Полночная луна

В отличие от Мерфи я верила в магию — белую, черную и всех промежуточных оттенков. Так уж вышло. И если магия существовала, нас могло занести куда угодно.

Подоспевший Мерфи удивленно хмыкнул, подтвердив, что не хуже меня оценил перемены.

Шорох заставил меня приглядеться к густому подлеску и медленно вытащить нож из ножен. Мерфи с тихим шуршанием потянулся к ружью. Оставалось надеяться, что оно не испортилось, побывав в водопаде. И хотя заряд был свинцовым, Мерфи мог бы задержать это существо, дав мне шанс пустить в ход серебряное лезвие, пока нам обоим не вырвали глотки.

Из зарослей вышел человек. Надо отдать Мерфи должное — он не убрал ружье. Быть может, начал усваивать уроки.

Несколько минут назад в пещере выло мохнатое чудище. В моем мире это чудище вполне могло сейчас стоять перед нами в человеческом обличье.

Человек был высокий, очень худой, темнокожий, светлоглазый и одетый в одни лишь старые просторные штаны защитного цвета. Из-за жары ли, бедности или необходимости быстро набросить на себя что-нибудь после перехода от одной формы в другую?

— Ki jan ou ye? — поприветствовал Мерфи новоприбывшего так, как это принято на Гаити. «Как поживаете?»

— M'pa pi mal, — последовал столь же традиционный ответ. «Могло быть и хуже». В стране, где бедность воспринималась как данность, «могло быть и хуже» было вполне хорошим вариантом ответа.

Голос у незнакомца был сильный и чистый. Не такой, как у зомби. Во всяком случае, не такой, как у типичных зомби, умеющих лишь бормотать и мямлить. Вот и хорошо.

Или плохо. Ведь в таком случае он мог оказаться…

Я вышла вперед и, прежде чем он успел что-либо понять, прижала серебряный нож к его голой руке.

Мужчина и глазом не моргнул, что само по себе было странно. Разве подобная выходка не смутила бы обычного человека? Как того же Мерфи, к примеру, который недовольно напрягся, однако не отвел ружье. Если этот незнакомец не шаркает как зомби и не рычит как оборотень, это не значит, что он не опасен.

— Прошу прощения. — Я дала задний ход. — Вы видели животное?

Человек как-то по-собачьи наклонил голову:

— Животное?

По крайней мере он говорил по-английски.

— Примерно такой высоты. — Я приставила руку к своей талии. — Собаку? Койота? Волка?

Гаитянин расплылся в улыбке, слегка снисходительной, но все же приятной, пусть даже немного беззубой.

— Здесь нет ни волков, ни койотов.

— Где это здесь?

Последовала краткая пауза.

— На Гаити.

На этот счет у меня имелись сомнения.

— Вдруг кто-то завел большую собаку?

— Нет, жрица.

Я моргнула и поглядела на Мерфи, но тот лишь пожал плечами.

— Откуда вы знаете, кто я? — Мужчина развернулся, ничего не ответив. — Куда вы?

— Хотите увидеть бокора, идите за мной, — остановился он.

— Хорошо.

Мерфи схватил меня за локоть:

— Ты готова идти в джунгли с чужаком?

— Ну с тобой же я пошла.

— Я другое дело.

— Неужели? С чего бы?

— По-моему, это неправильно, — нахмурился он.

— А по-моему, нет. — Я дернула руку, но Мерфи сжал ее крепче. — Что еще мне остается, Мерфи? Блуждать в этой чертовой глухомани и выкрикивать имя Мезаро?

— Ты вроде бы остерегалась называть его имя?

— Полагаю, он знает, что мы здесь.

— Полагаю, он знал это с самого начала.

— Я иду.

Мерфи отпустил меня и посмотрел через мое плечо на незнакомца, прищурив глаза и играя желваками. Я обнаружила, что нервничаю при мысли о том, что отправлюсь в эти новые дремучие джунгли без Мерфи. Неприятное чувство.

— Ладно, — сказал он. — Идем.

Я радостно выдохнула, и мы вместе двинулись вслед за нашим новым спутником в лес.

— Думаешь, этот парень оборотень? — спросил Мерфи.

Я поглядела на проводника, но он как будто не слышал нашего шепота, а просто продолжал пробираться сквозь заросли, двигаясь в сторону луны с обнадеживающей меня целеустремленностью. По крайней мере один из нас знал дорогу.

Я повертела нож в руках и спрятала в ножны.

— Больше нет.

— Не верится, что спрашиваю, — прошептал Мерфи, — но откуда ты знаешь? Сейчас ведь не полнолуние.

Так как путь казался неблизким и ландшафт позволял совмещать ходьбу с разговорами, я поведала Мерфи то, что знала сама.

— Оборотни могут меняться с наступлением ночи в любой день месяца.

— Значит, все эти байки о полной луне — просто выдумки?

— И да, и нет. В полнолуние оборотни вынуждены меняться… и убивать. При любой другой луне они вольны поступать, как им хочется. Хотя большинство предпочитает перекидываться и охотиться при каждом удобном случае.

— Почему?

— Им нравится это дело.

— И опять спрошу, почему?

Мерфи вновь заговорил с ирландским акцентом. Должно быть, он действительно волновался, хотя еще даже не слышал лучшую — и вместе с тем худшую — часть истории.

— Как мне объяснили, вирус ликантропии разрушает человеческую личность. Оборотни выглядят как люди, но внутри их прячется демон, жаждущий вырваться наружу.

— Демон? — Мерфи встал как вкопанный, и я вместе с ним. — Ты это несерьезно?

— Хочешь дослушать или нет?

— Хочу.

Я вытянула руку, зовя его за собой, и Мерфи пошел дальше. Наш гаитянский друг намного нас обогнал, потому что продолжал идти, пока мы травили лясы.

— Демон — это чистой воды эгоизм, присущий даже человеку. Вроде как «сначала я, и плевать на всех остальных».

— Но, папа Карло, как же тогда отличить оборотня от настоящего мальчика?

Мерфи схватывал на лету.

— Вот именно. Мир в его нынешнем состоянии — идеальный рассадник зла. Люди ведут себя как психопаты, а мы называем их амбициозными.

Взять хоть моего мужа.

— Значит, ты утверждаешь, что оборотни проникли во все сферы жизни под видом людей.

— Они и есть люди, большую часть времени. Только не те, с которыми тянет общаться. Если не любишь обрастать шерстью и убивать ни в чем не повинных жертв.