Политэкономия соцреализма

К работе над первыми советскими марками были привлечены крупнейшие художники и граверы. Так, первая советская марка, выпущенная в августе 1921 года, «Освобожденный пролетарий», изображавшая рабочего, победившего дракона – символ капитализма, была выполнена крупнейшим мастером классической гравюры П. Ксидиасом; марки декоративной серии гравировал выдающийся гравер А. Троицкий. Он же гравировал марки, посвященные памяти Ленина (выпуск 1925 года), серию, посвященную советскому дирижаблестроению (выпуск 1932 года). В 1922 году скульптор Иван Шадр, автор известной скульптуры «Булыжник – оружие пролетариата», специально для марок создал скульптурные изображения рабочего, крестьянина и красноармейца, которые были растиражированы в марках стандартных выпусков.

Главное, что отличало первые советские марки, – аллегоричность, символика. Достаточно перелистать «Каталог почтовых марок СССР», обращая внимание на описания: «Рука с мечом», «Эмблемы рабочего труда», «Эмблемы крестьянского труда», «Эмблемы науки и искусства», «Рука с молотом», «Рабочий, высекающий на камне юбилейную дату», «Жнец», «Сеятель» и т. д. [912] Не будем, однако, переоценивать «стилевую гетерогенность» жанра. Именно демократизм марки накладывает на ее развитие существенные ограничения. «Искусство почтовой марки, по самому назначению, по задаче обращения к массовой аудитории, постоянно сохраняет конкретную реальность изображения, как основную художественную черту. Продиктованная общественной необходимостью, эта черта прочно сохраняет руководящее положение в этом виде искусства, невзирая на всю силу воздействия различных художественных течений на протяжении всех периодов существования марки» [913] .

912

См.: Каталог почтовых марок СССР: 1918–1980: В 2 т. М.: Министерство связи СССР, 1983–1984; Карачун Д., Карпинский В.Почтовые марки СССР (1918–1968). М.: Связь, 1969.

913

Бродский Валентин.Искусство почтовой марки. С. 74

Авангард не привился на «почтовой ниве». Весной 1918 года отдел ИЗО Наркомпроса, во главе которого стояли тогда левые художники, провел конкурс на рисунки первых почтовых марок. Коллегия Наркомпроса во главе с Анатолием Луначарским признала победителем Натана Альтмана и бывшего «мирискусника» Сергея Чехонина. Результаты конкурса вместе с репродукциями марок были опубликованы тогда же в журнале «Изобразительное искусство» (1919. № 1). Особенно удачными признавались альтмановские марки, выполненные в супрематической манере. «В этих проектах марок, – пишет В. Бродский, – намечался новый тип художественного решения, решительно отходящий от старых стандартов» [914] , что, конечно, и послужило причиной отказа в приемке этих марок Наркомпочтелем, за которым было окончательное решение. «Представленные образцы были не очень удачными и Наркомат почт и телеграфов использовать их не смог», – объяснял впоследствии В. Карлинский [915] . «Почтовики» предпочли перепечатку готовой серии, награвированной П. Ксидиасом по рисунку Р. Зариньша еще в 1917 году. «Таким образом, смелая и интересная инициатива Наркомпроса осталась неосуществленной и создание первой советской почтовой марки стало делом художника и гравера, издавна состоявших на службе в Экспедиции заготовления государственных бумаг, более связанных с традициями и более опытных в этой отрасли художественной деятельности» [916] . Такова краткая предыстория советской марки.

914

Бродский Валентин.Искусство почтовой марки. С. 80.

915

Карлинский В.Почтовые марки РСФСР: 1917–1921 //Советский коллекционер. 1966. № 4. С. 24.

916

Бродский Валентин.Искусство почтовой марки. С. 81.

