Покажись мне, детка

Прежде чем Рейни нашлась, что ответить на этот неожиданный язвительный укол, сучка развернулась на высоких каблуках и зашагала прочь… назад к Ренардам, которые пялились на Рейни так, будто она вылезла из какой-то лагуны монстров.

Через секунду Рейни все поняла. Мать Габи использовала эту суку, словно та была ее ручной собачкой, которую она спустила с поводка.

Отвернувшись, она боролась с подкатившей тошнотой. Да, она была груба с миссис Ренард и матерью Галена, но только чтобы защитить подругу, и не без оснований.

Быть подвергнутой нападками исподтишка — такого она не ожидала, это было… нечестно.

Опять же, разве было справедливо, когда парни, вроде Джеффри, приводили её к себе домой, а после бросали, не получив одобрения родителей? Разве было справедливо, когда подростки, вроде Мэнди, высмеивали её в школе?

Или, что ещё хуже, в доме Шеффилдов? От слез защипало в глазах, в горле поднялась горечь. Эта рыжая была права насчет Шеффилдов. Они были элегантными. Утонченными. Эрудированными.

Рейни закрыла глаза, вспоминая. Будучи приёмным ребенком, ее никогда не звали в гости, пока популярная и очаровательная Дженнифер Шеффилд не пригласила Рейни на свой день рождения. Рейни надела самую крутую одежду и провела часы, укладывая волосы и делая макияж. И она вошла в дом Шеффилдов с уродливым рюкзаком на плече. В изумлении она смотрела на паркетные полы, антикварную мебель с гладкой патиной, картины с яркими цветами и текстурами. Весь интерьер и атмосфера сливались, создавая захватывающую дух красоту, какой она никогда прежде не видела.

Но там была и другая красота. Джейк.

Уставившись невидящим взглядом на танцпол, Рейни услышала, как песня сменилась на «Никто не знает этого, кроме меня». Разве мелодия не могла быть ещё более грустной? Было правильным заливаться слезами внутри себя. Она поняла, что отдаляется от музыки, от гостей.

У Шеффилдов она усвоила ужасный урок: одежда и манеры — единственное, что важно в человеке. Когда злые люди находят уязвимое место, такое как неприятное прошлое, они будут рвать тебя на куски, пока жертва не истечёт кровью и не умрет.

Она ошибалась, когда думала, что может остаться. И любить Джейка. Все её усилия по самосовершенствованию будут бесполезны, стоит ему только узнать о её прошлом. И она станет уязвимым местом Джейка. Отношения с ней могут навредить его репутации. Она должна… должна… уйти. Но побег означает, что она оставит Джейка.

Не плакать, только не плакать. Дыша через нос, она заставила себя сдержать слезы.

— Эй, ты в порядке? — перед ней появилась Бет и взяла её за руку.

Нолан шел на шаг позади. Четкие линии его черного смокинга подчеркивали шрамы на лице и смертоносность темных глаз. Этот Мастер определенно был страшнее Мастера Сэма.

— Что случилось?

— Н-ничего, — её голос надломился. Глаза Нолана сузились, и она поспешила добавить: — Я в порядке.

Приподняв пальцем ее подбородок, он заставил Рейни посмотреть в его черные глаза.

— Кто тебя расстроил?

Черт бы его побрал за то, что он заметил. За заботу. Слезы застилали ей глаза.

— Никто. Я… я просто… эй, это же свадьба. Логично, что женщины плачут на таких мероприятиях, — она взяла салфетку, которую протянула ей Бет, и вытерла щеки.

— Женщины должны быть честными, — прорычал он и, к её ужасу, посмотрел мимо нее.

Рыжая уже исчезла, спасибо, Господи. Но миссис Ренард стояла с двумя своими чопорными подружками. Наблюдая за ней и злорадствуя.

— Я думаю, что противная мать Габи была груба или сделала что-то еще, вероятно, потому что Рейни сказала ей пару ласковых, — Бет наклонилась к Нолану и погладила его огромные бицепсы через смокинг. — О, мой самый замечательный, величественный Король из Королей, не могли бы вы вытащить эту женщину на танцпол и заставить ее чувствовать себя неловко?

Выражение его лица не изменилось ни на йоту, но в его жестоких глазах зажегся огонек веселья. Он внимательно посмотрел на Рейни, опустил глаза к салфетке в ее руке и снова перевел взгляд на свою сабу.

— С удовольствием, крольчонок. — Не говоря больше ни слова, он направился к женщинам.

— Бет, — прошептала Рейни. — Нет.

Бет сжала её руку в ответ.

— Ш-ш-ш, я хочу насладиться этим.

Нолан галантно проводил мать Габи на танцпол, и затем своей огромной ладонью скользнул вдоль ее плеча.

Женщина что-то протестующе забормотала, но ее явно проигнорировали. Когда она повысила голос, он одарил ее взглядом Мастера. Кому-то из «Царства теней» действительно следует запатентовать этот прием.

Миссис Ренард съежилась на месте, закрыв рот.

— Вперёд, Сэр, — хихиканье Бет было даже более безудержным, чем у Салли в ее самые отчаянные дни.

— Бет, он не должен…

— Должен. Габи дала парням наказ. Если её мать будет доставлять неприятности, Мастер вытащит её на танцпол и надерет ей задницу.

Рейни попыталась засмеяться.

— Это жестоко.

— Мать Габи злая женщина, — Бет сжала её руку. — Что она тебе сказала?

— Ничего такого. Её подруга просто ткнула меня носом в неоспоримый факт, — тот, который она пыталась забыть. — Джейк богат.

— Его семья богата, — рассуждала Бет. — Полагаю, это делает его обеспеченным. Но деньги его мало волнуют.

— Конечно.

Рот Бет скривился.

— Ты мне не веришь.

— У меня есть некоторый опыт в таких делах, — сказала Рейни. — Может, сейчас Джейка это не беспокоит. В конце концов, он мужчина. Мужчины думают членом. А у члена довольно близорукий диапазон амбиций.

Бет подавилась смехом.

— Но у родителей нет членовой инвалидности. А если их любимый наследник приведет домой такую женщину, как я? Произойдет неловкая сцена. — Которую продемонстрировали родители Джеффри.

— Джейк не из тех, кто поддается давлению.

— Я знаю. — Именно это и делало его особенным. — Но, серьёзно, не хорошо устраивать разлад в семье того, кого… — ты любишь, — кто так мил. Джейк нуждается в своей семье.

Он не нуждается во мне.

— Рейни… — запротестовала Бет.

Но Рейни обняла Бет и прошептала:

— Поблагодари Мастера Нолана за меня, ладно?

Когда Рейни отступила назад, путь для побега был заблокирован. Перед ней стояла очень пожилая женщина. Нужно отдать ей должное, сколько бы лет ей не было, можно было с уверенностью сказать, что она могла вскружить голову каждому мужчине в этой комнате. Дело было не только в безупречно накрашенном лице, идеальной укладке и изысканном льдисто-голубом платье, которое подчеркивало ее темные волосы и серые глаза, но и в ее абсолютном самообладании. Ничто не могло расстроить эту женщину.