Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Письма

Письмо Гумилева было написано немногим более, чем через шесть недель после знаменитого заседания Общества ревнителей художественного слова 13 апреля 1911 г., на котором Вяч. И. Иванов сообщил свою высокую оценку «образцов абиссинской народной поэзии, записанных и переведенных Н. С. Гумилевым во время его недавнего африканского путешествия», прочитал свое новое «стихотворение в форме газэлы на абиссинские мотивы, связанное с рассказами Н. С. Гумилева о вышеупомянутом путешествии» (Чудовский В. Литературная жизнь. Собрания и доклады // Русская художественная летопись. 1911. № 9. С. 142), а затем обрушился с резкой критикой на прочитанный Гумилевым стихотворный цикл «Блудный сын» (№ 15 в т. II наст. изд.). Как известно, этот эпизод, — на фоне которого и следует воспринимать данное письмо, — оказался решающим моментом в расхождении Гумилева с Ивановым, уже намечавшемся в связи с прошлогодними спорами вокруг символизма (см. комментарий к № 89 наст. тома) и непосредственно привел несколько месяцев спустя к образованию Цеха поэтов (подробнее см.: НП. С. 66; а также комментарии к № 15 в т. II и к № 32 в т. VII наст. изд.).

Стр. 3. — Первый том книги Вяч. И. Иванова «Cor Ardens» вышел в мае 1911 г.; второй том издательство «Скорпион» предполагало выпустить следом. Он был объявлен на 1911 г., но выход его оттянулся до апреля 1912 г. Обращение Гумилева к Иванову связано с тем, что после его возвращения из Африки ему было поручено заведование стихотворным отделом «Аполлона». 13 июня 1911 г. к Иванову обратился и редактор журнала С. К. Маковский: «Пользуюсь случаем напомнить Вам о письме Гумилева, которое Вы, должно быть, недавно получили, и просить Вас и от себя не отказать в его просьбе относительно стихов Ваших» (цит. по: НП. С. 67). Но в письме Гумилеву от 16 июня, извинившись, что он замедлил с ответом, Иванов отказал «Аполлону» в стихах по причине отсутствия не имеющих войти в его книгу (Там же). Стр. 9–17. — Р. Д. Тименчик отмечает: «Почтительный тон письма не лишен лукавства. Печатать стихи в «Аполлоне» Гумилев смел и без санкции Вяч. И. Иванова. Но вот одно из четырех посланных на пробу стихотворений могло быть истолковано как аллегория взаимоотношений преданного ученика с хозяином «Башни», и, видимо, одна из целей письма — проверка внятности и возможности такой интерпретации с предоставлением адресату права вето на публикацию. Стихотворение называлось «Неизвестность»...» (Тименчик Р. Д. Заметки об акмеизме (III) // Russian Literature. Vol. 9. 1981. P. 175). Стр. 12. — По мнению Тименчика, «источник новизны «стихотворений в новом духе» и направление «уклона» вскрыл Вячеслав Иванов», отметив в своем ответном письме «много Анненского». Это «неожиданное для Гумилева 1911 года» направление, прежде всего (но не исключительно) в ст-ниях «В саду» и «Лиловый цветок», подробно рассматривается в указанном исследовании (Там же. С. 177–182). Ср. также наблюдение М. Баскера: «“Уклон” этих ст-ний в сторону Анненского, как доказывает Тименчик, может быть воспринят в связи с поисками Гумилева антисимволистской программы. Этим, вероятно, и объясняется не только тон ответного письма Иванова <...>, но и сам факт обращения к нему Гумилева» (Неизд 1986. С. 261). Стр. 13–14. — Приложенные к данному письму ст-ния в «Аполлоне» не появились; в августе Гумилев поместил там свои ст-ния «Константинополь» и «Жизнь» (№№ 29, 30 в т. II наст. изд.). Стр. 19. — Ахматова приехала из Парижа в Слепнево 13 июля (см. комментарий к № 102 наст. тома). Гумилев вернулся в Царское село только в начале сентября, Ахматова — уезжавшая в Киев — около 15 сентября. Стр. 24–36. — № 23 в т. II наст. изд. Автограф 1. Стр. 37–49. — № 21 в т. II наст. изд. Автограф 1. Стр. 50–66. — № 28 в т. II наст. изд. Автограф 1. Стр. 67–91. — № 32 в т. II наст. изд. Автограф 1.

98

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Автограф — Архив Лозинского.

Дат.: 4 июня 1911 г. — по почтовому штемпелю.