«Великий перелом» в альбоме, превративший советскую марку в мини–картину с лозунгом, произошел в 1929 году. Связан он был с изменением как сюжетов, так и стилистики марки. В почтовых марках традиционно различают три основных типа графического начертания: линейный, тяготеющий к гравюре и книжной графике, к рисунку, с преобладанием чистой линии и со сдержанной штриховкой; декоративный, тяготеющий к силуэту и характеризующийся интенсивностью цветовых пятен, контрастностью, лаконизмом графических решений; наконец, объемно–тоновой тип, который «подчеркивает пространственный характер изображения, широко использует сложную штриховую или тоновую разработку светотеневых градаций, создавая многоступенчатую шкалу световых и цветовых решений. Марки этого типа по трактовке приближаются к живописи или к фотографии» [917] . Именно марки с объемно–тоновым типом рисунка и составляли, по признанию историка советской марки, «громадное большинство всех выпусков вплоть до середины нашего века» [918] . В советской марке 1930–50–х годов главное место заняли именно современные пространственные сюжеты.

917

Бродский Валентин.Искусство почтовой марки. С. 83–84.

918

Там же. С. 107.

В марке различают те же жанры, что и в живописи, – портретный, пейзажный, натюрмортный, исторический, бытовой. Первым жанром со времен знаменитого «Черного пенни» был портрет. Затем появился символ. Позже – пейзаж. Еще позже – бытовой жанр (изображение бытовых сцен, эпизодов трудовой деятельности, исторических и военных событий, спортивных соревнований, современного технического быта, средств транспорта и т. д.). Затем – плакат. Наконец появились коммеморативные марки (в ознаменование событий, юбилейных дат и т. д.). Эта жанровая эволюция прошла в советской марке ускоренным темпом на протяжении 1920–х годов. В это время мы найдем здесь практически все указанные жанры. Причем все они равноценны. Но тема, как известно, может быть выражена разными путями. Скажем, «Созидательный труд» может быть представлен эмблемой, аллегорической фигурой, исторической композицией, портретами ударников, стахановцев, изображением промышленных пейзажей и т. д. Побеждает – пейзаж.

Пролистывая альбом, начинаешь понимать, как именно произошел переход от аллегоризма марок 1920–х годов к «широким полотнам» 1930–1950–х. Действующие лица на марках помещаются теперь, как правило, на фоне пейзажа. В зависимости от отношений фона, фигур и текста, можно условно различить пейзаж сценический и самоэкспонирующий. Первый тип пейзажа являлся доминирующим в коммеморативных марках. Второй – в марках, презентирующих Страну. Толчком для развития самоэкспонирующего пейзажа стало техническое усовершенствование: использование фотооригиналов при создании марки. Впервые – для марок с изображением здания Московского телеграфа (1929 год), а затем прием этот использовался исключительно широко. Именно этим способом в 1947 году была выполнена серия городских пейзажей к 800–летию Москвы. Между этими двумя событиями лежала целая полоса эволюции в презентации пространства в сталинской культуре.

Поначалу самоэкспонирующееся пространство в сюжетах марок отсутствовало. Тот же Московский телеграф представлял собой экспонацию нового здания на Тверской. Такой же была и серия «За индустриализацию СССР». Марка с текстом «Больше металла, Больше машин!» изображала заводской пейзаж, а марка «Поднимем урожайность!» – движущуюся в поле колонну тракторов. За выпуском 1929 года последовала серия, выпущенная в обращение в сентябре 1930 года, «За досрочное выполнение пятилетки» «5 в 4 года» с проплывающим на фоне новостроек дирижаблем. В следующем году дирижабль занимает ведущее место в двух основных сериях авиапочты (посвященной дирижаблестроению и арктическому рейсу ледокола «Малыгин»). Тут указанное «летающее средство» проплывало уже над Кремлем, над полями, гидростанциями, заводами, над картой СССР, над полярными льдами, наконец, над силуэтами заводов на фоне восходящего солнца. Причем в левом углу марки помещался человек в восточном халате, держащий на привязи верблюда, а на правом – житель Севера рядом с оленьей упряжкой. Происходят изменения и на марках стандартных (массовых) выпусков: рабочий теперь оказывается на фоне домен, работница – на фоне дымящих заводских труб и корпусов, крестьянка – на фоне снопов с сеном, а красноармеец – на фоне боевой техники. Пейзаж вторгается и в коммеморативные марки. Серия 1930 года, посвященная 10–летию Первой конной армии, рисует конников, то мчащихся по степи в атаку, то стоящих перед разрушенной церковью и трупами белогвардейцев (или красноармейцев?). А серия того же года, посвященная 25–летию Первой русской революции 1905–1907 годов, рисует картины баррикад на Красной Пресне или броненосец «Потемкин» в бушующем море.

