Политическая история Римской империи

Среди новых игр, праздновавшихся не только в Риме, но и во всей Римской империи, были и Актийские (ими отмечалась победа при Акции). Устраиваемые 2 сентября, в день годовщины битвы, они должны были символизировать наступление эры мира, к которой привела победа будущего принцепса. Впервые Актийские игры были отмечены в 28 г. до н. э. По иронии судьбы на них Октавиан не присутствовал из-за болезни, но это не помешало размаху празднества.

Каждый пятый год консулы и жрецы приносили торжественные обеты за здоровье Августа, устраивались различные молебствия в честь его деяний, и дней таких молебствий набралось, по его собственным словам, 890. Когда в 20 г. до н. э. принцепс вернулся в Рим после поездки на Восток, перед храмом Honos и Virtus был сооружен специальный алтарь, на котором понтифики и весталки ежегодно в день возвращения императора приносили жертвы, а этот день был назван «августовым».

В своей религиозной политике, как уже было сказано, Август особое внимание обращал на возрождение старой религиозной морали и старых культов, довольно подозрительно относясь к новым, особенно пришедшим с Востока, бывшего опорой его врага Антония. К тому же многие из этих культов имели характер мистерий, а те ускользали из-под контроля официального римского жречества и императорской власти. Так, подвергся преследованиям египетский культ Исиды. Август решительно боролся с различными суевериями и изгонял из Рима магов и других подобного рода шарлатанов в первую очередь потому, что они приходили в основном с Востока. Только для давно распространенного среди римлян культа малоазийской Кибелы он сделал исключение. Своим личным покровителем Август считал Аполлона, который помог ему в битве при Акции, и его храм стал одной из первых забот Октавиана после возвращения в Рим. Были распространены инспирированные, по-видимому, самим принцепсом слухи, что Аполлон являлся его действительным отцом. Август даже демонтировал стоявшие в Риме свои многочисленные статуи, и полученное в результате этого золото отослал в храм Аполлона. В позолоченных ларцах, помещенных под его основание, по приказу принцепса были положены старинные Сивиллины книги, содержавшие различные пророчества о судьбе Рима. Во время политических смут и кровопролитных гражданских войн в римском обществе, как это обычно бывает, были распространены разнообразные пророчества. Август начал решительную борьбу с ними, приказав найти и сжечь все такие книги, и только для некоторых Сивиллиных книг было сделано исключение. Именно Аполлону как личному богу принцепса были посвящены Актийские игры. Лавр, дерево Аполлона и римских триумфаторов, стал излюбленным деревом Августа и его семьи. Аполлон связывался с Венерой Прародительницей, являвшейся прародительницей не только римского народа, но и рода Юлиев. В этом качестве богиню прославляли и Цезарь, и Август. Felicitas, олицетворенное счастье Августа, тоже становится одним из важнейших божеств, связанных опять же с Аполлоном. Друг и верный соратник Августа ?. Випсаний Агриппа построил в Риме храм всех богов — Пантеон.

Другая сторона религиозной политики Августа — пристальное внимание к своему обожествленному отцу и мести за его злодейское убийство. Было завершено начатое Цезарем строительство храма Венеры Прародительницы, были освящены храмы божественного Юлия и Марса Мстителя. Эти культы были связаны друг с другом. И в греческом, и в римском обществе был хорошо известен миф о любви Венеры и Марса. И теперь сам грозный бог войны отомстил за убийство потомка своей возлюбленной. И неслучайно строительство храма Марса Мстителя началось в 42 г. до и. э., после возвращения Октавиана из Македонии, где были разгромлены войска республиканцев, убивших Цезаря. Да и в Пантеоне, хотя это и был храм всех богов, наибольшее значение имели те же Марс, Венера и Аполлон. «Цезаревское наследство» стало одним из краеугольных камней августовской идеологии. Насаждая культ Цезаря и Марса Мстителя, отомстившего убийцам его приемного отца, принцепс этим открывал дорогу собственному обожествлению.

Явный оттенок божественности содержался в имени Августа. Римляне считали, что каждому мужчине присущ гений, который у обычных людей исчезает с их смертью, а у выдающихся продолжает существовать и после нее. Именно гений императора и включался в число богов уже при жизни. И уже при жизни императору ставили статуи, посвящали почетные надписи, создавали те или иные памятные сооружения, и все они принимали священный характер. В некоорых городах Италии появились жрецы Августа. В ряде провинций начали строить храмы, воздвигать статуи и алтари Августу и богине Рима Роме. В грекоязычной части империи его иногда уже открыто называли богом. Хотя официально культ Августа был оформлен после его смерти, обожествление началось уже при его жизни.

Краеугольным камнем политики Августа явилось и демонстративное возвращение к «нравам предков» с их суровой скромностью. С этой целью он издал закон против роскоши, ограничивавший расходы на пиры и похороны. Под суд, например, был отдан друг Августа Л. Ноний Аспренат за великолепный пир. Впрочем, ему вменялось не столько устроение роскошного пира, сколько случившееся на нем отравление более сотни гостей. Другим законом запрещались излишние траты на постройку частных домов. Даже чрезмерная роскошь женской одежды, в частности из шелковых тканей, была запрещена специальным законом. Сам Август, подавая пример скромности и возрождения «добрых старых нравов», носил домотканую одежду и всячески поощрял ношение старинной римской одежды. Надо, однако, отметить, что, в отличие от других мер принцепса, те, которые были направлены на оздоровление морального климата, оказались бесперспективными.