Письмо вложено в конверт, адресованный: «Петербург. Мойка, 24. Редакция «Аполлон». Его Высокородию Евгению Александровичу Зноско-Боровскому». Штемпель почтового отделения Бежецка — 04.06.11. Штемпель петербургской экспедиции городской почты — 05.06.11. В верхней части, рукой Гумилева, написан адрес отправителя: «Ст. Подобино, Московско-Виндаво-Рыбинской ж. д. Усадьба Слепнево, мне».

Стр. 3–4. — Имеется в виду № 31 в т. VII наст. изд. — критический обзор, помещенный в «Аполлоне». 1911. № 6 и близкий по жанру к «эссе» Гумилева в весенних номерах, 4 и 5 (см. комментарий к № 31 в т. VII наст. изд.). Стр. 4–5. — См. № 97 наст. тома и комментарии к нему. Очевидно, письма Иванову и Зноско-Боровскому были отправлены в Бежецке одновременно. Стр. 8–9. — В сентябрьской книжке «Аполлона» (1911. № 7) Гумилев дал подробные (и весьма значительные) отзывы только о двух изданиях: первой части «Cor Ardens’а» Вяч. Иванова и (отдельно) «Антологии» к-ва «Мусагет» (№№ 32, 33 в т. VII наст. изд.). В том же номере журнала также появились его небольшие некрологические заметки по К. М. Фофанову (ум. 17 мая 1911 г.) и покончившему с собой в Париже 31 июля (ст. ст.) В. В. Гофману (№ 33, 34 в т. VII наст. изд.). В т. VII наст. изд. допущена ошибка в датировке данных текстов, так как летних, июньско-июльских №№ «Аполлона» в 1911 гг. не было. Стр. 13–14. — Проводив Ахматову в Париж в середине мая 1911 г., Гумилев с небольшими отлучками проводил все лето в Слепневе, с 20-х чисел мая до начала сентября. Весьма вероятно, что это было связано отчасти с необходимостью долечиваться от тропической (африканской) лихорадки (ср. № 95 наст. тома). В «прелестных кузинах» — двоюродных племянницах Маше и Оле Кузьминых-Караваевых он нашел также заинтересованных и едва ли не единственных слушательниц его африканских рассказов (см. о бытности Гумилева в Слепневе: Сенин С. И. Н. С. Гумилев и Кузьмины-Караваевы // Сенин С. И. «В долинах старинных поместий...» Тверь, 2002–2003. С. 33–39; Его же: Березки и Подобино. Дубровка // Там же. С. 107–113).

99

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1986 (публ. М. Баскера и Ш. Грэм), Полушин.

Автограф — РГБ. Ф. 25. К. 14. № 24.

Дат.: 7–8 июня 1911 г. — по датировке, обоснованной в комментариях к письму № 100.

Об отношении Гумилева к Андрею Белому (Бугаеву Борису Николаевичу, 1880–1934) см. комментарий к № 14 в т. VII наст. изд.

