Полночь

Останавливаюсь у лифта, нажав кнопку.

«Да, Джейд. Ночью. Стоны. Твои»

Шаги Гэвина приближаются, отдаваясь в такт моему сердцу.

«Ты вся дрожишь. Тебе холодно?»

Железные двери лифта открываются, и я отхожу влево, поворачиваясь в сторону ресепшена.

«Джейд, почему ты здесь?»

Мои глаза сами по себе натыкаются на мужские лакированные туфли.

«Ты не смог спасти её, но можно я…можно я спасу его?»

Невольно я исследую мужские ноги, а затем поднимаюсь взглядом к шее и ощетинившемуся подбородку.

«Ты останешься? Пожалуйста»

Ловлю на себе взгляд тёмно-карих глаз и словно ударяюсь головой о твёрдую поверхность.

«Увидимся в аду, Прайс»

— Джейд, ты в порядке? — где-то неподалёку слышится голос Гэвина.

Не отрывая взгляда от Уэльса, неопределённо киваю головой и ощущаю как болезненно сжимается моя грудь.

Если бы когда-нибудь у меня спросили, как выглядит душевная боль…я бы незамедлительно ответила, потому что впервые в жизни увидела всю её глубину и силу в чужих глазах.

Его глазах.

Влажные спутавшиеся волосы, бледное, осунувшееся лицо, на фоне которого карие глаза казались почти чёрными. Искусанные влажные губы, насквозь промокший смокинг и три расстёгнутых пуговицы белой рубашки. Дрожащие руки на весу, что держат две белых розы и капли крови, испачкавшие белые лепестки.

— Джейд, ты куда?

Отмахиваюсь и направляюсь к Уэльсу, замечая в его глазах явное недоверие. Он поднимает голову чуть выше, демонстрируя потемневшие круги под глазами.

— Чего тебе, Прайс? — звучит как всегда — грубо. Но не так холодно, возможно, потому что не осталось сил.

— Протрезвел? — и зачем я это спрашиваю?

Просто пройди мимо. Просто зайти в лифт. Просто займись своей работой.

— А тебе-то что? — сквозь зубы, что стучат от холода и зябкости ощущающего своим хозяином.

Хмурюсь. Отчего это звучит так…натянуто-фальшиво?

— С тобой всё в порядке? — отмахиваюсь от его вопроса.

Он встаёт на ноги, немного пошатываясь. Когда он в последний раз ел?

— Повторюсь, тебе-то что? — напускная холодность просачивается своей фальшивостью через все щели.

Плотно сжимаю челюсть, чтобы не кинуть чем-нибудь гадким взамен, но в грудь тонкими иглами колет совесть. А может и вовсе не она. Но ощущение, что тебя разрывает на тысячу частей из-за одного его вида, более чем ощутимо.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

Растоптать свою гордость? Конечно, Прайс, продолжай.

— Просто блестяще, — зло кидает он, всплеснув руками. Несколько лепестков падает на пол.

Я слежу за тем, как последний лепесток опускается к его ногам и понимаю…понимаю, где он был этой ночью и что искал. Об этом так и кричит грязь на его туфлях.

Остин Уэльс никогда бы себе не позволил появиться в таком виде на работе. Даже не на работе, а где-либо вообще.

— Гэвин, дай мне ключи, — произношу я, вытянув руку, не прерывая зрительного контакта с Уэльсом.

Тот кривит губы в ухмылке.

— Джейд, зачем…

— Да, Гэвин, дай ей ключи, — сузив глаза, притворным голосом.

— Просто дай мне чёртовы ключи, — повышаю я голос.

Ощущаю прохладу метала на своей ладони и срываюсь с места, схватив за локоть ничего не подозревающего Уэльса.

— Какого чёрта ты себе позволяешь? — брыкается он, но в его состоянии получается мало эффектно.

Выхожу из здания, спускаясь по лестнице и направляюсь к машине.

— Слушай, ты…

— Не тыкай мне, кретин, — срываюсь я, открыв переднюю дверь. — Или ты берёшь себя в руки и садишься в машину, или ты идёшь дальше размазывать свои сопли по полу холла, — и прежде чем он успевает вставить ещё хоть одно слово, продолжаю. — На твоём месте я бы собрала яйца в кулак и села в машину. Вопрос лишь в том, кто из нас мужчина.

И вот она. Долгожданная кривая улыбка Остина Уэльса.

Приоткрытые губы, морщинка между бровей и…тишина.

Я делаю шаг назад, пропустив покачивающееся тело в машину, и закрываю за ним дверь.

Как только сажусь за руль — включаю кондиционер, заметив, как он вздрагивает, хоть и пытается себя сдерживать.

Вбивать координаты в навигатор не приходиться, так как я навсегда запомнила дорогу к этому месту. Она въелась мне в память, словно клещ, тем пасмурным утром после сильной грозы. Слезами Гэвина, его вздрагивающими плечами и запахом тюльпанов.

Заведя машину, выезжаю на дорогу и поглядываю чуть правей, следя за поведением Уэльса. Через несколько минут его дрожь прекращается, а руки уже куда уверенней держат два пострадавших от погоды цветка.

Плотно сжав челюсть, он опустил голову вниз и прикрыл глаза, словно пытаясь сдержать себя от ненужных слов, которые могут сорваться с его языка. Словно прямо сейчас он ходит по лезвию, и каждый его шаг может быть неверным.

Благо, сегодня суббота, и добраться до нужного места не составляет много времени. Немного удивленный, он вздымает брови, как только мы подъезжаем не к главному входу, скорее всего через который он шёл сегодня ночью, а к тому, что находится вовсе по другую сторону.

Припарковав машину у жилого дома, я отстегнула ремень и взглянула на застывшего Уэльса. Если недавно его внешний вид не выражал никаких эмоций, то сейчас на его лице был явно виден настоящий ужас.

Тяжело сглотнув, он коснулся дрожащей рукой ручки двери и, открыв её, ступил на мокрый асфальт. Я поспешила сделать тоже самое, чтобы не потерять объект своего волнения, и нагнала его уже у входа на кладбище.

Он не знал куда идти, поэтому медленно, но уверенно передвигался позади меня, лишь изредка поднимая голову, чтобы оглядеться.