Покуда я тебя не обрету

В ту мартовскую субботу 1998 года (в марте погода в Торонто не слишком подходит для прогулок на мотоцикле) Джек отправился пешком на угол Пиктолл и Хатчингс-Хилл-роуд, где когда-то стоял с мамой и держал ее за руку, испуганный видом океана девиц.

Перед ним рядком стояли мотоциклы, двигатели выключены. Небо обложено, холодно и сыро, баки мотоциклов покрыты испариной, идет мелкий дождь. Джек не стал в такую погоду пересчитывать машины, но их было штук тридцать; номерные знаки свидетельствовали, что хозяева стальных коней приехали издалека.

Дан из Северной Дакоты добирался до Торонто аж из Бисмарка, по дороге подцепив Везунчика Пьера в салоне «Татуировки городов-близнецов», Миннеаполис; вместе они добрались до Мэдисона, штат Висконсин, где их уже ждали Барсук Шульц и его жена Малышка Куриное Крылышко. В «Татуировках города ветров», Чикаго, они забрали братьев Фраунгофер и вместе проехали через Мичиган, попав в снежную бурю под Каламазу и Баттл-Крик, что не помешало им успеть в Ист-Лансинг на пиво к Ластоногому Фолькману из «Спартанских татуировок». Наутро ведомая Ластоногим компания заехала в Анн-Арбор, где подобрала Росомаху Валли. Некоторое время они проторчали на канадской таможне, но потом выехали на четыреста первое шоссе близ Виндзора и под дождем добрались до Китченера и Гуэлфа, где подобрали еще трех тату-художников, чьи имена Джек раньше не слышал и запомнить не смог.

На пути в Торонто находились еще байкеры из Луисвилля, штат Кентукки, и трех городов в штате Огайо плюс Чернильный Джо из «Татуировок тигровой кожи», что в Цинциннати, и сестры Скреткович из Коламбуса, одна из которых некогда была замужем за Плосконосым Томом (его предстояло подобрать в Кливленде).

Ожидался целый полк татуировщиков из Пенсильвании, в рядах бойцов числились знаменитости из Питсбурга, Харрис-бурга, Аллентауна, Скрэнтона; за ними появился Майк Ночная Смена из Норфолка, штат Вирджиния. Плюс вокруг школы Св. Хильды стояли мотоциклы с номерными знаками из Мэриленда, Массачусетса, Нью-Йорка, Нью-Джерси и так далее.

Джек услышал, как байкеры что-то выводят нестройными голосами – из часовни доносился отчетливый мужской гул, забивавший и орган, и несчастных девиц из интерната, – и сразу понял, что Вурц не теряла времени даром. Она пригласила байкеров зайти и усадила на скамьи в часовне, сказав им, что в спортзале скоро подадут горячий кофе (чистой воды надувательство, по крайней мере насчет «скоро»).

– Так, поднимите руки, кто знает «Боже, храни королеву»? – спросила Вурц гостей. У тех вытянулись лица, она сказала: – Понятно, я так и думала, никто. Вам явно не помешает немного порепетировать.

Когда в часовне появился Джек, байкеры уже пели; большинство из них понятия не имели, о какой королеве идет речь, но ведь они приехали сюда ради Дочурки Алисы, и звук собственного голоса поднял им настроение. Они стояли в своих кожанах, с которых градом катилась вода, с растрепанными бородами и пропотевшими шевелюрами, распространяя по часовне запахи кожи, дороги, машинного масла, выхлопных газов и прочего. Девчонки из интерната в восхищении разглядывали их из алтаря (там было безопаснее). Голоса девочек на фоне байкеров, среди которых были в основном мужчины, звучали совсем по-детски.

Органист – юная девушка, как и капеллан, недавно появившаяся в школе, промахивалась мимо клавиш, Джек слышал, как она берет одну фальшивую ноту за другой. Явно нервничает, и чем больше ошибается, тем больше нервничает.

– Элеонора, успокойся, – сказала ей мисс Вурц, – иначе за мануал придется сесть мне, а я сто лет не играла на органе.

Элеонора взяла перерыв, за это время Джек познакомился с мамиными друзьями.

– А вот и красавчик Джек Бернс, – проговорил Майк Ночная Смена, смерив его оценивающим взглядом.

– Малыш Дочурки Алисы, – сказала одна из сестер Скреткович.

– А я вторая сестра, – шепнула Джеку другая, укусив его за ухо, – знаменитая тем, что ни разу не была замужем за Плосконосым Томом, да и вообще не была замужем.

– Мама очень тобой гордилась, – сказал Барсук Шульц. Его жена, Малышка Куриное Крылышко, стояла поодаль в слезах, а ведь еще и полдень не наступил, до службы оставалось еще четыре часа.

Каролина хлопнула в ладоши:

– Эй, господа, репетиция не закончена, пока я не сказала «стоп!».

Органистка Элеонора, казалось, наконец пришла в себя.

– Я не знала, что вы умеете играть на органе, мисс Вурц, – сказала она Каролине; видимо, громче, чем следовало, так как байкеры и Джек замолчали.

Каролина взглянула на Джека и покраснела.

– Я взяла в свое время несколько уроков, никогда их не забуду, – сказала она, и байкеры снова затянули «Боже, храни королеву».

Они пели и пели, пели и пели, а Вурц дирижировала. Чистые девичьи голоса обитательниц общежития не могли перекричать матерых байкеров с их натренированными в застолье глотками; они уже согрелись и сбросили кожаны. Их татуировки выглядели достойными конкурентами витражам с Иисусом и святыми.

Джек проскользнул к выходу; он знал, Вурц может поставить что угодно, и в самом деле, к началу службы она довела до совершенства и хор байкеров, и хор девочек. Уходя, Джек заметил, с каким благоговением тату-художники слушают девочек, исполняющих «Повелителя танцев». [23]

Выйдя на порог, он увидел, как подъехали еще два байкера, Скользкий Эдди Эспозито из Нью-Хэйвена, штат Коннектикут, салон «Синий бульдог», и Гадкий Билл Леттерс из Брунсвика, штат Мэн, салон «Сезон охоты на черного медведя», оба совершенно вымерзшие и насквозь промокшие. Несмотря на усталость с дороги, при виде Джека они тепло ему улыбнулись, он пожал их ледяные руки.

23

Гимн, популярный в Великобритании и Северной Америке. Написан английским поэтом Сиднеем Картером.

Джек был в старой одежде – джинсы, кроссовки и Эммин дождевик.

– Я переоденусь к службе, – сказал байкерам Джек, те же заинтересованно прислушивались к девичьим голосам, доносящимся из часовни. – Ваши коллеги уже внутри, репетируют.

– Что они там репетируют? – спросил Гадкий Билл. Кажется, это был третий или четвертый куплет «Повелителя танцев», видимо, мисс Вурц решила исполнять гимн смешанным хором. До Джека и новых гостей донеслись зычные мужские голоса.

– Эй, Билл, пошли присоединимся к честной компании и попоем, – сказал Скользкий Эдди.

– Ты вернешься, переодевшись женщиной? – спросил Гадкий Билл.

– Не в этот раз, – сказал Джек.

Байкеры вошли в здание, и Джек услышал, как Скользкий Эдди сказал Гадкому Биллу:

– Билл, ты жопа с ушами, у тебя вместо мозгов задница!

– Разумеется, я жопа с ушами, – как ни в чем не бывало ответил тот.

Джек вернулся домой и принял горячую ванну. Лесли зашла к нему в своем обычном черном белье, опустила сиденье унитаза и уселась сверху, не смотря на Джека.

– Сколько их там? – спросила она.