Стр. 3–6. — 7 июня 1911 г. Белый сообщил секретарю издательства «Мусагет» А. М. Кожебаткину: «Изредка пишу стихи. Послал Гумилеву для “Аполлона”» (Бугаева К., Петровский А. Литературное наследство Андрея Белого // Литературное наследство. Т. 27–28. М., 1937. С. 591). В. И. Иванов стихов не посылал, и в августовскую книжку «Аполлона», наряду с двумя ст-ниями Гумилева (см. комментарий к № 97 наст. тома), вошли ст-ния Белого «Барбаруса», «Близкой» (две части) и «День в Боголюбах» (Аполлон. 1911. № 6. С. 30–32). Стр. 6–7. — Имеется в виду «Антология» к-ва «Мусагет» (М., 1911), экземпляры которой рассылались участникам в эти дни (Блок откликнулся на получение ее в письме Белому от 6 июля 1911 г.). «Антология» долго готовилась: приглашения к сотрудничеству в ней рассылались, по всей видимости, начиная с августа 1910 г., и в ней появились ст-ния Гумилева 1910 г. «Ослепительное» и «Абиссинские песни» (№№ 4–8 в т. II наст. изд.). Гумилев рецензировал ее в сентябрьском «Аполлоне» (№ 33 в т. VII наст. изд.). Подробнее об истории публикации, составе и целях сборника, в редактировании которого Белый принимал ближайшее участие, см. комментарий к № 33 в т. VII наст. изд., а также: Блок в неизданной переписке и дневниках современников (1898–1921) / Вст. статья Н. В. Котрелева и З. Г. Минц. Публ. Н. В. Котрелева и Р. Д. Тименчика // Александр Блок. Новые материалы и исследования. Литературное наследство. Т. 92. Кн. 3. М., 1982. С. 385–386. Стр. 8–10. — Вероятно, снова писать к Белому не пришлось, и Гумилев обсуждал с ним вопрос о сотрудничестве при встрече в Москве в начале августа (ср. комментарий к № 116 наст. тома). В альманахе «Аполлона», вышедшем в ноябре 1911 г., была напечатана «Баллада в пяти частях» Белого — «Шут». Об альманахе см. также №№ 104, 109 наст. тома и комментарии к ним. Достоин внимания и сам факт продолжающегося в это время сотрудничества «аполлоновца» Гумилева с главой московского «Мусагета». Через два с лишним года после скандального «первого знакомства» в Париже (см. № 10 наст. тома) Белый уже поместил два ст-ния в № 2 «Острова». В дальнейшем Гумилев и Белый общались мало, и к акмеизму Белый относился отрицательно (см., к примеру: А. А. Блок — Андрей Белый. Переписка. М., 1940. С. 311–312), но они продолжали относиться друг к другу с взаимным уважением и почитанием, как в личном, так и в творческом плане. В воспоминаниях И. В. Одоевцевой приводится пространный рассказ о «смотре молодых поэтов», который устроил Гумилев в 1919 г. по случаю приезда Белого из Москвы в Петроград (Одоевцева I. Глава X). Белый же до конца своих дней высоко ценил технику гумилевского стиха и писал уже в 30-е годы: «Анализ его выявляет подлинную скульптуру, свойственную классикам» (Новый мир. 1932. № 11. С. 231). Существует и внутренняя рецензия 1930 г. («тов. Анову, для передачи автору “Меридианов”»), в которой Белый в частности писал: «...Гумилев, стоящий во главе школы, — не идет в счет; в нем «школа» — не школа, а самостоятельный, оригинальный подход к стиху; Гумилев — крупный поэт, и «школа» в нем — оригинальность его личных достижений: но будущего, конечно, такой подход к стиху не имеет; «школа» Гумилева, т. е. ряд приемов, им внедренных в сознание «учеников», — не только не откровение, но — «ревизия» в истории новейшей поэзии...» (частное собрание).

100

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Автограф — Архив Лозинского.

Дат.: 7 или 8 июня 1911 г. — по датировке, обоснованной ниже.

Оригинал письма написан на одном листе бумаги и вложен — вероятно, получателем, — в один конверт с письмом № 98 — продолжением которого он как бы является. Возможно, что письмо было не послано, а передано с нарочным, без конверта. Как можно установить по содержанию, настоящее письмо было написано в промежуток между № 98 наст. тома и получением ответного письма Иванова от 16 июня (см. комментарий к № 97 наст. тома). Оно было отправлено из Царского села (или Петербурга) во время короткого заезда туда — возможно, в ожидании возвращения Ахматовой из Парижа: утверждение Гумилева, что он «еще в деревне», говорит о том, что он заехал очень ненадолго, даже не зашел в редакцию, ни с кем не встречался и сразу же уехал назад, в Слепнево. Из этого также следует, что данное письмо было отправлено фактически одновременно с №№ 99 и 101 наст. тома, в котором Гумилев сообщает, что он «только что вернулся из Тверской губернии и получил <...> письмо». (Тот факт, что в письме № 101 наст. тома Гумилев указывает еще старый свой адрес — Бульварная, дом Георгиевского, — служит добавочным свидетельством того, что это было только начало лета. Уже к середине лета был куплен дом на Малой, 63, где Гумилев с Ахматовой (и всей семьей) и жили до 1918 года.) В Царское село, после «довольно долгого» молчания, безусловно, писал и А. Белый. При самой короткой поездке в Царское село Гумилев должен был отсутствовать в Слепневе по крайней мере около 4–5 дней. Первая половина июня 1911 г. очень хорошо хронологически «расписана» по датам в альбомах «прелестных кузин» (см. комментарий к № 98 наст. тома) Маши и Оли Кузминых-Караваевых (ст-ния, которые Гумилев записывал в их альбомы, датировались им). Промежуток времени без единой записи — с 5 по 9 июня. Это было как раз достаточно, чтобы съездить на 1–2 дня в Царское село, убедиться в том, что приезд Ахматовой откладывается (возможно, в Царском селе Гумилева ждало письмо из Парижа), и вернуться обратно. Этот временной интервал хорошо согласуется и с сообщением Гумилева в № 98, что «дня через три» он высылает Зноско-Боровскому «хронику» (см. стр. 3–4). Следовательно, все три письма (№№ 99, 100 и 101 наст. тома) были посланы одновременно из Царского села или Петербурга примерно 7 или 8 июня 1911 г.