В 1932 году пейзаж окончательно завоевывает первенство на марках. Вся юбилейная серия, посвященная 15–летию Октябрьской революции и состоящая из семи марок, решена исключительно пейзажно: картины выступления Ленина с броневика на Финляндском вокзале, штурма Зимнего дворца, плотины Днепрогэса, Магнитогорского комбината, работающих в поле комбайнов и т. д. Большая серия 1933 года «Народы СССР», состоящая из 19 марок, вся состоит из «национальных» картин, рисующих ненецкие упряжки, корякских охотников, грузинских садоводов, абхазских овцеводов, лезгинских ремесленников, узбекских хлопкоробов, башкирских коневодов… Все они в работе – на полях, в садах, на пастбищах, во льдах и т. д. Самолеты теперь тоже проплывают над «бескрайними просторами Родины» – над все теми же льдами, нефтяными вышками, домнами Кузбасса, плотинами Днепрогэса, строящейся Магниткой, заводами, колхозными полями, каналами. Везде здесь (как и в выпуске 1935 года из девяти марок, посвященном героям–челюскинцам и рисующем самолеты, льды, зимовки и т. п., – сами портреты героев при этом занимают не более четверти самой марки) – пространство периферийное.

В середине 1930–х годов происходит смещение пространственной модели Страны – почтовые топосы становятся москвоцентричными. Первой ласточкой перемены стала серия 1935 года, приуроченная к пуску первой очереди Московского метрополитена. Москва начала вырастать из-под земли (еще одним напоминанием московского подземелья станет серия 1938 года, посвященная пуску второй очереди метро). Главным филателистическим событием 1937 года становится коммеморативная архитектурная серия, посвященная Первому Всесоюзному съезду архитекторов и состоящая из семи марок и блока. Серия воссоздает проекты строящихся в Москве новых сооружений, перспективные планы новой застройки, здания, намеченные к строительству. Среди них – Театр Советской Армии, гостиница «Москва», Дворец Советов и др. В следующем году выходит большая серия «Реконструкция Москвы» с картинами новой улицы Горького, Дома Совнаркома на проспекте Маркса, Библиотеки им. Ленина, метро «Динамо», Речного вокзала, Крымского и Москворецкого мостов. Марки эти особенно выделялись увеличенным размером, декоративной контрастной манерой исполнения, минимальной подтекстовкой, выделяющими новые московские пейзажи. Все новые и новые серии воспроизводят образ Москвы (серия марок 1941 года рублевого и двухрублевого достоинства с видами Кремля и выпуск, посвященный 5–летию Музея Ленина).

В москвоцентричной культуре вырабатывается новый способ презентации Страны. Она является теперь (в сериях 1939 и 1940 годов) в виде картин ВСХВ. Причем если серия 1939 года представляет наряду с картинами Выставки традиционные «национальные мотивы» (кавказские пастбища, северные пушные хозяйства, украинские коровники, русские хлебные и среднеазиатские хлопковые поля), то большая (17 марок) серия 1940 года состоит исключительно из фотографий республиканских павильонов Выставки. Промышленные пейзажи к концу 1930–х годов почти исчезают.

Страна имеет вне центра (Москвы) теперь два лица: одно – ВСХВ (как бы часть самой столицы), другое – курорты. Большие серии 1938 года «Виды Крыма и Кавказа» (12 марок) и 1939 года «Курорты СССР» (8 марок), также сделанные по фотооригиналам, мало, впрочем, отличаются от павильонов ВСХВ, поскольку изображают либо высококультурные ландшафты Ялты, Алупки или Гурзуфа, либо дворцы («Ласточкино гнездо», дом отдыха им. Дзержинского). В еще большей степени это относится к «курортной» серии, в которой изображены утопающие в кипарисах, пальмах и другой тропической растительности санатории–дворцы Кисловодска, Сухуми, Нового Афона. Эти павильонные серии окончательно зафиксировали визуальный образ советского пространства в марке – Столица и павильон Страны – накануне войны.