Покер на костях

Что-то у него слишком хорошее настроение. Просто пыжиться, стараясь выглядеть веселым и остроумным. Глаза только у него остались прежние, глаза обиженной собаки. Больные глаза. Как тогда, в девяносто пятом, в лесу.

– Прошу на диван, – я указал на свой диван-кровать, а сам сел на стул возле письменного стола.

Алиска делала мне в свое время замечание. Когда я располагаюсь таким образом, свет из-за окна падает на лица сидящих на диване, а мое как бы оставляет в тени. Некоторых это раздражает. Я очень надеялся, что и этих моих гостей тоже:

– Чем обязан?

– Давно не виделись, – улыбнулся Михаила.

Я промолчал. Если он заговорит о погоде, видах на урожай или еще о чем подобном, я буду молчать. Я вообще предпочел бы просто молчать, чтобы мои гости быстро перестали быть моими гостями.

– Ладно, – понял мое настроение Михаил, – без преамбул. Вас предупреждал Паша?

– О том, что обо мне вспомнили на самом верху?

– Да. О вас действительно вспомнили на самом верху.

– И еще мне посоветовали быть поосторожнее.

– Посоветовали.

– Что дальше?

– Александр, я прошу вас…

– А мне насрать на вашу просьбу, – я с удовольствием выговорил эту фразу, как давно я мечтал сказать что-нибудь подобное Михаилу, или Петрову. – Это вы пришли сюда говорить, поэтому говорите и проваливайте туда, откуда явились.

Паша вздохнул и встал с дивана. Я подозрительно покосился на него, но он просто подошел к стеллажу и стал рассматривать книги.

– Я вас понимаю, – сказал Михаил, – честно, понимаю. Я понимаю, что вам совершенно не улыбается еще раз попасть в переплет как в прошлый раз…

Я молчал.

– Да, но обстоятельства сложились так, что мы были вынуждены включить вас в схему. Понимаете, ваш роман был частью сделки. Мне удалось сделать так, что вас оставили в покое…

– Что вы говорите! – сарказм у меня иногда неплохо получается.

– Именно это. Вы должны были обратить внимание, что в предоставленных вам тогда материалах достаточно много информации конфиденциальной, исходящих с достаточно высокого уровня. Вас оставили в живых…

Я сглотнул. Трудно привыкнуть к мысли, что кто-то не хотел меня оставлять в живых, а потом прочитал мою книгу, мой несчастный роман «Игра в темную», и решил в живых оставить.

– Был достигнут компромисс – пока вы живы, на ваш роман внимания не обращают. Когда вы умрете – все поймут откуда растут ноги. И многие поймут, что все описанное: психокодирование людей, попытка переворота в России, список зомбированных исполнителей, попавший в руки моего непосредственного начальства, – все это правда. И тогда грянул бы скандал.

– Спасибо, объяснили. А что же произошло теперь? Вы передумали? Или появилась необходимость в новой книге? Я больше не хочу иметь с вами ничего общего. Я еще помню, как вы мне объясняли, что я просто обязан написать книгу, и именно такую, какая вам нужна. Я помню, как вы мне угрожали…

– Я вам не угрожал.

– А как, по вашему, называется мысль, высказанная вслух, что без романа вы не гарантируете мне безопасности? Как? Вы думаете, я забыл тот разговор? Я его никогда не забуду. Я не забуду, как вы меня сломали… Как я сам сломался только на одной мысли о том, как будут жить мои близкие, если я им не помогу. Слушайте, а вы что, снова пришли мне угрожать? Тогда переходите к делу. Милости прошу. Давайте!

Я медленно разжал кулаки. Пальцы занемели, я слишком сильно их сжал.

– Я не буду вам угрожать, – тихо сказал Михаил. – Я мог бы вам рассказать, что после выхода вашей книги в свет начались неприятности на службе у меня, у Паши… Еще у некоторых людей, которых вы знали, или о которых только слышали. Я мог бы это рассказать, но вам это не интересно. Тогда я вам расскажу историю, а вы просто послушайте.

И я просто послушал. Занятная такая история. Темненькая.

В некотором царстве, в некотором государстве, жил был журналист, возомнивший себя писателем. Или которого заставили стать писателем, но это не важно. Этот самый журналист думал, что его оставили в покое, но его, оказывается, оставили не в покое, а во взведенном состоянии. Как и многих других. Его, этого журналиста, решили подставить как сигнальную мину. Для людей умных.

Есть у этого журналиста, исходя из текста книги, знакомые в очень интересных службах. И следят за этим журналистом, очевидно, очень внимательно. Значит, если кто-то захочет связаться с теми, кого журналист описал в своей книге, то им достаточно было просто обраться к журналисту.

Но обратились не через журналиста. Обратились через уголовника Зимнего. Не через журналиста, но через того, кто фигурировал в его романе. Настораживает? Да.

Потом обратились к журналисту. Но не для выхода к спецслужбам, а со странным предложением.

– Почему это оно странное? – не выдержал я.

– А потому, что исходило оно от человека, который передал вам привет от Зимнего. Вам не пришло в голову, что странный привет…

– Пришло, особенно после того, как узнал, что привет был от покойника.

– А нам пришло в голову, что через вас просто решили продублировать обращение к нам через Зимнего. И мы очень не хотели, чтобы с вами произошло нечто подобное.

– И для этого вы приставили ко мне своего наблюдателя?

– Не совсем. Мы хотели продемонстрировать, что за вами следят, что вы под колпаком…

– Большое спасибо.

– Пожалуйста. Вы получили заказ написать книгу о возможной войне между Украиной и Россией. Кстати, подобное предложение получили не только вы. Еще минимум четыре человека. Один отказался сразу, второй – через неделю, двое согласились, но один, россиянин, внезапно выехал в командировку на Дальний Восток, а второй попал в уличную потасовку и заработал сотрясение мозга.

Я почувствовал, что кожу на затылке начало покалывать мелкими ледяными иголками. Случайно, говорите, сотрясение мозга? Ладно.

– И то, что вам сказал ваш потенциальный заказчик о вашей исключительности, правда. Ему об этом сказал сам Зимний, а Зимний знал, что говорит.

– И кто же мне заказал книгу?

– Книгу вам заказал Анатолий Жовнер. В настоящий момент, по моим сведениям, он имеет некоторые неприятности, его усиленно будут трясти украинские компетентные органы, так что к вам он, скорее всего, больше не придет. Заказ можете считать аннулированным.