Покер на костях
Шрифт:
Это я не Петрову улыбнулся, и это я не Петрова посылал куда подальше от своей личной жизни. Не только Петрова. Это я и Михаилу отвечал, с его намеками о моем ничтожестве и беззащитности, это я Пашу посылал, который имел наглость привести ко мне в дом этого шпиона…
Это я себя, испуганного и дрожащего, ставил на место. Хватит.
– Вы ясно меня поняли? Хватит. Идите вы на все четыре стороны и больше не попадайтесь мне на глаза, господин Петров. И шефам своим скажите, чтобы они отцепились от меня. Я не желаю больше участвовать в ваших играх, и не собираюсь дрожать при одном только суровом
Петров воспользовался паузой:
– Это ваше право – делать то, что вам хочется. А наше право, в свою очередь, следить за тем, чтобы вы не нанесли ущерб…
– Кому? Памяти великого Советского Союза? Ведь вам должен был сообщить ваш Зарудовский, что меня интересует только один вопрос. Последние учения Киевского военного округа. И все.
– И этого достаточно. Достаточно даже того, что вы видели списки секретных объектов…
– И на них не было ни каких грифов. Ни каких. Это были не документы, а так, шпаргалки одуревшего от страха и безделья бывшего подполковника. В общем – все. Я больше не желаю с вами разговаривать. Вы свободны. Вы вольны делать все, что вам заблагорассудится. Но не вздумайте больше лезть ко мне или моей семье, – после этой фразы я должен был повернуться и уйти с гордо поднятой головой, но внезапно вмешался Жовнер, маячивший все это время за спиной у Петрова:
– Привет.
– Привет, – автоматически буркнул я.
– А ты чего не здороваешься, братан? – Жовнер остановился перед Петровым, – Мы ж с тобой знакомы…
Петров побледнел. Немного, но я заметил, я отчего-то очень внимательно рассматривал его лицо. Зрачки Петрова сузились, словно попытались спрятаться в глубине глаз.
– Доброе утро…
– Так ты у нас, оказывается, мент… – как-то удовлетворенно протянул Жовнер.
– Он не мент, – поправил я, – несколько лет назад он работал в военной контрразведке.
– О, круто! Это твои ребята меня дергали, кулаком по столу лупили и угрожали. Твои?
– Вы о чем? – Петров сказал это на столько неуверенно, что мне его даже стало жалко. Я себе представить не мог, что мой работодатель сможет при первой же встрече произвести на наглого и самоуверенного контрразведчика такое сильное впечатление. Только почему при первой встрече? Жовнер сказал, что они знакомы…
– Ни о чем! Ты мне лучше скажи, с покойным Ивановым ты по работе общался? Это ты его спалил?
Петров качнулся, будто собирался попятиться, но в последнее мгновение удержался. А Жовнер продолжал давить, я не понимал как и почему стал возможным этот разговор, но то, что для Петрова он стал полной неожиданностью, и что Петров никак не может найти подходящую линию поведения, я понял сразу.
– Стой, земляк! – Жовнер хлопнул себя по бедру. – А твои начальники знали, что ты обедал вместе с Ивановичем? Знали? И что ты Ивановичу тогда такого сказал в кабаке, что он даже не доел и сорвался?
– Это не ваше дело, – и опять Петров отреагировал вяло и нелепо.
– Серьезно? – удивился Жовнер.
– Мне нужно идти…
– Правильно, и я с тобой. Вместе сходим к твоим командирам. Я, понимаешь,
этот, законопослушный гражданин, и должен стукануть при случае, бдительность проявить…– Сколько угодно!
– А что ж ты так испугался?
Точно, Петров испугался, банально испугался, словно пацан, которого застукали на горячем. Я ошалело смотрел на все происходящее. Все вдруг перемешалось в мире. Простой конкретный парень наезжает на крутого бойца невидимого фронта, а тот стоит и лепечет что-то неуверенно…
– Можете идти куда угодно и говорить кому угодно, – Петров попытался отодвинуть Жовнера в сторону, но получилось у него это слабо. Вообще не получилось.
– Стоять, – негромко скомандовал Жовнер, и Петров вдруг подчинился.
– Мне отчего-то показалось, – лицо Жовнера приобрело хищное выражение, – что нам нужно поговорить…
Петров должен был послать Жовнера, должен был угрожать ему и вообще демонстрировать свое возмущение и крутизну. Это должен был сделать тот Петров, который вел меня в девяносто пятом году через лес, настороженно оглядываясь по сторонам и держа в руках взведенный автомат. Тот Петров…
Но этот, сегодняшний Петров вдруг как-то изменился лицом и кивнул. Я не поверил своим глазам.
– У нас что-то случилось? – спросил Виктор Николаевич сразу же, как только Игорь Петрович показался на пороге его кабинета.
– Да, – Игорь Петрович прошел к креслу и сел.
– Что же именно?
– Михаил попал в поле зрения моих орлов…
– Ну? – Виктор Николаевич совершенно спокойно посмотрел в глаза Игорю Петровичу.
– Я хочу слышать твое мнение.
– Поздравляю.
– И все?
– А что ты хотел от меня услышать? Я ведь тебе уже говорил – есть приказ с самого верха, я его не могу обсуждать и не могу не выполнять. Взять Михаила. Лучше живым.
Игорь Петрович слушал с каменным лицом.
– Нашли Михаила твои люди – бери. На здоровье. Михаил проиграл, мы выиграли. Такова се ля ви, как говорят французы.
– И тебя совершенно не интересует его дальнейшая судьба?
– Отчего она меня должна интересовать? Михаил взлетел слишком высоко и теперь ему предстоит попытка приземления на четыре лапы. Он знал, на что шел.
– И тем не менее…
– И, тем не менее, я не собираюсь жертвовать остатками своей карьеры для того, чтобы вытаскивать его из этого.
– Я не предлагаю вытаскивать Михаила, я хочу посоветоваться с тобой, как лучше поступить в этой ситуации.
– Хорошо, – кивнул Виктор Николаевич, – извини, сорвался. Что там у тебя?
– Михаил засветился в приграничном с Украиной районе.
– Далась ему эта Украина…
– Белгородская область. Михаил в настоящий момент находится на даче тамошнего уважаемого господина Зудина, Семена Федоровича.
– Того, что у нас проходил…
– Да, торговец оружием. Партия по «Армагеддону». Выходит, что мы не зря оставили Зудина на воле.
– Это Михаил предложил оставить его в покое.
– Правильно, Михаил, – кивнул Игорь Петрович. – Теперь, уже второй день, Михаил пользуется гостеприимством Зудина.