Заботился Август и об укреплении семьи. На это был нацелен закон, ранее упомянутый в другом плане, закон, по которому все мужчины в возрасте от 25 до 60 лет и женщины от 20 до 50 лет обязаны были состоять в браке, а бездетные и особенно холостые ограничивались в имущественных правах и были обязаны платить особую пошлину. Зато было установлено «право трех детей»: глава семейства, имеющий трех и более детей, получал преимущество в продвижении по службе и в получении денег и продовольствия. Этот закон должен был не только сохранить или даже увеличить численность римских граждан, но и укрепить семейные основы римского гражданского коллектива. Эту же цель преследовал и другой закон, о котором тоже уже говорилось. В соответствии с ним сурово, вплоть до смертной казни, карались лица, виновные во внебрачном сожительстве, особенно с замужними женщинами и женатыми мужчинами, причем если муж или отец сам наказывал членов своей семьи, то никакая власть не должна была в это вмешиваться. Так произошло с внучкой Августа Юлией-младшей, дочерью Юлии-старшей и Агриппы. В 8 г. она была обвинена в любовной связи с Д. Юнием Силаном и сослана по решению деда на о. Триммер, где и прожила в ссылке еще 20 лет. Силан официально никак наказан не был, но предпочел добровольно удалиться в ссылку, из которой был возвращен преемником Августа.

Полагают, что каким-то образом с этим делом был связан Овидий, высланный из Рима в далекий город Томы в Мезии^[33].

В целом такая политика Августа себя оправдала. К концу его правления римских граждан насчитывалось, как уже отмечалось, почти 5 млн взрослых мужчин. Правда, надо сказать, что это было связано не только с укреплением семьи, но и с распространением римского гражданства.

Все это определило духовную атмосферу августовского времени. Официальное восстановление республики и с нею добрых старых нравов, спокойное и мирное величие Рима, признаваемое всеми народами, согласие всех сословий друг с другом и с принцепсом, и все это в результате деятельности Августа, находившегося под особым покровительством богов и даже причастного к божественному миру, — таково было общее чувство большинства граждан.

Военная реформа Августа. Огромной проблемой, вставшей перед Августом после окончания гражданских войн, была армия. За время этих войн она не только резко выросла численно, но в ряде случаев превратилась в самостоятельную силу, порой даже навязывавшую свою волю полководцам. Особенно часто это случалось в первые годы после смерти Цезаря. И оставлять такую огромную и иногда неуправляемую силу без внимания было очень опасно. Вскоре после своей победы Август приступил к демобилизации, что тоже было серьезной задачей. К моменту битвы при Акции армия насчитывала 50–60, а может быть, и больше легионов. Август сократил их число сначала до 18, но затем набрал несколько новых, так что вся армия к моменту его смерти насчитывала 25–28 легионов, т. е. приблизительно в 2 раза или даже несколько больше, чем к концу гражданских войн. После этого она стала насчитывать 140–150 тыс. воинов.

Важнейшей задачей после демобилизации явилась необходимость наделения ветеранов землей. Чтобы не возбуждать излишнего недовольства, Август приравнял отставных воинов Антония к своим собственным. И те и другие получали землю. Многие были поселены в Италии. Для них император создал 28 колоний. На этот раз Август не конфисковывал для этого земли италийских муниципиев, а покупал их. Правда, продажа была далеко не добровольной. Это позволило разместить довольно большое количество ветеранов непосредственно в Италии, другая часть была поселена в провинциях.

Для этого Август выводил многочисленные колонии. Часть их была создана в недавно завоеванных землях, в том числе в Иллирии и Паннонии, и это одновременно явилось средством закрепления захваченных территорий. Другие были выведены в давно освоенные места и никаких иных целей, кроме ублаготворения бывших воинов, не преследовали. Иногда колонизация использовалась для заселения в той или иной степени опустевших по каким-либо причинам городов. Так произошло с Карфагеном, очень пострадавшим от правления Лепида. Новые колонисты получали даже большие, чем обычно, участки; они селились там целыми войсковыми единицами и, становясь землевладельцами античного типа, способствовали романизации провинций. Оставшиеся легионы император расположил на границах империи или в тех провинциях, которые находились сравнительно близко к наиболее угрожаемым территориям. Армия, таким образом, возвращалась к своей основной цели — быть инструментом не внутренней, а внешней политики государства.

Одновременно Август суровыми мерами восстанавливал армейскую дисциплину. Не останавливаясь, особенно в первое время своего командования и правления, перед применением таких старинных мер, как децимация — казнь каждого десятого воина из провинившейся части, он сумел вернуть римской армии ее внутреннюю сплоченность. Принцепс принял меры по укреплению своего и членов своей семьи авторитета в войсках. Так, он отказался от употребления в обращении с воинами слова «соратники», используя только «воины», дабы подчеркнуть непереходимую грань между командующим и всеми остальными. Армия снова превращалась в мощную сплоченную силу, объединенную железной дисциплиной и верховным командованием императора.