуться не только со зверями, но и с воинами… А пока деревня неотступно приближалась, можно было и поподробнее её рассмотреть.

Дома, если это вообще можно так назвать, стояли на довольно приличном расстоянии друг от друга и образовывали полукруг или нечто близкое к нему по форме. Я бы даже сказала, что они подковой стояли, хотя какая разница... Симметрично скошенные крыши были покрыты, кажется, соломой, но, может, и ещё чем, потому как, повторюсь, в ботанике я не сильна. Стены, сотворённые из грубо обработанных досок, пестрели огромными щелями, и как тут люди жили, было непонятно. Впрочем, передние стены домов вообще являли собой нечто странное: нижняя их половина была заделана досками, а вот верхняя представляла собой вертикальную решётку из толстых веток. В этих-то стенах и располагались двери. А ещё у многих домов имелось дополнение — многочисленные вязанки хвороста, прислонённые к стенам. Интересно, это теплоизоляция или дрова? Ладно, всё равно не узнаю… А впрочем, крыши довольно сильно выступали краями за стены, и потому вязанки эти от дождя были относительно укрыты, так что, может, это были и дрова. Ну да не важно…

Возле домов стояли вкопанные в землю брёвна, соединённые дубинами, а на этих самых дубинах висели рыболовецкие снасти. Земля на «площади» в центре деревеньки, равно как и дорога, была сильно утоптана и оттого казалась удивительно ровной, а самое интересное заключалось в том, что площадь была абсолютно чистой. Я как-то смутно могу представить площадь современного города без единой пивной бутылки или фантика, а здесь даже ветки или прутики не валялись — всё было чисто и, не смотря на общую потрёпанность и, казалось бы, разруху, до ужаса аккуратно.