Стр. 3. — См. №№ 98 и 99 наст. тома. Очевидно, Гумилев переправил стихи Белого сразу же по получении. Стр. 3–5. — см. №№ 97, 99 наст. тома и комментарии к ним. Стр. 5–6. — О выходе второго тома «Cor Ardens’а», который Гумилев также уже запросил в письме Вяч. И. Иванову, см. комментарий к № 97. Гумилев рецензировал первый том в сентябре (№ 31 в т. VII наст. изд.) и второй в августе следующего, 1912 г. (Аполлон. 1912. № 6; № 42 в т. VII наст. изд.). Первый существенный отзыв Гумилева-критика о Блоке — рецензия на сб. «Ночные часы» (№ 39 в т. VII наст. изд.) — был опубликован в «Аполлоне» в январе 1912 г.

101

При жизни не публиковалось. Печ. по: Исследования и материалы.

Бахтриони (Тифлис). 17 декабря 1922 (№ 23) (в переводе на грузинский язык), Гумилевские чтения 1984 (публикация и перевод Т. Л. Никольской (С. 98)), Исследования и материалы (новый, уточненный вариант перевода Т. Л. Никольской (С. 619)).

Дат.: 7–8 июня 1911 г. В редакционном примечании к первой публикации по-грузински Г. Т. Робакидзе датировал письмо 1911 г.; дата уточняется по связи с датировкой, обоснованной в комментариях к письму № 100.

Подлинный текст письма Гумилева на русском языке не сохранился. Публикуемый текст вторичен.

Григорий Титович Робакидзе (1884–1962) — грузинский писатель, поэт, драматург, литературный критик. Был избран почетным «синдиком» группы грузинских символистов «Голубые роги» («Циспери канцебы»), с 1915 г. до начала 1930 г. игравшей заметную роль в культурной жизни Грузии. В начале 1920-х гг. имел большой успех в качестве драматурга и прозаика; в 1931 г. эмигрировал в Германию, где публиковал романы, стихи и эссе на немецком (см.: Никольская Т. Л. Гумилев и грузинские символисты // Гумилевские чтения 1984. С. 97–98). Очевидно, Гумилев познакомился с Робакидзе в Париже в 1907 или 1908 г. — возможно, через грузинского скульптора Я. Николадзе или в салоне Е. С. Кругликовой (см. комментарии к №№ 19, 40 наст. тома). В те годы, по сообщению Т. Л. Никольской, «...в Париж часто наезжал и Г. Робакидзе. Заинтересовавшись религиозно-эстетическими концепциями русских символистов, он стал постоянным гостем парижского салона Мережковских <...> О частых визитах молодого грузинского поэта к Мережковским свидетельствует и <...> письмо, отправленное 2 сентября 1910 г. Д. В. Философовым к В. Я. Брюсову: “Робакидзе я знаю по Парижу. Три года он ходил к нам каждую субботу... Он кончил духовную семинарию в Тифлисе и затем Лейпцигский университет. У него солидное философское образование...”» (Никольская Т. Л. Гумилев и грузинские символисты // Гумилевские чтения 1984. С. 98).

Стр. 7–13. — «Состоялась ли встреча Гумилева с Робакидзе, мы не знаем. Неизвестно также, приступил ли Гумилев к работе над переводом «Змеееда» и помог ли он публикации статьи Робакидзе. Эта статья под названием «Грузинский символизм. Важа-Пшавела» появилась в августе 1911 г. в журнале «Русская мысль», редактором литературного отдела которого был В. Брюсов» (Никольская Т. Л. Гумилев и Грузия // Исследования и материалы. С. 619). Следует добавить, что «Змееед» — поэма Важа-Пшавела (настоящее имя — Лука Павлович Разинашвили, 1861–1915) и что в течение этого лета встреча поэтов могла бы состояться только во время кратковременного пребывания Гумилева в Москве в начале августа (см. комментарий к № 102). Стр. 13–17. — «Пантеон» — петербургское издательство, основанное в 1908 г. с целью «собрать шедевры русской литературы и сделать их достоянием русского читателя». Гумилевские знания грузинского языка, должно быть, восходили к его пребыванию школьником в Тифлисе в 1900–1903 гг.

102

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980 (публ. Г. П. Струве), Полушин.

Автограф — РНБ. Ф. 124. № 1399.

Дат.: 25 июня 1911 г. — по почтовому штемпелю.

Почтовая карточка, адресованная: «Петербург. Мойка, 24, Аполлон. Его Высокородию Евгению Александровичу Зноско-Боровскому». Штемпель полустанка Подобино Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги — 25.06.11. Штемпель петербургской экспедиции городской почты — 26.06.11.